Испанский Золотой век - правление Филиппа II. Парадоксы Филиппа II Что сделал филипп 2

Позаботился о хорошем образовании и воспитании для наследника престола. Помимо испанского языка Филипп владел французским, итальянским и латынью. Однако большие склонности он имел к точным наукам, особенно к математике. Под руководством наставников у мальчика сформировалась страсть к чтению (к моменту смерти его личная библиотека насчитывала 14 000 томов). В детстве и юности у Филиппа развилась глубокая любовь и к природе, и в дальнейшем выезды на природу, рыбалку и охоту сделались для него самой желанной и лучшей разрядкой после тяжёлых рабочих нагрузок. А ещё Филипп был очень музыкален и, когда сам стал отцом, большое значение придавал тому, чтобы приобщить к музыке своих детей.

Филипп был воспитан в соответствии с традициями испанского двора, держал себя с холодным величием и высокомерной сдержанностью. С раннего возраста в нём были заметны осторожность и скрытность. Говорил он медленно, тщательно обдумывая слова, и никогда не терял власти над собой. Филипп был равнодушен к шумным забавам и рыцарским турнирам, не любил роскошь и был умерен в еде. Лицо его всегда сохраняло спокойное величественное выражение, что производило очень сильное впечатление на окружающих. Лишь в присутствии самых близких людей Филипп позволял себе проявлять обычные человеческие чувства: любовь к жене и детям, восхищение красотами природы и произведений искусства.

Самым главным влечением Филиппа было стремление к власти. Это было видно даже из истории его браков. Первой женой Филиппа была португальская инфанта Мария. Она умерла на четвёртый день после того, как родила несчастного дона Карлоса. Благодаря этому браку Филипп считал себя наследником португальского трона. Второй женой Филиппа стала английская королева . Она была намного старше мужа, к тому же не очень красива. Но императору были нужны английские деньги, и Филипп как послушный сын подчинился ему. Если питала к мужу какие-то чувства и даже хотела родить от него ребёнка, то он не оказывал жене даже внешних знаков внимания. Третий раз Филипп женился на юной красавице Елизавете Валуа, чтобы закрепить мирный договор с , но молодая жена через 9 лет умерла, оставив двух дочерей, одна из которых, Изабелла, стала правительницей Южных Нидерландов. Её же Филипп пытался сделать французской королевой после угасания династии Валуа. В четвёртый раз Филипп женился на своей племяннице Анне Австрийской, которую обещали в жёны дону Карлосу, и подвергся нещадной критике за инцест.

Взаимоотношения Филиппа со старшим сыном, доном Карлосом, заслуживают отдельного рассказа. Карлос был человеком неуравновешенным, склонным к бессмысленной жестокости. Он влюбился в свою мачеху Елизавету, которая также питала к нему некоторую симпатию, а затем собрался бежать в Нидерланды, чтобы поднять восстание против отца. Понимая, что грозит Испании, если дон Карлос станет королём, и опасаясь за собственную жизнь, Филипп приказал поместить сына под домашний арест в замке Аревало, том самом, где много лет провела безумная королева . Там рассудок окончательно покинул Карлоса, и он скончался на рассвете 24 июня 1568 года.

В отличие от много путешествовавшего отца Филипп всё время проводил в кабинете. Ему нравилось думать, что, не выходя из комнаты, он правит половиной земного шара. Он стремился к неограниченной власти до такой степени, что не желал делить ни с кем правительственных обязанностей и был сам себе первым министром. Филипп отличался невероятным трудолюбием. Он лично прочитывал массу деловых бумаг, делая пометки на полях. Однако это качество имело и обратную сторону. Распыляясь по мелочам, король часто не находил времени для решения действительно важных и срочных дел. Тем не менее, он был действительно великим королём, и Испания при нём достигла наибольшего величия.

По наследству от отца Филипп получил враждебные отношения с Францией и Святым Престолом. Новый папа первым делом отлучил и Филиппа от церкви. Филипп двинул на Рим войско герцога Альбы, и в сентябре 1557 года был вынужден капитулировать. Тем временем в Северную Францию вторглась англо-испанская армия герцога Савойского. Разбив французское войско коннетабля Монморанси, она почти дошла до Парижа, но из-за нехватки денег Филипп был вынужден прекратить войну. 2 апреля 1559 года в Като-Камбрези был подписан мир, завершивший Итальянские войны.

На смену им пришли новые войны с мятежными Нидерландами. Мятежи были вызваны гонениями Филиппа на протестантов. В 1556 году фламандские дворяне вручили правительнице Нидерландов Маргарите просьбу о смягчении эдикта против еретиков. Когда Филипп отказался её выполнить, в Антверпене и других городах вспыхнули восстания. Подавлять их король поручил герцогу Альбе, который взялся за дело с крайней жестокостью. Это привело лишь к росту недовольства. В 1573 году Филипп сместил Альбу, но было уже поздно. В 1575 году Голландия и Зеландия объявили о своём отделении от Испании. Фламандские провинции заключили с ними оборонительный союз. После ожесточённой войны к 1585 году испанцам удалось вновь овладеть южными католическими провинциями, но Голландия сохранила независимость.

Важнейшим делом Филиппа на Пиренейском полуострове было приобретение Португалии. Он был ближайшим наследником бездетного короля . Кортесы долго не хотели признавать его государем, но в 1580 году герцог Альба захватил Лиссабон, и на следующий год Филипп приехал в покорённую страну, чтобы принять изъявление покорности от своих новых подданных. Он обеспечил португальское представительство в управлении единым государством, позволил Португалии сохранить собственные законы и денежную единицу; одно время даже обсуждалась идея переноса столицы единого государства в Лиссабон.

Войны Филиппа против и были не так успешны. В 1588 году Филипп послал против огромный флот - "Непобедимую Армаду" из 130 кораблей с 19 тысячами солдат. Однако из-за штормов эскадра добралась до берегов Британии сильно потрёпанной и стала лёгкой добычей английского флота. Лишь жалкие остатки Армады вернулись в Нидерланды и Португалию. Потеряв почти весь свой флот, Испания стала уязвима для пиратов. В 1596 году англичане разграбили Кадис.

В войне с Филипп также потерпел неудачу. После смерти он выдвинул свою дочь Изабеллу в качестве претендентки на французский престол. Испанская армия вторглась во , захватила Руан, Париж и ряд городов в Бретани. Но под угрозой иноземного вторжения объединились даже католики и гугеноты. В 1594 году отвоевал Париж, а в 1598 году был подписан мир, не принёсший Испании никаких выгод.

Эта война была последней для Филиппа. Под его господством оказалась половина Европы. Благодаря американскому золоту он стал самым богатым из всех христианских монархов. Но богатства не задерживались в его руках. Содержание армии, сети тайных агентов в других странах, уплата грабительских процентов по прежним долгам - всё это требовало огромных денег. При внешнем величии к концу царствования Филиппа в Испании пришли в упадок и торговля, и промышленность, и флот. Высокие налоги и таможенные пошлины не способствовали развитию ни земледелия, ни скотоводства, ни торговли. За время правления Филиппа население Испании уменьшилось на два миллиона человек. Кроме погибших в войнах, эмигрировавших в Америку и бежавших от преследования инквизиции, немалую часть в этой убыли составляли умершие от голода и эпидемий.

Вскоре после заключения мира с Францией Филипп слёг от подагры. Его тело было покрыто страшными язвами. Приказав поставить рядом с постелью гроб и отдав распоряжения относительно собственных похорон, Филипп скончался 13 сентября 1598 года.

Филипп 2 (рожд. 21 мая 1527 г. - смерть 13 сентября 1598 г.) - испанский король из династии Габсбургов. Сын императора Священной Римской империи Карла V.

Происхождение

Филипп 2 родился 21 мая 1527 года в Вальядолиде от брака императора Священной римской империи Карла V с португальской принцессой Изабель был назван в честь деда короля Кастилии Филиппа Красивого. По традиции во дворце проходили приготовления к грандиозному празднеству по поводу рождения наследника престола. Но планы королевской четы были нарушены прибытием гонца с известием о взятии Рима войсками Карла и чудовищном разграблении города. Это вынудило императора, истового католика, который не желал ссориться с папой, отменить празднество.

В народе произошедшее сочли недобрым предзнаменованием, которое не сулило ничего хорошего для будущего царствования. Тем не менее в апреле 1528 года состоялась торжественная церемония, в ходе которой дворянство, духовенство и народ принесли присягу в верности 11-ти месячному принцу. А после того как акт присяги был обнародован, испанцы смогли наверстать упущенное грандиозными иллюминациями, плясками и боями быков во всех городах и селениях страны.

Воспитание

До 6-ти летнего возраста принц был на попечении королевы. Отца же, все время бывшего в разъездах и подолгу жившего в других частях империи, он почти не видел. Карл, однако, всегда помнил о сыне. Руководствуясь трактатом Эразма Роттердамского «Воспитание христианских принцев», он стал готовить единственного наследника к исполнению королевских обязанностей. Воспитанием принца занялись профессор Саламанкского университета Хуан Мартинес Селесио и доверенный советник императора Хуан де Сунига. Кроме этого, для наследника был создан собственный двор состоявший из 50 юных отпрысков знатных испанских фамилий. А министры объясняли мальчику суть происходящих в мире событий и знакомили его с искусством управления державой.

С помощью учителей Филипп изучил древних классиков, латынь, французский и итальянский языки. Впрочем, их он, как видно, знал не очень хорошо, предпочитая всю жизнь говорить по-испански, хотя управлять ему довелось многоязычной страной. Зато читать принц очень любил. На момент его смерти личная библиотека короля насчитывала 14 тысяч томов. Таким образом, его можно считать одним из самых образованных монархов своей эпохи.

Начальные этапы правления

Когда Филиппу было 12 лет, умерла его мать. С того момента Филипп стал присутствовать на заседаниях высшего совещательного органа Испании, а в 1543 году отец назначил его регентом Испанского королевства. С этого времени император регулярно направлял сыну письма и инструкции по поводу ведения государственных дел, обращая особенное внимание на необходимость опираться на Бога и чувство ответственности. Ближайшим советником юного регента стал печально известный герцог Альба, преданно служивший королю до конца жизни.

К тому моменту регент Испании и возможный наследник трона Священной Римской империи стал одним из самых завидных женихов в Европе. Наступило время задуматься о выборе принцессы, достойной стать королевой. Как всегда в подобных случаях, в расчет брались чисто политические мотивы. Потому из многих кандидатур Карл выбрал двух – французскую принцессу Маргариту и Марию Португальскую. Брак с Маргаритой мог улучшить отношения с давним недругом императора, королем Франции Франсиском I. Но Филиппу больше нравилась его двоюродная сестра Мария. Карл не стал спорить с сыном и в октябре 1543 года свадьба состоялась. Увы, в июле 1545 году Мария умерла при родах. Судьба ее сына Карла, стала источником знаменитой «черной легенды» о принце-жертве и жестоком отце.

Конный портрет Филиппа 2

Нидерланды

Следующее десятилетие Филипп был вынужден жить вне Испании. Карл решил сделать его императором Священной Римской империи и вызвал сына в Нидерланды, для знакомства с будущими владениями. Это время стало для принца блестящей школой и дало возможность глубже понять суть хитросплетений европейской политики, но не помогло преодолеть духовного провинциализма. В отличие от космополита-отца, он был очень привязан ко всему испанскому, что в результате помогло ему возвести Испанию на вершину власти и влияния, но привело к потере Нидерландов, которые составляли важную часть отцовского наследства.

Филипп 2 и дворянство

Европейские нравы были чужды принцу. Не понравился и он подданным Священной Римской империи. Непомерная гордость Филиппа, его суровость и воздержанность в пище, холодное отношение к турнирам и другим увеселениям отталкивали веселых бургундцев и фламандцев. А религиозная нетерпимость вызывала ненависть у немцев. Одной слабостью Филиппа была наклонность к волокитству, что не прибавило ему популярности среди отцов и мужей придворных красавиц. Потому все с облегчением вздохнули, когда наследник отправился обратно в Испанию.

На родине он, однако, пробыл недолго. 1553 год — на английский престол взошла Мария Католичка, получившая за гонения на протестантов прозвище . Ей было 36 лет, Филиппу – 26. Но разницу в возрасте, сглаживала перспектива со временем занять английский престол и уже сейчас получить права на Неаполитанское королевство и герцогство Миланское, которое Карл V давал в «приданое» сыну. Брак состоялся, и Филипп прибыл в Англию – к большому неудовольствию не только английских протестантов, но и католиков, которые опасались союза «мрачной» Марии и «ледяного» Филиппа. Парламент Англии не дал согласия на коронацию мужа Марии, что лишило его прав на английскую корону.

Отречение Карла V

К счастью для англичан, Мария в скором времени скончалась, а Филипп, безуспешно пытавшийся склонить к замужеству новую королеву Елизавету, вынужден был в 1559 году возвратиться в Испанию. Но к этому моменту в его жизни произошло важное событие, скрасившее неудачу английского брака. 1555 год, 12 сентября — в Брюсселе состоялась торжественная церемония отречения Карла V от престола. Император уже давно задумал уйти от дел, однако не смог сделать сына императором Священной Римской империи.

Им стал его брат эрцгерцог Фердинанд. А за Филиппом оставались Испания, Неаполь, Сицилия, герцогство Миланское, Франш-Конте и Нидерланды – самая цветущая и населенная провинция христианского мира. За пределами Европы наследнику Карла принадлежали Вест-Индия, Мехико и Перу, Канарские, Филиппинские, Молуккские острова и Тунис. Несмотря на то что по сравнению с отцовскими его территориальные владения стали меньше, Филипп тем не менее оставался могущественнейшим монархом в Европе.

Карл V и герцог Альба

Абсолютная монархия

Больше Филипп практически не покидал Испанию. В военных действиях, в отличие от Карла, он тоже не принимал участия, передоверив их своим военачальникам. Он предпочитал править как абсолютный монарх, широко используя бюрократические методы. Будучи убежденным в божественном происхождении своей власти, король не терпел никаких возражений. Он почти не покидал мрачного дворца-монастыря Эскуриала, возведенного по его приказу недалеко от Мадрида, и общался с внешним миром при помощи бесконечной канцелярской переписки.

Инквизиция

Столицу перенесли из Вальядолида в Мадрид, а Арагон лишился своей автономии. В Арагонские крепости были отправлены кастильские гарнизоны. Важную роль в управлении страной играли Государственный, Финансовый и Военный советы. Но самую большую власть имел Совет Инквизиции. При нем инквизиция полностью превратилась в высший политический суд Испании, который постепенно расправился со всеми противниками монарха. А противников Филипп видел в первую очередь в протестантах. К его ужасу, они успели появиться даже в Испании.

Инквизиции было велено арестовывать всех заподозренных в ереси. Переполненные тюрьмы не могли вместить всех несчастных. Их приходилось содержать в монастырях и частных домах. Снова в стране, как во времена Торквемады, запылали костры. Точное количество жертв не известно; по крайней мере, их были многие тысячи. Ведь в 1570 году, когда в Испании был сожжен последний протестант, принялись за уничтожение еще живших в стране морисков и маранов, которые были заподозрены в неискреннем следовании христианской вере. В столице для короля и придворных была сооружена галерея, чтобы с нее можно было наблюдать за аутодафе. Говорят, что один из осужденных, дон Карлос де Сасо, идя на костер, сказал королю: «Зачем ты мучаешь своих невинных подданных?» – и услышал в ответ: «Если бы мой сын был еретиком, я сам сложил бы костер, чтобы сжечь его!»

В некоторой степени свою искренность в этом вопросе испанский монарх доказал на практике. Его сын от Марии Португальской, дон Карлос, был уродлив, крайне жесток и, как считают многие, имел психические отклонения, что было не редкость в семье испанских монархов. Единственное существо в Эскуриале, к которому он был привязан, была мачеха, третья жена Филиппа Елизавета Французская. Она жалела пасынка и была внимательной к нему. Отца же Карлос ненавидел. Государь подозревал это, а узнав о связях сына с протестантами в Нидерландах (тот уже давно позволял себе грубо вмешиваться в государственные дела), попросил духовника выведать истинные настроения принца. После неоднократных отказов исповедаться принц все же сознался, что хотел бы убить короля. Это решило его участь: Карлоса заключили в башню замка Аревало, где он и умер 25 июля 1568 года, сильно простудившись.

Это породило многочисленные слухи, один страшней другого. Говорили, что он был отравлен, или задушен подушкой, или ему отрубили голову… Документов, связанных с этим делом, не сохранилось, так как перед смертью Филипп 2 приказал сжечь свои личные бумаги. Все это и создало ту самую «черную легенду», о которой говорилось несколько ранее.

Филипп II на королевском празднике с семьей и придворными

Внешняя политика. Войны

Подобно отцу, Филипп 2 вел много войн, которые были направлены на расширение Испанского королевства. Но только немногие из них были удачными. 1580 год — он присоединил к Испании Португалию. 1571 год — его сводный брат Хуан Австрийский нанес турецкому флоту при Лепанто крупное поражение, которое во многом поспособствовало началу упадка Османской империи. Но в борьбе с Англией испанцы потерпели фиаско. Поход знаменитой «Непобедимой Армады» – громадной испанской флотилии – закончился летом 1588 года ее гибелью. В результате чего Испания лишилась господства на море. Большой неудачей закончилась и война Филиппа с Францией, начатая им в 1589 году. Он вмешался в борьбу французских католиков с гугенотами. Войска Филиппа сражались против вождя гугенотов Генриха Наваррского, осадившего Париж. Но город вынужден был капитулировать, и испанцы сдались на милость победителя.

Интересно, но по своей натуре Филипп 2 вовсе не был жесток. Его действиями управляло чувство долга, потому как главной своей обязанностью он считал борьбу с еретиками. Но именно благодаря этому монарх заслужил печальную славу палача Нидерландов, которую разделил со своим наместником, герцогом Альбой, посланным на усмирение восставшей страны.

Восстание в Нидерландах

Противостояние между государем и жителями Нидерландов началось давно. Здесь еще со времен Карла V с ненавистью относились к испанцам, а к Филиппу – в первую очередь. Неприязнь была взаимной, но в первое время под влиянием отца новый король не стал менять порядки в этих землях и ограничился только подтверждением прежних указов, направленных против еретиков. Но если при Карле их исполняли без особенного рвения, то теперь монарх стал преследование слишком снисходительных чиновников, приказал отбирать имущество у лиц, которые эмигрировали по религиозным причинам, следить за странствующими ораторами и певцами и разрешил иезуитскому ордену обосноваться в Бельгии, хотя знал, что это вызовет протесты населения.

Еще большее недовольство вызвало увеличение количества епископств – шаг, которым Филипп 2 хотел усилить в стране влияние католицизма, только усилил протест. Дошло до того, что по просьбе правительницы Нидерландов, сводной сестры короля Маргариты Пармской, ненавидимый народом министр Гранвелла был отозван в Испанию. Однако на его место в качестве военного усмирителя бунтовщиков в августе 1567 года прибыл герцог Альба, который полностью разделял ненависть Филиппа к протестантам. Из чувства долга он залил провинцию кровью. В этом ему помогала введенная и здесь инквизиция.

Чтобы оправдаться в глазах соседних государств, король представил дело о Нидерландах на инквизиционный суд, который принял поразительное решение: все, виновные в ереси, отступничестве или бунте или не оказывавшие сопротивления названным категориям населения, обвинялись в измене. После этого 16 февраля 1568 года монарх издал эдикт, по которому фактически весь народ Нидерландов за измену приговаривался к смерти и конфискации имущества «без надежд на какую бы то ни было милость». Чтобы создать видимость законности, в стране был учрежден Совет по расследованию волнений, получивший название Кровавого, который не менее широко, чем инквизиция, применял жестокие пытки. Альба был председателем совета, только за первые полтора года его правления было казнено больше 6 тысяч человек.

Нет ничего удивительного в том, что народ Нидерландов, в начале правления Филиппа 2 не помышлявший об отделении от Испании, восстал. В апреле 1562 года взбунтовались северные районы страны, позже к ним присоединились южные. Жестокая война длилась очень долго и шла с переменным успехом. Однако в 1581 году Филипп по постановлению Генеральных штатов (парламента) был низложен и северные Нидерланды превратились в независимое государство. Но эту независимость Испания признала лишь в 1648 году на Вестфальском конгрессе – когда прах Филиппа уже почти полвека находился в земле.

Результат правления

Монарх умер в своем мрачном Эскуриале в 1598 году от лихорадки. Наследнику, принцу Филиппу, родившемуся от его четвертого брака с дочерью императора Максимилиана II Анной Австрийской, в наследство досталась большая страна, вконец обессиленная войнами, непомерными налогами, отставшая от ряда европейских стран по уровню создания новых форм производственных отношений, характерных для нарождавшегося буржуазного строя, и утратившая значительную часть интеллектуального потенциала.

Ивонин Юрий Евгеньевич (д. и. н., профессор Смоленского государственного университета)

В истории Западной Европы XVI в. трудно найти другого такого монарха и правителя, получившего столь противоречивые, если не сказать полярно противоположные, оценки в работах историков различных стран и направлений. Тогда как консервативные и католические авторы, как правило, приукрашивали роль и место Филиппа II в истории Европы того времени, либеральные и протестантские, в первую очередь английские и нидерландские, изображали его как политического монстра, католического фанатика до мозга костей и мрачного изувера. В эпоху Просвещения его оценивали как воплощение обскурантизма, а в эпоху романтизма как врага свободы. За пределами Испании Филипп II прочно занял место в ряду самых ужасных тиранов. Бельгийский писатель прошлого века Шарль де Костер, автор знаменитой «Легенды о Тиле Уленшпигеле», так прямо и писал: «А король Филипп неизменно пребывал в злобной тоске… ». Однако в XX - начале XXI в. мнения об этом монархе и политике были скорректированы (PIERSON P. Philipp II of Spain. L. 1975, p. 8; KOENIGSBERGER H. The Politics of Philipp II. Politics, Religion and Diplomacy in Early Modern Europe. Kirksville. 1994, p. 189; FERDINANDY M. de. Felipe II. Barcelona. 1988; CLOULAS I. Philippe II. Paris. 1992; ALVAREZ M.F. Felipe II у su tiempo. Madrid. 1998; CABOT J.T. La vida e la epoca de Felipe II. Barcelona. 1997; LACARTA M. Felipe II. La intimidad del rey prudente. Madrid. 1997 ). Стоит вспомнить слова крупнейшего испанского историка Рафаэля Альтамиры-и-Кревеа, относящиеся к Филиппу II: «…для правильной оценки историк должен с особой осторожностью подходить к свидетельству современников и к отбору фактов » (АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. История Испании. Т. 2. M. 1951, с. 56–57 ).

Даже в самом XVI в. оценки Филиппа II находились в прямой зависимости от конфессиональных и политических симпатий современников: одни резко осуждали его, а другие, наоборот, видели в нем образец монарха и христианина (ALTAMIRA у CREVEA R. Ensayo sobre Felipe II. Hombre de Estado. Su psihologia general у sa individualidad humane. Madrid. 1959, p. 7 ). Некоторые историки до сих пор изображают его как фанатика-идеалиста, каждый шаг и решение которого были результатом его страстной преданности католической вере (GRIERSON E. The Fatal Inheritance. Philipp II and the Spanish Netherlands. N.Y. 1969, p. IX ). Его частое пребывание в построенном близ Мадрида в 1563–1584 гг. мрачном и грандиозном замке-монастыре Сан-Лоренцо Эль Эскориаль стало чуть ли не легендой о затворнике Эскуриала.

Филипп II Габсбург родился 21 мая 1527 г. в Вальядолиде в доме, получившем впоследствии название «дворец Филиппа II», от брака Карла V с португальской принцессой Изабеллой. Этот брак был своего рода первым звеном в цепи династических уз между португальским и австрийским домами. Изящного телосложения, с голубыми глазами на бледном лице, Филипп обладал важностью и сдержанностью манер, что обычно производило довольно сильное впечатление на всех, кто его видел. Многое во внешности он заимствовал от матери, слывшей одной из самых красивых женщин Европы. Но так же, как и у Карла, у него была толстая нижняя губа и выдвинутая нижняя челюсть, унаследованная от бургундских предков (PARKER G. Felipe II. Madrid. 2008, p. 20 ).

Сравнивая характеры Карла V и Филиппа II, как современники, так и историки последующих столетий отмечали менее подходящий для управления многоязычной империей характер Филиппа II. Если космополит Карл V, постоянно передвигавшийся по Европе, был везде как дома, то Филипп II, набожный и одновременно горделивый и холодный, не вызывал симпатий у тех, кто с ним сталкивался. Густые волосы и голубые глаза выдавали в нем габсбургское происхождение, но ни один правитель не был более испанским, чем он. Проведший детство и юность в Кастилии, в Толедо, он предпочитал в качестве советников иметь испанцев: исключением был известный еще при Карле V канцлер Гранвела (Антуан де Перрено), выходец из Бургундии. Филипп II говорил бегло только на кастильском наречии, хотя и имел неплохие познания в латыни. Вместе с тем он был убежденным и истово верующим католиком. Говоря с людьми, производил впечатление внимательного слушателя, сам говорил мало, причем медленно, как будто взвешивая каждое слово. Глаза его останавливались прямо на собеседнике, и слабая улыбка часто появлялась на его губах. Но, замечали современники, от улыбки Филиппа до кинжала было очень маленькое расстояние. В отличие от отца Филипп II обладал в молодости относительно хорошим здоровьем. Он умеренно питался и по возможности избегал путешествий после того, как узнал, что врачи осуждали пристрастие Карла к острой и изысканной пище, холодному пиву и частым поездкам (PIERSON P. Op. cit., p. 37 ).

Филипп II женился четыре раза: в 1543 г. на португальской инфанте Марии, от которой родился его первый сын дон Карлос, в 1555 г. - на Марии Тюдор, которая была старше его на десять лет, в 1560 г. - на Елизавете Валуа, родившей ему двух дочерей, и, наконец, в 1570 г. - на своей племяннице Анне Австрийской, которая была моложе его на двадцать два года и родила ему за шесть лет пятерых детей. Ни одна из женщин, с которыми он имел связь, не влияла на государственные дела. У него не было незаконных детей. О его связях с женщинами известно очень мало. Все свои дела, в том числе и личные, он подчинял интересам политики.

Если это было необходимо, Филипп становился галантным и обходительным, он обладал манерами, необходимыми для придворного поведения, что входило в идеал государя эпохи Возрождения. От Карла V он перенял вкус к благородным искусствам, прежде всего к живописи и музыке. Но, главным образом, он любил книги по истории и военному искусству. Его любимым римским автором был Тацит. В Эскориале находится расписанная венецианскими художниками в 80-х гг. XVI в. галерея, стены которой от пола до потолка украшены подробными фресками с изображением сражений испанцев с арабами во времена Реконкисты. Стены залов Эскориала были завешаны картинами о славных для испанского оружия битвах при Сен-Кантене, Гравелингене и Лепанто (Летом 1557 г. в битвах при Сен Кантене и Гравелингене во Фландрии испанцы нанесли поражение французам. 7 октября 1571 г. в битве при мысе Лепанто объединенный папско-венецианско-испанский флот одержал победу над турецким флотом ).

Филипп до семи лет воспитывался вместе с сестрой Марией при своей матери, тогда как отец ненадолго приезжал в Испанию. Мать умерла, когда ему еще не было двенадцати лет. Рос он в спокойной обстановке в гармонии с окружавшей природой, увлекался рыбалкой и охотой. Филипп очень любил тепло в семейных отношениях. С детства он был глубоко религиозным человеком. Воспитание юного принца происходило по принципам, разработанным еще великим гуманистом Эразмом Роттердамским в его трактате 1516 г. «Воспитание христианского государя», который высоко ценил Карл V. Воспитанием принца занимались советник императора Хуан де Цуньига и известные в Испании ученые Хуан Силесео и Кристобаль де Эстрелла. Хотя с детства Филипп пристрастился к чтению, серьезным упущением в его образовании было плохое знание иностранных языков (PARKER G. Felipe II. La biographia definitiva. Barcelona. 2010, p. 22–33, 60–75; КРАМЕР Ф. Филипп II (1556–1598). Испанские короли. Ростов-на-Дону. 1998, с. 88–90 ).

Опыт государственного управления Филипп стал приобретать в возрасте шестнадцати лет, когда в 1543 г. Карл V, уезжая из Испании, оставил его в качестве регента. Император дал своему сыну инструкции, которые тот неукоснительно выполнял не только во время регентства, но и в период всего своего долгого царствования. Инструкции рекомендовали служить богу, поддерживать инквизицию, подавлять ереси, осуществлять правосудие и сохранять равновесие между советниками. Карл V также убеждал Филиппа уделять особое внимание финансам, от которых, как он писал, зависит провал или успех любой политики. Согласно инструкциям, Филипп никогда и ни на шаг не должен был отступать с территории, которой он владеет по наследству, данному богом. Эта политика особенно упорно проводилась в Нидерландах, которые Филипп, как и его отец, рассматривал в качестве своего наследственного владения. Именно здесь прослеживалась преемственность в политике от Карла V до Филиппа II, хотя последний вел себя в ряде ситуаций иначе. Собственное завещание своему сыну Филипп II в 1598 г. составил примерно в том же духе, что и инструкции Карла V. Отсюда следует, что Филипп уже с первых лет своего правления в качестве регента, а затем короля мыслил понятиями династическими и конфессиональными. Филипп II, продолжатель политики Карла V, вполне серьезно рассматривался испанской аристократией как претендент на императорскую корону осенью 1562 г., когда состояние здоровья Фердинанда I стало внушать серьезные опасения (KAMEN Н. Spain 1469–1714. A Society of Conflict. L.–N.Y. 1985, p. 122–123; ALVAREZ M.F. Politica mundial de Carlos V у Felipe II. Madrid. 1966, p. 2, 283 ; LOVETT A. Early Habsburg Spain 1517–1598. Oxford. 1986, p. 123; PARKER G. Felipe II…, p. 34–42; КРАМЕР Ф. Ук. соч., с. 90–91; Dokumente zur Geschichte Karl’s V, Philipp’s II und ihrer Zeit. Regensburg. 1862, S. 452 ).

Государственная машина, созданная Филиппом, напоминала бюрократического монстра нового времени, хотя механизм принятия решений часто оставался средневековым. В огромном канцелярском наследии Филиппа II не найдено планов создания универсальной всемирной монархии, но из тех принципов, которых он придерживался в своей политике, видно, что их осуществление связывалось с подавлением восстания в Нидерландах, отражением турецкой экспансии по меньшей мере в Западном Средиземноморье, подключением к орбите своей политики Франции и Англии. Но здесь необходимо сделать несколько замечаний. Во-первых, осуществление этой политики становилось все более сложным в условиях подъема сильных централизованных государств вроде Франции и Англии, во-вторых, сам Филипп II не вполне соответствовал той роли, которую ему пришлось взять на себя. Тем не менее, его политика носила ясно выраженный династический характер с подчеркиванием преемственности между ним и Карлом V (в Испании он был королем под именем Карла I), что находило выражение в героизации архитектурных сооружений, в которых выставлялись бюсты Карла V, его прадедов императора Максимилиана I и короля Фердинанда Арагонского. Дон Хуан Австрийский на корме королевской галеры распорядился поместить портреты Карла V и Филиппа II (PARKER G. The Grand Strategy of Philipp II. New Haven - L. 1998; EDOUARD S. Un songe pour triompher: la decoration de la galere royale de don Juan d’Autriche a Lepanto (1571). - Revue historique, 636, octobre 2005, p. 821–828 ).

По месту рождения, воспитанию и привычкам он был даже не столько испанским, сколько кастильским королем. Известный французский историк Ф. Бродель подчеркивал, что держава Филиппа II носила скорее кастильский, чем испанский характер (BRAUDEL F. La Mediterranee et le Monde mediterranean a l’epoque de Philippe II. P. 1949, p. 523 ). Карл V, умевший говорить по-испански и бегло по-французски, что было важно в Южных Нидерландах, сохранивших наследие бургундских времен, и Фердинанд, хорошо знавший немецкий язык, меньше сталкивались с неприязнью местного населения, к тому же по характеру были более гибкими и сговорчивыми. Поэтому первый мог быть приемлемым испанцем, а второй прекрасным австрийцем. Филипп же с юных лет не вызывал симпатий нигде, кроме Кастилии. «Он был неприятен итальянцам, замечал венецианский посол Сориано, ненавистен фламандцам, одиозен в Германии » (Цит. по: GRIERSON E. Op. cit., p. 19 ). А ведь эта оценка давалась еще за семь лет до того, как Филипп стал испанским королем, за 19 лет до вступления войск Альбы в Нидерланды и за 40 лет до «Счастливейшей Армады» 1588 г., причем посланником государства, которому Филипп II не нанес никакого вреда.

Но точно так же, как и его отец, Филипп II имел разветвленную сеть агентов и сторонников во многих странах Европы и особенно в Священной Римской империи, как среди высшей аристократии, так и служащих государственного аппарата и многочисленного дворянства, причем не только среди ревностных католиков, но и среди протестантов. Среди них испанский король искал союзников в борьбе против восставших Нидерландов, им он предоставлял пенсии, наиболее значительным князьям жаловал высший орден Испании , наконец, принимал в духовно-рыцарские ордены Испании - Алькантары, Калатравы и Компостелы. Все это служило средством ослабления главных противников испанской монархии - Англии, Франции и нидерландских повстанцев (EDELMAYER F. Das Netz Philipps II von Spanien im Heiligen Romischen Reich. - Reichstandische Libertat und Habsburgisches Kaisertum. Mainz. 1999, S. 57–79 ).

История Испании XVI-XVII вв. была одновременно и величественна и ужасна. «Золотой век Испании» характеризовался современниками-иностранцами как воплощение гордыни и фанатизма, унаследованных от Реконкисты, и религиозного усердия, вполне совместимого с моральной распущенностью. С одной стороны, это - огромное государство с колониями в Новом Свете, мощная армия, целый ряд крупных личностей в политике, литературе, искусстве, с другой стороны, - инквизиция и духовный гнет, а, в конце концов, экономический и политический упадок, который усиливал контрасты между различными социальными группами. Вместе с тем росла склонность к показной роскоши и чопорности, что особенно стало проявляться после смерти Филиппа II Благоразумного (Felipe II El Prudente ). Золото и серебро из Америки уплывало в итальянские банки, прежде всего в знаменитый банк Сан-Джорджо в Генуе в качестве уплаты долгов. Огромные расходы на ведение войн против турок, в Нидерландах, против Англии и т.д. опустошали королевскую казну. Испания была централизованныым государством только по форме. В силу резких различий в экономическом развитии отдельных земель в ней не существовало постоянных внутренних экономических взаимосвязей. Отсюда проистекал сепаратизм провинции. К этому нужно добавить проблемы, доставшиеся в наследство от времен Реконкисты, то есть отвоевания земель у арабов. Примерно из 7,5 млн. населения Испании в XVI в. около 7 млн. были христианами, в составе прочих было около 350 тыс. потомков арабов, обращенных в христианство, и около 300 тыс. морисков (арабов), признавших христианство, но тайно исповедовавших ислам. Демографические процессы в Испании были достаточно сложными и, как показывают современные исследования, внутренняя миграция с севера на богатый юг позволяла решать некоторые экономические проблемы за счет внутренних ресурсов и роста городов (ALVAREZ M.F. Espafia у los espanoles en los tiempos modemos. Salamanca. 1979, p. 9; EJUSD. La sociedad espanola del Rinacimaento. Madrid. 1974, p. 193 ; ДЕФУРНО М. Повседневная жизнь Испании золотого века. М. 2004, с. 14, 36–59; ПРОКОПЕНКО С. А. Неомальтузианский цикл на примере Испании XVI–XVII веков. - Новая и новейшая история. 2006, N1, с. 42–54; ЕГО ЖЕ. Испания Габсбургов глазами демографов. - Новая и новейшая история. 2007, N6, с. 37–50; ЕГО ЖЕ. Население Испании в XVI–XVII вв. Демографческая и социальная характеристика. Историографическое исследование. М. 2002 ).

Испания отличалась также многочисленностью дворянства. Одна часть мелкого дворянства (идальгос) в поисках богатств и приключений устремилась в Новый Свет, другая же была занята истинно средневековым дворянским ремеслом - войной, но, тем не менее, всему испанскому дворянству не хватало дела. Следует отметить также огромную разницу в имущественно- правовом и политическом положении между аристократией и основной массой дворянства. При Карле V аристократия делилась на две группы - грандов (25 семейств) и титулованных дворян. Гранды, приближенные непосредственно к королю, занимали более высокое положение в обществе, чем другие крупные дворяне-землевладельцы. К 1598 г. обе группы увеличились до 99 семейств. Наиболее богатыми были аристократы Кастилии, занимавшие привилегированное положение в стране, имевшие практически все высшие посты в государственном аппарате и получавшие больше всего выгод от грабежа колоний. Аристократы делали блестящие карьеры, из их среды происходили генералы и вице-короли, провинциальные губернаторы, епископы и кардиналы, министры и секретари королевских советов. Кастильская аристократия, несмотря на то что не участвовала в промышленности и торговле, несмотря на сильные удары революции цен, потрясшей Европу и прежде всего Испанию в XVI в., все же сумела сохранить свои позиции вплоть до начала XIX века (ВЕДЮШКИН В. А. Экономическое положение кастильской аристократии в XVI в. Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М. 1984, с. 151 — 152, 172–173; История Европы. Т. 3. М. 1993, с. 100–101; KOENIGSBERGER H. Op. cit., p. 172–173 ). По свидетельству современников, в частности фламандцев Лермитта и Кока, живших в Испании в конце XVI в., в этой стране сохранились сеньориальный режим и многочисленные обычаи и юридические привилегии, существовавшие еще в средневековую эпоху (ALVAREZ M.F. La sociedad…, p. 149–150 ; DEVOS J.-P. Description de l’Espagne par Jehan Lermite et Henri Cock, humanistes beiges archers du corps de la garde royale. P. 1969 ). Вообще испанская экономика была построена на сельском хозяйстве Кастилии и в целом оставалась аграрной. Но именно в Кастилии король пользовался абсолютной властью, тогда как другие части Испании сохраняли свои обычаи и привилегии, а также сословно-представительные органы (кортесы), которые нередко отказывали королю в субсидиях. Изобилие золота и серебра из американских колоний создавало психологическую обстановку, неблагоприятствовавшую духу предпринимательства (LYNCH A. Spain under the Habsburgs. Vol. 2. L. 1964, p. 1; ДЕФУРНО М. Ук. соч., с. 32–34, 121–122 ).

Как уже отмечалось, золото и серебро из американских колоний, которого в 50-х гг. XVI в. ежегодно поступало на 2 млн. дукатов, в основном уплывало из страны: только четверть его оставалась в руках короны. Расходовались они преимущественно на ведение войн. Революция цен, одной из причин которой был приток золота и серебра из Америки, приведшая к тому, что цены в Испании возросли в 4–4,5 раза, по существу, съедала все доходы испанской короны. У испанской короны не было денежного запаса, который помогал бы ей строить свою политику. Испанская колониальная экспансия основывалась на частных соглашениях и контрактах во всех возможных сферах. Правительство объявило себя банкротом во время финансового кризиса 1557 г., ставшего черным днем для антверптенских банкиров, многие из которых к концу XVI в. так и не смогли справиться с финансовыми проблемами. Филипп II пытался обеспечить надлежащие финансовые ресурсы, но по сути дела испанский империализма был властью короны, а не финансистов и купцов. В 1550–1800 гг. Месксика и Южная Америка дали 80% мирового серебра и 70% мирового золота. И именно туда устремились многочисленные искатели богатств, банкиры и купцы, сделав Испанию зависимой от внешних поступлений. Освободившееся таким образом пространство использовали иностранные финансисты, господствовавшие в испанской экономике два столетия (КЕЙМЕН Г. Испания: дорога к империи. М. 2007, с. 398–412 ).

Еще не став испанским королем, Филипп побывал в положении мужа царствующей английской королевы Марии Тюдор. Этот брак явился сильным козырем в политической игре Карла V против Франции и германских князей. Император пытался с помощью брака между Марией и Филиппом изменить соотношение сил в свою пользу. Блестяще проведя переговоры с Марией Тюдор, Габсбургские дипломаты сумели добиться заключения брака, несмотря на сопротивление агентов французского короля. Однако Филипп II английским королем не стал. Он был лишь мужем своей жены, то есть не мог объявлять войны и вступать в политические союзы без согласия Тайного Совета, не мог привлекать иностранцев на английскую службу, но был обязан брать английских дворян к себе на службу. По сути никакой роли в государстве он не играл. Втянуть Англию в войну против Франции ему удалось лишь в 1557 году. Однако это было уже поздно, так как надежды Карла V на поворот в европейской политике в пользу Габсбургов рухнули раньше. Миссия Филиппа в Англии становилась ненужной. Детей от брака с Марией не было, ибо королева была больна. Репрессии, которые обрушили Мария и ее религиозный советник кардинал Реджинальд Поль на протестантов, в сознании англичан нередко связывались с испанским браком Марии и с испанцами вообще, хотя Филипп вел себя в этом отношении осторожно. В конце концов 28 августа 1556 г. он покинул Англию, чтобы никогда туда больше не возвращаться (CONSTANTG. Le marriage de Marie Tudor et de Philippe II. - Revue d’histoire diplomatique. 1912, N1 ).

Филипп был в Брюсселе, когда Карл V отказался от правления в Нидерландах, а затем и от испанской короны. Международные дела, прежде всего брак с Марией Тюдор и война против Франции, держали Филиппа вдали от Испании. После битвы при Сен-Кантене он прибыл лично поздравлять войска. Но кампания, стоившая огромных сил и средств, завершилась в итоге ничем. Денег не было, англичане потеряли Кале, а турки напали на Балеарские острова (АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. Ук. соч., т. 2, с. 58 ). Мария умерла в ноябре 1558 г., а с ней и надежды на подчинение Англии политике Габсбургов. Попытки жениться на Елизавете Тюдор завершились безрезультатно. По условиям мира в Като-Камбрези 1559 г. Филипп женился на дочери французского короля Генриха II Елизавете Валуа.

Филипп вернулся в беспокойную Кастилию. Тяжелое финансовое положение заставило правительство прибегнуть к уловкам, которые могли понизить власть администрации и ослабить королевский авторитет. Дворянство немедленно попыталось использовать слабость короны для укрепления своих позиций. Население страдало от тяжелого налогообложения и приходило в ужас при мысли о натиске аристократии на свои доходы. Новый раунд турецкой экспансии в Западном Средиземноморье в 1566 г. неизбежно сделал внешнюю политику первоочередной заботой Филиппа II (ELLIOT J. Imperial Spain 1469 — 1714. L. 1969, p. 204; KOENISBERGER H. Op. cit., p. 176; PARKER G. Felipe II…, p. 86–101 ).

Прибытие графа Эгмонта (одного из вождей Нидерландского восстания) в феврале 1565 г. в Мадрид показало, что назревает острый конфликт в Нидерландах. С этого времени Филипп II вынужден был вести борьбу на два фронта - в Нидерландах и Западном Средиземноморье. Как считает английский историк Г. Кеймен, многие ошибки и просчеты Филиппа II в Нидерландах объясняются тем, что в 60-х гг. XVI в. он был очень занят средиземноморскими проблемами. В это же время вырисовались два главных направления в политике Филиппа II: борьба с еретиками, то есть протестантами, и турками. Но взятая на себя Испанией роль защитника католической веры от протестантов и христианства от турок неизбежно привела ее к необходимости вести войны с французской и английской монархиями, которых совершенно не устраивали претензии Филиппа II на гегемонию в Европе (KAMEN H. Op. cit., p. 124; Historia de Espafia. T. 5, p. 193, 195 ).

Во многом основная политическая проблема испанской истории при Филиппе состояла в том, что он унаследовал империю, которая не была в состоянии защитить себя. В армии была недостаточная дисциплина, оружие приходилось ввозить из-за рубежа, единственное хорошо налаженное производство пушек было таковым только потому, что его организовали и им управляли немцы и нидерландцы. Необходимо было полностью перестраивать военно-морские силы в Средиземном море. Итальянские банкиры организовали кредит для испанской короны, а итальянские суда стали основой испанского флота. Вообще-то испанское господство в Италии в какой-то степени удерживало итальянские государства от войн между ними. Несмотря на ряд негативных моментов испанского управления, именно испанская политика защищала Италию от турок (КЕЙМЕН Г. Ук. соч., с. 241–250; PARKER G. Felipe II…, p. 90 ). Другой стороной политики Филиппа II, которая могла сближать итальянских властителей и Испанию, была его борьба с ересями и Реформацией. В 1566 г. испанский король писал в письме к своему послу в Риме: «Я скорее предпочту потерять все свои владения и 100 жизней, если бы я их имел, потому что я не желаю быть господином над еретиками » (Цит. по: KAMEN H. Op. cit., p. 129 ). Эта фраза может показаться парадоксальной. Ведь именно для того, чтобы не уступить ни одну пядь из наследственных владений, Филипп II боролся с еретиками как у себя в Испании, так и главным образом за ее пределами. Но к концу жизни Филипп II начал приходить к пониманию религиозного сосуществования как одной из политических альтернатив. После того, как римская курия неофициально признала Нантский эдикт 1598 г. во Франции, устанавливавший сосуществование католиков и протестантов, можно было подумать и о проблеме веротерпимости в Испании и ее владениях. Но время было упущено (КЕЙМЕН Г. Ук. соч., е. 431–433 ).

В эти же годы в Испании складывается бюрократический порядок царствования Филиппа II, готового сидеть в своем кабинете и управлять армиями и правительством, не выходя из-за письменного стола. Только в мае 1571 г. в королевскую канцелярию поступило 1252 дела, требовавших решения короля. С годами усиливалась и набожность испанского правителя. По три-четыре часа в день он мог стоять на коленях, молясь богу, в котором видел опору и защиту. Филипп II считал, что для короля нет пользы в поездках по стране, тем более по ее обширным владениям в разных частях света (PARKER G. Felipe 11…, p. 43–58 ).

Испанский король в известной мере зависел от своих министров, но он отнюдь не был, подобно своим преемникам, инструментом в их руках. Как и многие монархи XVI в., в силу сложившихся обычаев и политической необходимости он был вынужден и даже обязан использовать высшую аристократию, то есть грандов, на наиболее важных и прибыльных государственных должностях. И все же, несмотря на их участие в управлении государством, решения принимал непосредственно Филипп II. Практически все сколько-нибудь значительные бумаги и документы, оказавшиеся у его секретарей, должны были попасть в руки короля для наложения резолюции или подписи. Блестяще подтверждает такое положение дел публикация переписки Филиппа II с его секретарем Матео Васкесом, опубликованная в 1959 году. Схема была зачастую такова: письмо - мнение короля - ответ Васкеса по всем пунктам (Correspondencia privada de Felipe II con suo secreterio Mateo Vasquez, 1567–1591. Madrid. 1959 ). Эта бюрократическая круговерть заставляла Филиппа II не только создавать огромный государственный аппарат, но и самому вникать во все тонкости любого вопроса. Это превратило испанского короля в своего рода монарха-бюрократа. Папа Пий V однажды написал Филиппу II: «Ваше Величество так много времени уделяет этим занятиям, что когда приходит время исполнять решения, уже исчезает их причина ». Нередко неправильная реакция Филиппа II на какие-либо события была результатом задержки в поступлении информации.

Главное место в системе управления занимал Государственный Совет с подкомитетом по государственным делам. Далее по значимости шли Инквизиция и Совет по делам финансов. Субординация Советов (хунт) соблюдалась чрезвычайно строго. Сам же Филипп редко посещал заседания Советов, предпочитая получать от них варианты решений и рекомендации. Советы мало взаимодействовали, король действовал в отношении их скорее по принципу «разделяй и властвуй!» Но, во всяком случае, ему удалось в значительной степени отдалить высшую испанскую аристократию от центров власти и ограничить дворянские привилегии (LOVETT A. Op. cit., p. 122; КРАМЕР Ф. Ук. соч., с. 96–104 ).

Радо Явор «Галеас «Сан-Лоренцо» в битве при Лепанто»

Филипп II был рьяным сторонником соблюдения всех процессуальных норм в суде и пунктуального исполнения решений. Например, в 1578 г. он собственноручно санкционировал убийство секретаря Хуана де Экскобедо, который, как подозревал король, побуждал к измене Филиппу его названного брата дона Хуана Австрийского, внебрачного сына Карла V (1547–1578). Дон Хуан был прекрасным полководцем, успешно противостоял туркам в Средиземноморье и одержал во главе испано-венецианско-папского флота победу над турецким флотом 7 октября при Лепанто. В 1573 г. Дон Хуан захватил Тунис, но его планы создания собственного королевства не получили поддержки со стороны Филиппа. В 1578 г. Дон Хуан без санкции короля ввел войска в Нидерланды, Генеральные штаты которых потребовали его отзыва. Покинутый королем и разочаровавшийся в своих планах, вскоре Дон Хуан заболел и умер.

Филипп II также дал свое официальное согласие на несколько заговоров, целью которых было свержение с английского трона Елизаветы Тюдор, хотя и колебался с объявлением Англии войны (PIERSON P. Op. cit., p. 47–48 ). Его отношение к грандам все же не было столь деспотичным, как, скажем, у восточных правителей. Казалось бы, герцог Альба своей политикой в Нидерландах спровоцировал всенародное восстание, война там затянулась, - мало того, он не послушался совета самого Филиппа, и по всем нормам жизни восточных деспотий его должны были либо казнить, либо отправить в длительную ссылку. Однако с 1573 по 1579 г. Альба достаточно активно выступал на заседаниях различных Советов в Мадриде и только в 1579 г. оказался под домашним арестом, потому что разрешил своему сыну заключить брак, не вызвавший одобрения короля. Когда же в 1580 г. понадобилось совершить военное вторжение в Португалию, герцог Альба вновь был принят при дворе. Немилость Альбы объясняется также тем, что Филипп II, изменив длительные привычки, решил на некоторое время передать дела по управлению государством в руки выдвинувшегося еще при Карле V канцлера в Нидерландах кардинала Гранвелы. Гранвела еще в 1567 г. был удален из Нидерландов, где вызвал всеобщее возмущение, и занимал различные посты в Италии. В 1579 г. ему исполнилось 62 года, он был единственным из крупных государственных чиновников в Испании со времен Карла V, имевшим иностранное происхождение (PARKER G. Felipe II…, p. 158–168 ).

С самого начала своего царствования Филиппу II пришлось столкнуться с многими сложными военно-политическими проблемами. Это не только окончание войны с Францией, завершившееся миром в Като-Камбрези. В первый же год Филипп II оказался в состоянии войны с весьма экспансивным римским папой Павлом IV. Дело дошло до того, что на одном из военных советов в Риме он назвал испанского короля, претендовавшего на защиту католической веры и носившего титул «католического короля», врагом христианства. Папа не хотел усиления власти испанского короля над Римом и Италией, тогда как Филипп II очень ревниво относился к своей власти в Испании и в Италии. Конфликт начался с того, что Павел IV отлучил Карла V и Филиппа II от церкви и объявил о лишении Филиппа неаполитанской короны. Вскоре испанские войска под командой Альбы и Марко Антонио направились в Италию. Колонны заняли папские владения и стали угрожать Риму осадой. Союзница папы Франция оказалась вынуждена отозвать армию Гиза для военных действий на севере страны, где та взяла Кале, до этого более двухсот лет принадлежавший англичанам, и только после этого Павел IV подписал с Филиппом II в сентябре 1557 г. мирный договор.

Испанское духовенство оказывало своему королю во время войны финансовую помощь. Отлучение было снято с Карла (уже посмертно) и Филиппа в 1559 г., когда в Риме был избран папой ставленник иезуитов Пий IV, ориентировавшийся на Испанию. С таким союзником Филипп II мог рассчитывать на активное проведение политики «крестового похода» как против турок, так и против морисков, которых он рассматривал как потенциальных союзников турок, а также против нидерландских повстанцев.

Следует сказать, что власть Филиппа II над церковью была более полной, чем над каким-либо другим учреждением Испании. Католическая церковь в Испании стала почти независимой от Рима без каких-либо политических потрясений и конфликтов. В октябре 1572 г. была запрещена всякая иностранная юрисдикция по отношению к Испании в церковных делах. В результате во главе церкви стала корона. Причем, как считают некоторые историки, процесс национализации испанской церкви был усилен аппаратом инквизиции. Генеральный инквизитор назначался королем, верховный Совет инквизиции был органом монархического правительства, и, хотя пытки и наказания мало отличались от тех, что употреблялись в других судах, инквизиция воспринималась людьми того времени как смесь ужаса и почитания. За время царствования Филиппа II инквизицией было рассмотрено около 40 тыс. дел, но не только религиозных, но и дел о двоебрачии, гомосексуализме, внебрачных связях. Инквизиция играла роль органа социального контроля за поведением паствы, в некотором роде уподобляясь пресвитерам кальвинистских конгрегаций.

Испанский король больше всего опасался укрепления связей между внешнеполитическими противниками и их возможными союзниками внутри Испании. В первую очередь это касалось морисков и протестантов. Во всяком случае, это опровергает мнение ряда биографов Филиппа II о полном соответствии политики и религиозности испанского короля. Но такая политика вела как бы к замыканию духовной и культурной жизни Испании на самой себе. Другое дело, что набожность вообще была свойственна испанцам того времени. Сам Филипп рассматривал религию как чрезвычайно важную область жизни, которую нельзя было оставлять под власть папы. Он боялся, что распространение Реформации и ересей будет угрожать распаду его владений, и поэтому стремился искоренить их влияние на подвластных территориях. Его главное желание заключалось в превращении испанской монархии в неприступную крепость, о которую бы разбивались волны ересей, заполнявших Европу (ALTAMIRA у CREVEA R. Op. cit, p. 69, 87; ELLIOT J. Op. cit., p. 223 ; PARKER G. Felipe II…, p. 125–129; КРАМЕР Ф. Ук. соч., с. 104–107; ДЕФУРНО М. Ук. соч., с. 160–161 ).

Филиппа II угнетала проблема престолонаследия. Его первенец, Дон Карлос, родился очень слабым ребенком. В юности его отличали раздражительность, тяжелый характер и полная непригодность к умственным занятиям. Тем не менее, это не помещало императору Максимилиану II начать переговоры о браке между Доном Карлосом и дочерью императора Анной. Габсбурги с помощью австро-испанских браков хотели сохранить династию и союз. Однако этот проект не осуществился. Герцог Альба в 1562 г. говорил: «Отсутствие здоровья у принца вместе с другими недостатками, как телесными, так и умственными, делали его Высочество менее зрелым, чем это полагалось бы ему по возрасту ». В том же году Филипп II начал переговоры о приезде в Испанию двух своих племянников, австрийских эрцгерцогов, что бы подготовить их к наследованию испанского престола, тем более что состояние Дона Карлоса становилось все хуже и хуже. Инфант легко приходил в бешенство по мельчайшему поводу, пытался нанести ранения кардиналу Эспиносе и герцогу Альбе. В приступе то ли озлобления, то ли ненависти к отцу он выразил симпатии к нидерландским повстанцам.

Состояние Дона Карлоса становилось все более опасным. В конце концов Филипп II решил арестовать сына. В одиннадцать часов вечера 18 ноября 1568 г. странная процессия в составе короля, герцога Ферии, советника Луиса Гомеса и других членов королевского совета прошествовала в спальню двадцатитрехлетнего инфанта. Как только открылась дверь, министры бросились вперед и схватили кинжал и аркебуз, которые Дон Карлос всегда хранил рядом с кроватью. После этого Филипп II заявил, что должен вести себя по отношению к инфанту не как отец, а как король. С тех пор Дона Карлоса никто не видел, он умер в тюрьме. Поступок короля открыто осуждался его подданными, поскольку Дон Карлос, каковы бы ни были его поведение и отклонения от нормы, не совершал никакого преступления, и принятое королем решение было слишком суровым. Сам Филипп II впоследствии оправдывался: «Это не было наказание, иначе бы оно имело свою цель, но я потерял всякую надежду увидеть моего сына в здравом рассудке » (АЛЬТАМИРА-и-КРЕВЕА Р. Ук. соч., т. 2, с. 84; ELLIOT J. Op. cit., p. 245 ). Возможно это было стремление убрать слабоумного и непригодного к государственному управлению наследника. Елизавета Валуа была молода и еще могла родить ему сына. Однако родившийся 14 июня 1578 г. сын Филипп (будущий король Филипп III) оказался ограниченным и неспособным человеком, за которого фактически правил его фаворит герцог Лерма. О нем Филипп II говорил так: «Господь Бог, который дал мне столько владений, отказал в сыне, способном управлять ими. Боюсь, что им самим будут управлять другие! » (Цит. по: АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. Ук. соч., т. 2, с. 88 ). Таким образом предсказание Филиппа II сбылось.

Непреклонную жестокость проявил Филипп при подавлении восстания морисков. Во время восстания комунерос мориски остались на стороне Карла V, и поэтому их не трогали, но во второй половине 60-х гг. XVI в. Филипп II стал опасаться, что мориски в Андалусии могут стать союзниками турок, и увидел выход из положения в их жестоком преследовании. Морискам запрещалось пользоваться арабским языком и т.д. Поскольку королевские чиновники также злоупотребляли властью в отношении морисков, те подняли восстание, которое таило в себе большую опасность для монархии, поскольку в Андалусии, где в основном жили мориски, находилось мало войск, а помощь им могли оказать берберы, алжирские корсары и даже турки. Восстание продолжалось три года (1568–1570) и лишь после значительных усилий королевской власти, собравшей большое войско, одержавшее победу над морисками, пошло на убыль, и как раз вовремя, так как турки стали реально угрожать позициям европейцев в Средиземноморье (Там же, с. 62; КЕЙМЕН Г. Ук. соч., с. 259–262; ALVAREZ M.F. La sociedad…, p. 231 ).

Огромные массы повстанцев были выселены во внутренние области Испании, на кастильское плоскогорье. По данным Томаса Гонсалеса, архивиста в Симанке в конце XIX в., было изгнано 152 115 человек. Согласно материалам Кортесов 1592 г., в изгнание предполагалось отправить еще 300 тыс. морисков, что было завершено уже при Филиппе III (ALVAREZ M.F. La sociedad…, p. 233, 235, 236, 241 ). Страх Филиппа II перед турками дорого обошелся испанской экономике. Ведь мориски в большинстве своем были трудолюбивыми ремесленниками и крестьянами: юг Испании после их изгнания оправился от экономических потерь далеко не сразу.

Филиппа II беспокоил также сепаратизм провинций, особенно Арагона. В 1580-х гг. королевство Арагон, пользовавшееся многочисленными древними привилегиями и мало связанное экономическими контактами с Кастилией, стало одним из наименее управляемых владений Филиппа II. Его правящие круги менее всего хотели подчиняться центральному правительству и кастильским грандам. Известия из столицы Арагона Сарагосы неизбежно приводили Филиппа II, опасавшегося распада испанского королевства, к мысли о необходимости военного вторжения в провинцию. И это происходило в то время, когда бушевала освободительная война против Испании в Нидерландах и обострялись отношения с Англией. Даже в Кастилии шли разговоры о тирании королевской власти. В 1588 г. Филипп II назначил вице-королем Арагона кастильца, что противоречило традициям, а затем приказал инквизиции предъявить обвинение в растрате его бывшему секретарю Антонио Пересу, сбежавшему в Арагон под защиту арагонской юрисдикции. Восстание в защиту вольностей Арагона началось в мае 1591 г., а подавлено было в феврале 1592 года. Единство Испании было сохранено, но восстание показало, что у королевской власти нет эффективных средств для контроля над провинциями, пользующимися местными привилегиями. Положение было спасено благодаря социальным противоречиям в самом Арагоне, ибо в восстании участвовали горожане Сарагосы и арагонская аристократия, пользовавшаяся привилегиями в ущерб основной массе населения, которая не поддержала участников восстания (ELLIOT J. Op. cit., p. 276; КРАМЕР Ф. Ук. соч., с. 109–110 ).

Говорить, что Филипп стремился только к защите своих владений, было бы не совсем правильно. Например, он совершенно бесцеремонно захватил Португалию. Летом 1578 г. португальский король Себастьян, племянник Филиппа II, повел свою армию в Марокко, но в августе потерпел поражение, а сам исчез. Тогда же возникла легенда о том, что он чудесно спасся и скоро предъявит права на трон. Дядя Себастьяна кардинал Энрике находился в возрасте 66 лет, детей не имел и, процарствовав до января 1580 г., умер. Филипп II, зная, что у Энрике не может быть потомства, добился от папы запрещения на брак Энрике, хотя на этом настаивала португальская знать. Испанский король сделал это под предлогом, что Энрике являлся папским нунцием (то есть послом). Согласно португальским законам, Филипп II не мог стать королем Португалии, так как иностранцы исключались из числа претендентов. Однако испанский король возражал, указывая, что он не может быть иностранцем в Португалии, поскольку его мать Изабелла являлась португальской инфантой.

В январе 1580 г. испанский король получил поддержку большинства дворян и клириков в португальских кортесах, а в июне 1580 г. армия в 37 тыс. человек под командованием герцога Альбы вторглась в Португалию. Флот взял курс из Кадиса на Лиссабон, который упорно сопротивлялся, но в конце августа сдался. 12 сентября Филиппа II провозгласили королем. Претендовавший на португальский трон приор Антониу де Крату, имевший поддержку многих португальских дворян, бежал во Францию, и с помощью французов его сторонники оборонялись на Азорских островах до июля 1582 года. Победа испанского флота над французским у острова Мигель сделала их дальнейшее сопротивление бесполезным. Казалось, Испания теперь достигла вершины своего величия и могла легко впасть в состояние эйфории, решив разделаться и с Англией, тем более что в 1585 г. Александр Пармский добился капитуляции Антверпена (КЕЙМЕН Г. Ук. соч., с. 418–426 ).

Условия, на которых Португалия становилась частью владений Филиппа II, в общем-то не были тяжелыми: их даже нельзя назвать завоевательскими в прямом смысле этого слова. В апреле 1581 г. Филипп II на заседании португальских кортесов поклялся соблюдать все законы королевства Португалия и был признан как ее король. В ноябре следующего года он поклялся признать широкий объем привилегий населения страны. Он обещал так часто, как это будет возможно, жить в Португалии, а ее королевский совет сформировать по той же модели, что и другие региональные советы в Испании. В целом в Португалии он вел себя достаточно миролюбиво, усвоив во многом опыт Нидерландов. Некоторые испанские авторы, впрочем, полагали, что присоединение Португалии было сделано для того, чтобы помешать торговой и морской экспансии англичан в Гвинее и защитить испанские интересы в американской торговле (ALVAREZ M.F. Economia, sociedad y corona (ensayos historicos sobre el siglo XVI). Madrid. 1963, p. 315 ).

Постоянную опасность для Испании, особенно значительную в 1560-х гг., представляла Турция. У Филиппа в принципе имелась возможность закончить начатые ранее переговоры с турками заключением перемирия на 10 или 12 лет, но он решил вести войну в Средиземноморье всеми имеющимися у него средствами. В свете сложного финансового положения в Испании, особенно после начавшегося восстания в Нидерландах, такое решение вряд ли можно назвать мудрым (ELLIOT J. Op. cit., p. 239 ; НОВИЧЕВ А. Д. История Турции. Т. 1. Л. 1963, с. 412; ЧИСТОЗВОНОВ А. Н. Нидерландская буржуазная революция XVI в. М. 1958, с. 43–44 ). Конечно, в битве при Лепанто испано-папско-венецианский флот под командой Дона Хуана Австрийского одержал победу над турецким флотом. Кстати, в этой морской битве участвовал будущий знаменитый испанский писатель Мигель Сервантес де Сааведра, потерявший в ней руку. Но из этой победы не были извлечены большие политические выгоды. Во-первых, турецкий флот был восстановлен за три года. Во-вторых, после террористического управления Альбы в Нидерландах восстание там приобрело всеобщий характер. Затем сам Филипп II отправил Дона Хуана в Тунис. Короля беспокоили честолюбивые планы его сводного брата, мечтавшего завоевать Константинополь и восстановить старую Византийскую империю (причем Дон Хуан пользовался в этом смысле поддержкой папской курии). Но когда Дон Хуан в конце 1573 г. укрепился в Тунисе и захотел создать там свое государство, Филипп отказал ему в помощи. Тунис снова стал турецким в 1574 г., а Марокко - в 1576 году. Когда восстание в Нидерландах достигло апогея в 1576–1577 гг., Филипп II прекратил активно заниматься турецкой проблемой в надежде на передышку (PIERSON P. Op. cit., p. 47 ). Но дело заключалось в том, что уже сама Османская империя исчерпала свои возможности в смысле дальнейшей территориальной экспансии. Начались восстания среди покоренных народов, в Малой Азии происходили крупные антифеодальные движения, усилился сепаратизм феодалов. Аугсбургский религиозный мир 1555 г. и мир в Като-Камбрези закрепили начавшийся перелом в отношениях между странами Западной Европы и Османской империей.

Но главную проблему для Филиппа представляло удержание власти Испании в Нидерландах: без Нидерландов могло погаснуть величие Испании как мировой державы. Ведь Нидерланды давали в королевскую казну два миллиона гульденов ежегодно. И чем дальше, тем сильнее становился конфликт между испанским управлением и тягой нидерландского дворянства, особенно буржуазии, к национальной самостоятельности. Еще при Карле V буржуазия в Нидерландах имела значительные преимущества. Карл V помогал ей в конкурентной борьбе с ганзейцами и англичанами исходя из интересов имперской политики в целом. При Филиппе II ситуация изменилась. Теперь интересами Нидерландов пренебрегали: например, были введены разорительные для нидерландской шерстоткацкой промышленности пошлины на ввозимую испанскую шерсть, нидерландским купцам был запрещен въезд в испанские колонии. Банкротство 1557 г. разорило многих нидерландских банкиров, система денежного кредита была дезорганизована.

Филипп II не понимал экономических и социальных проблем Нидерландов, более сложных, чем в его испанских владениях. Он ожидал больших доходов и стремился к контролю над местными учреждениями и большей подчиненности местного населения в религиозных делах, тогда как его подданные в Нидерландах все сильнее проникались кальвинистскими настроениями. Еще менее понимал все это герцог Альба, ставший с 1567 г. наместником короля в Нидерландах. Как кадровый военный, он всегда стремился к ясному военному решению. Но такого решения в Нидерландах не могло быть. Однако Альба с присущим ему упрямством решил ввести казарменный режим в подвластной стране. Филиппу II он писал: «Каждого нужно заставить жить в постоянном страхе, что крыша может обрушиться на его голову ». Тогдашняя правительница Нидерландов Маргарита Пармская возражала против назначения Альбы в Нидерланды, прямо указывая, что герцога настолько ненавидели в этой стране, что «одного его появления будет совершенно достаточно, чтобы ненависть распространилась на весь испанский народ». Филипп II, хотя поначалу и решил действовать мирным путем, не послушал ее. По существу, восстание в Нидерландах, являвшихся суверенным государством, было направлено против системы правления испанского короля (КЕЙМЕН Г. Ук. соч., с. 253–258 ).

Кроме жестоких избиений протестантов в целях устрашения и возвращения их в лоно католической церкви Альба ввел так называемую «алькабалу» (однопроцентный налог с недвижимого имущества, пятипроцентный с движимости и десятипроцентный с каждой торговой сделки). В Нидерландах, где каждый товар проходил через руки десятков посредников до потребителя, это означало разорение торговцев и промышленников. Советники доказывали герцогу неприемлемость такого шага. Сам Филипп II предписал Альбе смягчить режим и объявить всеобщую амнистию, но герцог был непреклонен и довел дело до всеобщего восстания, а вместе с ним и до ухудшения отношений с Англией. Его карьера статхаудера в Нидерландах завершилась в октябре 1574 г., когда герцога отозвали в Испанию. Филипп II в сердцах даже заявил: «Герцог украл у меня Нидерланды ». Испания оказалась, в конечном счете, втянутой в длительную и совершенно бесполезную войну в Нидерландах, продолжение которой вызывало недовольство в самой Испании. «Почему, - протестовал один из депутатов кортесов в Мадриде в 1588 г., - мы должны здесь платить налоги для того, чтобы остановить ересь там? Кастилия не должна нести всю тяжесть на себе, тогда как другие королевства и государства наблюдают » (KAMEN H. Op. cit., р. 139; ЧИСТОЗВОНОВ А. Н. Ук. соч., с. 68 ).

Маркус Герартс (Младший) «Сэр Фрэнсис Дрейк с «Драгоценным кулоном Дрейка» на поясе» (1591)

Восстание в Нидерландах было причиной медленной гибели всей политики Филиппа II, поскольку привело к необходимости воевать с англичанами и французами, что в итоге оказалось Испании не под силу (Historia de Espafia, т. 5, p. 195 ). События, разыгравшиеся в Нидерландах, прямо повели к ухудшению отношений с Англией, так как потеря нидерландского рынка отрицательно сказывалась на торговле английских купцов и, кроме того, Англия не хотела победы Испании над повстанцами, опасаясь усиления испанской монархии и угрозы испанского вторжения в Англию. Собственно, первые признаки грядущего конфликта проявились еще в 1563 г., когда королева Елизавета обвинила испанского посла Альваро де Куадро в организации тайного заговора в контакте с английскими католиками с целью лишить ее трона (ALVAREZ M.F. Economia…, p. 323–325 ). Испанские послы неоднократно жаловались Елизавете на английских пиратов, однако пиратские экспедиции не только не прекращались, но становились более частыми и опасными. Постоянные нападения английских пиратов, которых поддерживала Елизавета, на испанские галеоны с золотом и серебром в Атлантике, нападение Фрэнсиса Дрейка на крупный порт Кадис в феврале 1587 г. вызывали постоянное раздражение в Мадриде. Посол Филиппа II в Англии Бернардино де Мендоса развернул бурную деятельность и в конце концов был выслан из Англии, дипломатические отношения были прерваны, и путь к войне фактически открыт. Казнь Марии Стюарт сделала англо-испанскую войну неизбежной.

Испанская монархия уже имела опыт морских военных экспедиций в войнах с турками в Западном Средиземноморье, а также организации крупных флотов в Атлантике. Сам по себе проект вторжения в Англию был далеко не нов. Еще в 1559 г. при дворе Филиппа II обсуждался план организации морской эскадры в Англию, чтобы свергнуть Елизавету с престола (ALVAREZ M.F. Espafia…, p. 371 ). В мае 1587 г. было получено согласие папы римского на проведение экспедиции против Англии, о чем посол Филиппа II в Риме граф Оливарес сообщал в Мадрид (Correspondencia privada, p. 401 ). Для Испании 1580-е гг., казалось, были годами триумфа. Присоединение Португалии, захват Антверпена во многом укрепили ее позиции. Благоприятствовала и внешнеполитическая обстановка. Ослабла экспансия турок в Западном Средиземноморье, во Франции укрепилась Католическая Лига, которую поддерживал Мадрид. Император Священной Римской империи Рудольф II в отличие от своего предшественника Максимилиана II склонялся к борьбе с протестантами (PARKER G. Felipe II…, p. 173–185; BRUNET S. Philippe II et la Ligue parisienne (1588). - Revue historique. 696, octobre 2010, p. 795–844 ). Но, с другой стороны, эти годы стали кульминацией конфликта между Испанией и ее противниками. Взятие Антверпена привело к массовой эмиграции настроенных против Испании кальвинистов из Южных Нидерландов и усилению протестантской солидарности, сближению между Англией и Голландией (Республикой Соединенных провинций), обострилась религиозно-политическая борьба во Франции (SHILLING H. Konfessionalisierung und Staatsinteressen. Internationale Beziehungen 1559–1660. Paderborn u.a. 2007, S. 462–464 ).

Филипп II планировал направить к берегам Англии огромный военный флот, который в Ла-Манше должен был взять на борт 17 тыс. солдат из войск Александра Пармского в Нидерландах. Бюджет предполагавшейся экспедиции должен был составлять 3 млн. 800 тыс. дукатов. Но это было не под силу испанской казне. Кроме того, благодаря деятельности английских финансовых агентов на иностранных биржах, испанские векселя были собраны и предъявлены Испании. На римского папу Сикста V, решившего поддержать «первого воителя Христова» Филиппа II всеми доступными средствами, кроме денег, рассчитывать не приходилось. Он обещал предоставить Филиппу II миллион дукатов лишь после того, как испанские войска высадятся в Англии. Усилия графа Оливареса были безуспешными. После очередного отказа он в отчаянии писал в Мадрид: «Его Святейшество оказался тверд, как алмаз… Легче вырвать внутренности у Его Святейшества, чем один золотой ».

Испанские моряки имели огромный опыт морских сражений и часто выигрывали морские сражения, доказательством чего является битва при Лепанто. Почти до середины XVII в. Испания сохраняла свою эффективность на море. Предводительствовать всей экспедицией должен был дон Альваро де Басан, маркиз де Санта-Крус, герой Лепанто. Но в начале февраля 1588 г. он скоропостижно скончался в возрасте 62 лет. С ним, казалось, умерла надежда Испании на победу. Испанцы говорили потом, что если бы он командовал флотом, поражения бы не было (MATTINGLY G. The Armada. Cambridge–Boston. 1959, p. 201 ). Выбор короля пал на герцога Медина-Сидонию (дон Алонсо Перес де Гусман). Это был богатейший и родовитейший феодал Испании, владевший половиной Андалусии, но не имевший военного опыта. Король опасался, что всякое иное назначение вызовет недовольство других военачальников. Во всяком случае, так считал Альтамира-и-Кревеа. В процессе подготовки экспедиции Филипп II, согласно выработавшейся у него за много лет привычке, вмешивался во все детали и требовал, чтобы к нему обращались буквально по всем вопросам (АЛЬТАМИРА-И-КРЕВЕА Р. Ук. соч., т. 2, с. 77 ). Но, несмотря на тщательные приготовления, в Армаде оказалось много неспособных офицеров и неопытных моряков, что снижало ее боеспособность.

Данные о численности кораблей и солдат «Счастливейшей Армады» (Invincible Armada ) в разных источниках не всегда одинаковы, хотя расхождения незначительны. Но в любом случае цифры впечатляющи: не менее 130 кораблей, 7 тыс. матросов и 17 тыс. солдат, к которым должна была присоединиться армия Александра Пармского в Нидерландах. Личный состав состоял на 90% из испанцев. Флот состоял в основном из галеонов, тяжелых судов, имевших две палубы, а также карраков - средиземноморских торговых судов. На воде испанский флот был менее устойчив, чем английский, имевший больше эффективных кораблей. Таран и абордаж, когда исход боя решали «испанская доблесть и толедская сталь», отходили в прошлое. Особенно нуждались они в кулевринах - дальнобойных орудиях. Было спешно отлито шестьдесят шесть орудий, тогда как флот нуждался не менее, чем в шестистах. По испанское правительство рассчитывало не столько на морской бой, сколько на высадку десанта в Англии, где, случись такое, испанской армии никто не смог бы противостоять. Армада 1588 г. потерпела поражение в водах Па-де-Кале, когда испанские корабли сначала поддались на провокацию англичан, пустивших на испанский флот шесть брандеров с горящим сеном, что вызвало панику, а затем ветер разметал испанские корабли по водам Северного моря. Далее произошла грандиозная катастрофа, так как большинство кораблей погибло в водах Атлантики или на ирландском берегу.

В 1597 г. опыт был повторен, правда, с еще меньшими результатами. Флотилия отправилась к берегам Англии, но ветры Ла-Манша и Северного моря разметали и ее. Поражение Армады не стало началом конца испанского флота, но позиции страны начали ослабевать. Гибель Армады успокоила протестантские силы в Европе, а католики осознали, что Испания отнюдь не была богоизбранным победителем (MATTINGLY G. Op. cit., p. 397; КЕЙМЕН Г. Ук. соч., с. 427–429 ) .

Еще с большим упорством Филипп II стал вмешиваться во французские дела. После убийства короля Генриха III подосланным Гизами сумасшедшим монахом Жаком Клеманом остался лишь один претендент на французский трон - Генрих Бурбон, совершенно неприемлемая для испанского короля кандидатура не только потому, что он был протестантом, но, главным образом, потому, что воцарение Генриха па французском троне могло означать восстановление прежней антигабсбургской политики французских королей. После успехов Генриха Бурбона в 1590 г. Филипп выдвинул претенденткой на французский трон свою дочь Изабеллу. Гизы его тоже не очень-то устраивали, ибо никто не мог гарантировать, что в последующем они не выступят против Испании. Но пока он нуждался в услугах Гизов.

18 сентября 1590 г. Александр Пармский начал осаду Парижа. Однако непосредственное вмешательство испанской короны на стороне Гизов способствовало лишь тому, что общественное мнение Франции стало все больше склоняться в пользу Генриха Бурбона. Филипп II для решения вопроса о престолонаследии настоял на созыве Генеральных Штатов в январе 1593 г. в Париже. Его представитель герцог де Ферия предложил тогда выдать Изабеллу замуж за французского принца и передать корону одному из герцогов Гизов при условии, что он женится на испанской инфанте. Переговоры затягивались, и исход их был решен обращением Генриха Бурбона в католическую веру.

Последние годы царствования Филиппа II были мрачными и тягостными. В 1590-х гг. уже чувствовалось, что экономика Испании трещит по швам под тяжестью имперских авантюр. Только Армада 1588 г. обошлась в 10 млн. дукатов, а государственные расходы ни разу не находились ниже уровня 12 миллионов (ELLIOT J. Op. cit., p. 279 ) . Обращение Генриха Бурбона в католическую веру разрушило планы посадить испанского ставленника на французский трон. Государственное финансовое банкротство 1596 г. окончательно поставило точку во французской политике Филиппа II, сделав неизбежным мир с Францией, который был заключен в Вервене 2 мая 1598 года. Страна, по существу, уже управлялась инфантой Изабеллой и племянником короля эрцгерцогом Австрийским Альбрехтом, которые поженились в Валенсии в апреле 1599 года.

Летом 1598 г. Филипп направился в Эскориал. Он чувствовал, что скоро умрет и начал приготовления к смерти, как положено правоверному католику. Были обсуждены все детали похорон, а подле кровати поставлен гроб. В Рим был послан курьер с просьбой о получении у папы отпущения грехов, который необычно быстро для испанских порядков вернулся обратно. 13 сентября 1598 г. Филипп II умер в возрасте 71 года. На церемонии похорон в строгом иерархическом порядке, заведенном покойным, выстроились сначала члены королевского Совета, затем Совета Арагона, Инквизиции, Совета в Италии, Индии (то есть американских колониях) и т.д. (LOVETT A. Op. cit., p. 123; PARKER G. Felipe II…, p. 234–236 ) . Похоронен Филипп II был в Эскориале.

Холодный политик Филипп II, всю жизнь пытавшийся сохранить свои наследственные владения и боровшийся за них то с Францией, то с Англией, то с нидерландскими повстанцами, то с турками, то с римским папой в конечном счете оказался обессиленным. До конца Тридцатилетней войны Испания еще была крупной европейской державой, но по ней уже начинал звонить колокол. Человек скорее средних способностей, политик не из самых выдающихся, более бюрократ на троне, чем великий политический деятель и дипломат, Филипп II старался выполнить невыполнимую задачу: по существу, он шел наперекор естественному ходу исторических событий, тем самым истощая Испанию. Несмотря на попытки Филиппа II отстоять наследство Карла V и династические интересы Габсбургов, его держава фактически утратила дух покойного императора. Это; скорее, была держава атлантического плана, властитель которой, тем не менее, упрямо держался за старые догмы. Управлявший своими владениями большей частью из Эскориала, он все же порой мыслил достаточно глобально, но все его замыслы в конечном счете не исполнялись. Ошибки проистекали не только из его характера. Драма Филиппа II как политика заключалась в невозможности сочетания бюрократического управления, архаизма политического мышления и глобальных задач, которые этот король ставил перед собой. Но он между тем оставил глубокий след в истории не только Испании, но и всей Европы.

Король Испании из рода Габсбургов, правивший в 1556-1598 гг. Король Португалии в 1581-1598 гг. Сын Карла I (V) и Изабеллы Португальской. Ж.: 1) с 1543 г. Мария, дочь короля Португалии Жуана III (род. 1527 г., ум. 1545 г.); 2) с 1554 г. английская королева Мария I (род. 1516 г., ум. 1558 г.); 3) с 1560 г. Елизавета, дочь короля Франции Генриха II (род. 1545 г., ум. 1568 г.); 4) с 1570 г. Анна, дочь императора Максимилиана II (род. 1549 г., ум. 1580 г.). Род. 21 мая 1527 г., ум. 13 сент. 1598 г.

Филипп был воспитан в Испании в национальной привычке держать себя с холодным величием и высокомерной сдержанностью. Когда инфанту минуло шесть лет, император Карл позаботился о его обучении. Филипп изучал древних классиков и сделал большие успехи в латинском языке. Из современных языков он учился французскому и итальянскому, но всегда предпочитал им испанский. Большие склонности он питал к точным наукам, прежде всего к математике. С раннего возраста были заметны в Филиппе осторожность и скрытность. Медленная речь его была всегда хорошо обдуманна, а мысли серьезны не по летам. Даже будучи ребенком, он никогда не терял власти над собой. Когда он подрос, проявились многие черты характера, отличавшие Филиппа от отца. Он был равнодушен к рыцарским упражнениям, очень умерен в еде, питал отвращение к шумным забавам, столь обыкновенным в те времена, и не любил роскошь. Он приучил свое лицо неизменно сохранять спокойное величественное выражение и производил сильное действие этой бесстрастной серьезностью. С удивительным самообладанием он умел скрывать чувства, так что выражение его лица всегда было неизменно меланхолично. Впрочем, письма, которые он позже писал своей любимой дочери Изабелле, доказывают, что у него были такие свойства, каких не искало в нем потомство, - он относился с большой заботливостью к своим детям, кротко обходился со своей прислугой, восхищался красотами природы, великолепием старинных дворцов и садов. Он не лишен был даже известного добродушия, но все эти качества его души открывались только перед самыми близкими ему людьми. Перед всем остальным светом Филипп носил маску холодной надменности.

У него не было других страстных влечений, кроме стремления к могуществу. Это проявилось в истории четырех его браков. Первая жена Филиппа, португальская инфанта Мария, прожила недолго: она умерла после того, как произвела на свет несчастного дона Карлоса. Овдовевший Филипп намеревался из политических расчетов жениться на другой португальской принцессе, но Карл V, нуждавшийся в английских деньгах и солдатах, задумал женить его на королеве Марии Тюдор, которая была старше его двенадцатью годами и считалась очень некрасивой. Филипп, как послушный сын, согласился на это без всяких колебаний. «У меня нет никаких желаний кроме ваших, - писал он своему отцу, - поэтому я совершенно полагаюсь на вас и сделаю все, что вам будет угодно». Тем влиянием, которое Филипп приобрел на Марию, он пользовался только для своих политических целей, он требовал от нее больших жертв, за которые не вознаграждал ее даже наружными знаками сердечной привязанности. Третья супруга, Елизавета Валуа, напротив, внушала Филиппу сильную симпатию своей молодостью, изящными манерами и скромностью. Однако брак с ней тоже был несчастен и послужил, как считают, причиной страшной драмы в королевском семействе. Дон Карлос, сын Филиппа от первого брака, человек неуравновешенный, склонный к бессмысленным и необузданным поступкам, без памяти влюбился в свою мачеху. Он решил бежать в Германию, а оттуда пробираться в Нидерланды, чтобы начать борьбу против отца. Филипп, проведавший о чувствах и планах сына, велел запереть его в одной из дальних комнат дворца и держать там в строгом заключении. Здесь рассудок окончательно покинул несчастного, и он скончался в феврале 1568 г. Через несколько месяцев после него, на 23-м году жизни, умерла Елизавета. Так как у Филиппа не было сыновей, то необходимость иметь наследника заставила его поспешить с вступлением в новый брак. Он женился на приехавшей из Вены красивой эрцгерцогине, которой было только 21 г.од. От нее родился тот болезненный ребенок, не имевший ни личной воли, ни ума, который впоследствии царствовал под именем Филиппа III.

В отличие от отца, который постоянно переезжал из одной страны в другую и сам участвовал в походах, Филипп все время проводил в кабинете; ему нравилось думать, что, не выходя из комнаты, он правит половиной земного шара. Он любил неограниченную власть еще более страстно, чем его отец. У него были фавориты, были служители, которыми он очень дорожил, но он никогда не делил с ними не только своей верховной власти, но даже своих правительственных забот. Он сам был своим первым министром и до самой старости хотел все видеть своими собственными глазами. О своих правах, как и о своих обязанностях он имел самое высокое понятие и считал себя главным слугой страны. Королевское звание, говорил он, есть должность, и при том самая важная из всех. Отправляясь в Эскуриал из Мадрида, король брал с собой массы деловых бумаг. Трудолюбие его было невероятно: он подробно рассматривал содержание депеш своих посланников, делая многочисленные пометки на полях. Его секретари посылали ему заранее написанные ответы на все доклады, но он пересматривал содержание этих ответов и своими поправками показывал как свою проницательность, так и глубокое понимание каждого дела. Впрочем, это достоинство имело и обратную сторону, так как король в своей дотошности часто доходил до неважных мелочей, подолгу вникал в каждый вопрос и постоянно отлагал решение срочных дел. Но как бы то ни было, Филипп был великим королем. Нация, которой он управлял, достигла в его царствование такого высокого положения, какого уже никогда более не достигала. Она стала во главе католического мира, охраняла его, служила для него руководительницей и господствовала над ним. В течение полувека Испания вела упорные войны в разных частях Европы.

По наследству от отца Филипп получил враждебные отношения с Францией и Римом. Папа Павел IV начал свой понтификат с того, что отлучил Карла и Филиппа от церкви и объявил Филиппа лишенным неаполитанской короны. Филипп принужден был двинуть против папы свою итальянскую армию под командованием герцога Альбы. В сентябре 1557 г. Павел IV капитулировал и подписал с Филиппом мирный договор. В то время как шла война в Италии, в северную Францию вторглась англо-испанская армия под командованием герцога Савойского. В августе был взят Сен-Кантен, под стенами которого потерпел поражение французский коннетабль Монморанси. После этого дорога на Париж была открыта. Но отсутствие денег принудило Филиппа согласиться на переговоры. 2 апреля 1559 г. в Като-Комбрези был подписан мирный договор, положивший конец многолетним Итальянским войнам.

Нз смену им пришли бесконечные войны с отпавшими нидерландскими провинциями. Национальный и экономический гнет тут был усилен жестокими религиозными гонениями протестантов. В 1566 г. большая депутация фламандских дворян вручила правившей Нидерландами герцогине Маргарите просьбу о смягчении эдикта против еретиков. .Когда Филипп отказался удовлетворить это прошение, в Антверпене и некоторых других городах вспыхнули восстания. В следующем году восстания были подавлены, но Филипп решил пойти на самые крутые меры. Он назначил своим наместником в Нидерландах герцога Альбу, который неумеренной жестокостью довел страну в 1572 г. до нового восстания. В следующем году король сместил Альбу, однако было уже поздно. В 1575 г. Голландия и Зеландия объявили о своем отделении от Испании. Фламандские провинции заключили с ними оборонительный союз. Только после ожесточенной войны испанцам к 1585 г. удалось вновь овладеть южными католическими провинциями, но Голландия сохранила независимость.

Важнейшим делом Филиппа на Пиренейском полуострове было приобретение Португалии. Он был ближайшим наследником бездетного португальского короля Себастьяна, однако кортесы медлили признавать его права. В 1580 г. герцог Альба вступил в Португалию во главе большой армии, разбил врата у Алькантары и завладел Лиссабоном. В 1581 г. Филипп приехал в покоренную страну и принял изъявление покорности от своих новых подданных.

Войны Филиппа против Англии и Франции были не так успешны. Собираясь покончить с Англией одним ударом, Филипп в 1588 г. отправил против нее Непобедимую армаду - огромный флот в 130 кораблей, на котором находилось 19 тысяч испанских солдат. Английская королева имела тогда не более 30 кораблей, к которым присоединилось полторы сотни частных судов. К счастью для Англии, страна уже обладала тогда достаточным количеством хороших моряков. К тому же бури и противные ветры сделались грозными противниками испанцев. Едва эскадра вышла из Лиссабона, над ней разразилась страшная буря, разметавшая корабли в разные стороны. Более 50 кораблей испанцы потеряли возле скалистых Оркадских и Гебридских островов, а также в опасных проливах у берегов Шотландии. В бурном море у бесприютных берегов тяжелые испанские корабли сделались легкой добычей быстрых и юрких английских судов. Лишь жалкие остатки испанского флота смогли вернуться в Нидерланды и Португалию. С гибелью Непобедимой армады берега Испании оказались открыты для английских пиратов. В 1596 г. англичане взяли и разграбили Кадис.

Неудачей закончились и войны Филиппа во Франции. Он потратил огромные средства на поддержку Католической Лиги, а после смерти в 1589 г. Генриха III выдвинул в качестве претендентки на французский престол свою дочь Изабеллу. Испанцы начали войну с Генрихом IV, овладели Руаном, Парижем и некоторыми городами в Бретани. Но вскоре как протестанты, так и католики объединились для борьбы с иноземцами. В 1594 г. Генрих взял Париж. В 1598 г. был подписан мир, не давший Испании никаких выгод за Пиренеями.

Это была последняя война из бесконечной череды войн, которые велись в царствование Филиппа и обеспечили Испании господство над половиной Европы. Цена, заплаченная за это, была огромной. Благодаря американским золотым рудникам Филипп был самым богатым из всех христианских монархов. Но золото не задерживалось в его руках. Содержание армий, дорогостоящего двора, подкуп огромного количества тайных агентов во всех странах, а главное - уплата грабительских процентов по прежним долгам, требовали все больших и больших сумм. Испания была не достаточно богата, чтобы расплачиваться за свою славу. При внешнем величии все в ней к концу царствования Филиппа пришло в упадок - и торговля, и промышленность, и флот. Постоянно возраставшие расходы перекрывали все статьи доходов. Еще со времен Карла V финансы находились в расстроенном состоянии. Филипп принужден был прибегать к самым изощренным средствам для пополнения казны, но она во все время его царствования оставалась пуста. Потребность в деньгах постоянно господствовала над всякими другими соображениями. Не было таких интересов, прав и традиций, которые не приносились бы в жертву для ее удовлетворения. Доходы королевства были заложены задолго до их получения. Народ был доведен налогами до полной нищеты. Считается, что в годы правления Филиппа население Испании сократилось на 2 млн человек. Кроме погибших в войнах, эмигрировавших в Америку и бежавших от преследования инквизиции, немалую часть в этой убыли составляли умершие от голода и эпидемий. Налоги, таможенные пошлины и трудности сообщения убили торговлю и промышленность. На кортесах в 1594 г. говорилось: «Разве можно заниматься торговлей, когда приходится уплачивать 300 дукатов налогов с капитала в 1000 дукатов?.. В тех местностях, где прежде изготовлялось 30 тысяч арроб шерсти, теперь потребление шерсти едва доходит до 6 тысяч арроб. По этой причине и вследствие введения налога на шерсть уменьшается число рогатого скота. Земледелие и скотоводство, промышленность и торговля доведены до совершенного упадка; во всем королевстве уже не найдется такой местности, в которой было бы достаточное число жителей; повсюду много домов без всяких жителей; короче сказать, королевство погибает». Таков был печальный итог великого царствования и таковы были результаты усилий, несораз-меримых со средствами страны.

Вскоре после заключения мира с Францией Филипп скончался от подагры, вызвавшей страшные язвы. Предчувствуя скорую кончину, он приказал перевезти себя в Эскуриал. Свой гроб он велел поставить рядом с постелью и дал подробные наставления касательно своих похорон. До конца своих дней он сохранил ясный ум и скончался, устремив свои взоры на Распятие.

Карла V был воспитан в испанском духе. Он свободно говорил только на кастильском наречии и позднее, став королем, за все годы своего правления ни разу не покинул Испании. В целом инфант получил неплохое образование и еще до вступления на престол успел приобрести немалый жизненный и политический опыт. Карл V рано женил своего наследника на принцессе Марии Португальской (1527-1545), которая приходилась Филиппу двоюродной сестрой. Но Мария умерла совсем молодой во время родов. Спустя девять лет, в 1554 году Филипп женился второй раз. Его новой супругой стала английская королева Мария I Тюдор (1516-1558). Заключение этого брака открывало перспективу династической унии Испании и Англии. При содействии мужа Мария Тюдор проводила в Англии политику террора по отношению к сторонникам Реформации . Когда в 1558 году Мария Тюдор скончалась, английский парламент отказался признать права Филиппа на корону Англии. В 1556 году Карл V решил отойти от государственных дел и передать свои обширные владения наследникам. В результате раздела владений Габсбургов Филипп унаследовал Испанию с ее владениями в Италии (Королевство Обеих Сицилий , Сардиния, Милан), в Африке и за океаном, а также - Нидерланды, Франш-Конте и Шароле (Бургундия).

Фанатичный поборник католицизма, Филипп II главной задачей своего правления считал борьбу с врагами римско-католической церкви, искоренение протестантизма и ересей. Вместе с тем, глубокая религиозность испанского короля не исключала конфликтов с римскими папами по политическим соображениям. Когда Филипп взошел на престол, Испания вела напряженную борьбу с Францией в Итальянских войнах . В 1557 году испанцы одержали решающую победу при Сен-Кантене. Итальянские войны завершилась в 1559 году благоприятным для Испании Като-Камбрезийским миром, который был закреплен браком вновь овдовевшего Филиппа II и французской принцессы Изабеллы Валуа (Елизавета Французская, 1545-1568). В честь победного окончания войн в Мадриде построили дворец-монастырь Эскориал - любимую резиденцию короля. Позднее, после пресечения династии Валуа , брак с Изабеллой послужил Филиппу основанием для претензий на французский престол.

В правление Филиппа II укрепился королевский абсолютизм , Испания обрела постоянную столицу - Мадрид. Король систематически ограничивал средневековые вольности отдельных областей, городов и институтов (отмена вольностей Арагона в 1591, ограничение прерогатив церкви), стремился к унификации своих владений, укреплял и увеличивал бюрократический аппарат управления, которому по складу своего характера как нельзя более соответствовал. Чрезмерная осторожность монарха, желание лично контролировать все пружины власти, недоверие к подчиненным - все это оборачивалось недостаточной эффективностью аппарата управления, фатальным запаздыванием в принятии важных решений. По желанию короля все доклады к нему поступали в письменном виде, он разбирал бумаги в небольшом кабинете, куда имели доступ лишь несколько лиц.

Филипп II рьяно поддерживал инквизицию, еретики в его землях подвергались сожжению, жестоко преследовались мориски , которые были выселены в 1568-1570 годах на бесплодные земли во внутренние районы Испании. Чтобы избежать влияния Реформации, испанцам запретили обучаться за границей. Активная внешняя политика и религиозная нетерпимость Филиппа II отрицательно сказались на экономике Испании, приведя к неоправданному росту налогов, разрушению финансовой системы, разорению крестьян и ремесленников и, в конечном счете, к глубокому экономическому упадку всей страны. Ведение бесконечных войн требовало огромных денежных средств. Филипп II увеличивал налоги (в том числе алькабалу), для погашения государственного дефицита неоднократно конфисковывал золото, серебро, грузы, прибывавшие из Америки, делал огромные займы. Но расходы неизменно оказывались больше доходов. Филипп II в 1557, 1575, 1598 годах объявлял государственное банкротство, что вносило еще большее расстройство в хозяйственную жизнь страны.

В Нидерландах экономическое угнетение, ущемление национального достоинства местного населения и преследования протестантов вызвали революцию. Попытки подавить сопротивление нидерландцев стоили Испании колоссальных материальных затрат и людских потерь, но полного успеха не принесли. Освободившаяся от феодально-абсолютистского гнета Республика соединенных провинций стала одним из главных соперников Испании в колониях.

Значительное место во внешней политике Филиппа II занимала борьба с Османской империей - самым могущественным мусульманским государством 16 века. Натиск турок в Средиземноморье способствовал образованию Священной лиги в составе Испании, Венеции и папства. Объединенный флот лиги в 1571 году нанес поражение туркам при Лепанто , что позволило остановить экспансию Османской империи в Средиземноморье. В колониях правление Филиппа II стало временем перехода от открытий и завоеваний к организации управления завоеванными территориями. В 1580 году после пресечения португальской королевской династии король Испании выдвинул свою кандидатуру на престол и добился успеха. Личная уния на 60 лет объединила Португалию и Испанию. Это был несомненный внешнеполитический успех Филиппа II -был устранен опасный соперник Испании в колониях. В дальнейшем Португалия уже не играла ведущей роли в открытиях и завоеваниях заокеанских территорий.

Во второй половине 16 века самым опасным соперником Испании на морях становится Англия. Английские пираты терроризировали заокеанские колонии, захватывали и топили испанские галеоны с американским золотом. Королева Елизавета не следовала заветам римско-католической церкви, поддерживала движение протестантов на континенте, оказывала реальную помощь восставшим Нидерландам. После казни Марии Стюарт Филипп II решил покончить с Англией одним ударом. В 1588 году он снарядил огромный флот, получивший название Непобедимой армады. Ее гибель стала для Испании тяжелым ударом, оправиться от которого она так и не смогла. Гегемония на морях стала переходить к Англии и Голландии, а Испания перестала считаться самым могущественным государством Европы.

Многие годы Филипп II оказывал поддержку католикам в Гугенотских войнах во Франции. После гибели Генриха III Валуа, он пытался посадить на французский престол свою дочь Изабеллу и ввел в 1591 году в Париж испанский гарнизон. Однако Генеральные штаты 1593 года отвергли кандидатуру Изабеллы Габсбург, а в июне 1595 года испанцы были разбиты Генрихом Наваррским в битве при Фонтен-Франсез. Испанские войска были изгнаны из Франции. Незадолго до смерти, в мае 1598 года, Филипп II вынужден был признать французским королём Генриха IV Бурбона и подписать с ним мирное соглашение в Вервене.

Личность Филиппа его современники оценивали по-разному. В глазах протестантов он был кровавым монстром, ему приписывали все возможные пороки, подчеркивали его отталкивающую внешность. И действительно, при испанском дворе царила подозрительность, атмосфера дворцовой жизни была отравлена интригами. Вместе с тем Филипп был ценителем и покровителем искусств, испанская литература в его время переживала свой золотой век, сам король собирал книги и произведения искусства со всей Европы.

Тайны мадридского двора скрывают причины гибели единственного сына Филиппа II и Марии Португальской - Дона Карлоса.