Основные идеи развиваемые м ковалевским. Социологические идеи м.м.ковалевского

Введение

В год 90-летия

Санкт-Петербургского Политехнического Института

нельзя не вспомнить о выдающемся лекторе - Максиме Максимовиче Ковалевском. К этому человеку по праву применимы эпитеты: блестящий, выдающийся. Широк круг его интересов: история, право, социология, политология. Сейчас, когда в нашей стране возрождается цивилизованная политическая и общественная жизнь, особую ценность приобретают уроки деятельности Максима Максимовича, его работа в 1-й Государственной Думе и Государственном Совете.

Биография М.М. Ковалевского

Максим Максимович Ковалевский родился 27 августа 1851 года (по старому стилю) в состоятельной дворянской семье.

Род Доленго-Ковалевских, к которому принадлежал Максим Максимович, перешел из Польши в Россию в 1650 году и осел в Харьковской губернии. Отец Ковалевского, тоже Максим Максимович, был полковником Кирасирского полка и участвовал в Отечественной войне 1812 года и в войнах 1814 - 1815 годов.

После выхода в отставку Максим Максимович старший поселился у себя в имении в Харьковском уезде и стал заниматься хозяйством. Он 25 лет предводительствовал у себя в уезде, возложив воспитание сына на свою жену, Екатерину Игнатьевну, которая была на 25 лет моложе его. Это была умная и необыкновенно сердечная женщина, получившая хорошее эстетическое воспитание. Она всецело посвятила себя заботам о сыне и была его первым учителем чтения и письма. Со своей стороны Максим Максимович отвечал матери нежной привязанностью и сердечной преданностью, он сохранил к ней любовь неизменной в течение всей своей жизни. Педагогический талант Екатерины Игнатьевны рано развил в нем вкус к истории и этнографии. Немецкому и французскому языкам его обучали гувернантки. Был также приглашен гувернер, швейцарец, с которым он прошел на французском языке курс древней и средней истории, мифологии и истории французской литературы.

Вскоре после смерти отца, Екатерина Игнатьевна собралась отдать Максима Максимовича в гимназию, но он оказался совершенно неподготовленным, так как не знал латинского языка, славянской грамматики и некоторых отделов Закона Божьего. Имевшихся знаний едва хватало для поступления в 3-й класс. Возможность оказаться среди малышей задела самолюбие четырнадцатилетнего мальчика, и, после упорного труда в течение зимы, он в 1865 году блестяще выдержал экзамен в 5-й класс 3-й Харьковской гимназии. Ковалевскому была присуща способность глубоко и основательно изучать всякий предмет, он явно находил удовольствие в самом процессе изучения, в преодолении встречающихся при этом трудностей. Гимназический курс Максим Максимович закончил блестяще и получил золотую медаль.

По окончании гимназии в августе 1868 года Ковалевский поступил в Харьковский Университет. При этом ему даже пришлось "схитрить", так как он не достиг еще 17 лет. Интересовавшийся преимущественно историко-филологическими науками, он выбрал, однако, юридический факультет, так как читал там ученый и замечательный лектор Дмитрий Иванович Каченовский, оказавший на него (Ковалевского) значительное влияние. Максим Максимович в своей статье "Мое научное и литературное скитальничество" упоминает также и о профессоре гражданского права Цитовиче, оказавшем на него большое влияние в области положительной философии.

Лекции профессора Д.И. Каченовского по международному праву и истории государственных учреждений определили научные интересы Ковалевского и направили его мысль на путь преподавательской деятельности. Под руководством Д.И. Каченовского он начал изучение истории английских местных учреждений и продолжал его в Париже, Берлине и Лондоне.

Oбе его диссертации - и магистерская, и докторская - были разработаны на базе материалов из истории английского общественного строя в средние века и истории местных учреждений в английских графствах.

В 1871 году Максим Максимович окончил университет со степенью кандидата прав и был оставлен по инициативе Д.И. Каченовского при университете на кафедре государственного права европейских держав после представления работы "О конституционных опытах Австрии и чешской национальной оппозиции" (много лет спустя эта работа с измененным названием была напечатана в "Вестнике Европы").

Д.И. Каченоеский вскоре умер, поэтому Максим Максимович предпочел готовиться к магистерскому экзамену за границей. Зимний семестр 1872 - 1873 годов он провел в Берлинском Университете, слушая лекции знатока английских учреждений Р. Гнейста. Затем в Париже он слушал на юридическом факультете лекции Шарля Жиро и учился технике работы по исследованию старинных памятников. В Лондоне в библиотеке Британского музея Максим Максимович работал над неизданными протоколами вотчинных судов XII и XIV столетий.

В Лондоне он познакомился с К. Марксом, Ф. Энгельсом, Дж. Люисом, Г. Спенсером, философом В. Соловьевым. Эти знакомства давали ему возможность видеться на неофициальной почве со многими учеными, политическими деятелями и, журналистами, указания и советы которых были для него весьма ценны.

По окончании заграничной поездки Максим Максимович возвратился в Россию, выдержал при Московском Университете магистерский экзамен и затем защитил диссертацию.

С 1877 года по 1887 год Максим Максимович читал лекции в Московском Университете по конституционному праву, истории древнего уголовного права, истории сословий на Западе и в России, сравнительной истории семьи и собственности.

В Москве Ковалевский сошелся с В.Ф. Миллером. Вместе с ним Максим Максимович основал журнал "Критическое обозрение", имевший задачей путем объективной научной критики освещать новейшие явления русской и заграничной эрудиции. Одним из сотрудников этого издания был знаменитый историк В.0.Ключевский, который уже тогда выдвинулся и пользовался большой популярностью в среде молодых университетских профессоров. Журнал этот, по словам его редактора, "имел все успехи, кроме денежного". Когда дефицит достиг 7000 рублей, журнал пришлось закрыть. Очевидно объективность тогда не пользовалась популярностью.

Из крупных писателей Максиму Максимовичу довелось принимать у себя И.С. Тургенева и Л.Н. Толстого. Отношения со Львом Николаевичем сосредоточились главным образом на московском периоде жизни Ковалевского. С Тургеневым же его связывали близкие, почти дружеские отношения и за границей. Знаком был Максим Максимович и с П.Д. Боборыкиным, Н.И. Михайловским, С.А. Юрьевым и др. однако, ближайшими его друзьями были профессора и ученые А.И. Чупров, И.И. Янжул, И.И. Иванюков и Ю.С. Гамбаров.

В министерстве Народного Просвещения к Ковалевскому относились подозрительно; предмет, касавшийся западноевропейских конституций, по тем временам казался очень страшным. Свободное слово и критическое отношение к тогдашней правительственной политике делали максима Максимовича в глазах Делянова - министра просвещения - "опасным человеком". Министерство решило очистить Университет от "вредных людей", и Ковалевскому в числе первых было предложено оставить Университет. Он не согласился подать прошение, тогда в Министерство были представлены искусственно и тенденциозно подобранные выборки из его лекций, записанные в таком виде присланными для этого агентами, после чего он и был уволен по 3-му пункту.

Устранение Максима Максимовича, сделанное в такой грубой и бесцеремонной форме, поразило всю Москву и вызвало волнения среди студентов. Ковалевский был очень возмущен таким актом насилия и заявил, что он уезжает за границу и не вернется жить в Россию, покуда в ней не будет введен конституционный строй, осуществлению которого он решил содействовать всеми силами.

Семнадцать долгих лет провел Максим Максимович вне родины. Он не был в настоящем смысле изгнанником или эмигрантом. Он свободно мог въезжать и выезжать из России, но фактически, не имел возможности читать свой любимый предмет в каком-либо из учебных заведений России. Максим Максимович обладал способностями, которые помогли ему быстро приспособиться к условиям западной жизни. Он прекрасно знал, свободно говорил и писал на четырех европейских языках: английском, немецком, французском и итальянском. У него есть сочинения как на этих языках, так и на испанском и шведском. Ковалевский был также в совершенстве знаком с латинским языком как классического периода, так и со средневековой латынью. Прекрасно знал он старо-нормандский язык, который был необходим ему в изучении древнеанглийских памятников. Знание языков дало ему возможность читать лекции во Франции, Англии, США, Италии и Швеции. Через шесть месяцев после увольнения Максима Максимовича пригласили по инициативе С.В. Ковалевской прочесть в Стокгольме ряд лекций, посвященных происхождению семьи и собственности. Пребывание в Стокгольме закрепило и углубило его отношения с Софьей Васильевной, в начале только дружеские, а позднее чуть не приведшие к браку.

Из Стокгольма Максим Максимович был приглашен Оксфордским Университетом и прочел там курс лекций по истории русского права. Наконец в 1889 году он окончательно поселился во Франции, приобрел себе виллу на берегу Средиземного моря в Белье, и там работал над своими главнейшими произведениями "Происхождение современной демократии", "Экономическая история Европы", "От прямого народоправства к народному представительству".

Максим Максимович вступил в число членов Международного Института Социологии, стал его вице-председателем в 1895 году и председателем в 1907 году. Он являлся одним из активных членов Общества Социологии в Париже, постоянным сотрудником журнала "Revue internationale de sociologie" и оказал материальную поддержку этому изданию. Результатом его интереса к вопросам социологии, в тесном смысле этого слова, явились сочинения: "Современные социологи" и двухтомник "Социология".

Недалеко от Ниццы, куда Максим Максимович ездил часто как по делам, так и для свиданий с приезжими друзьями и соотечественниками, он в 1898 году встретился с А.П. Чеховым.

Научные работы и чтение лекций на иностранных языках и в иностранных университетах не могли, однако, удовлетворить Ковалевского: его тянуло читать лекции на русском и для русских. Вот почему он с радостью взялся за организацию Русской высшей школы Общественных Наук в Париже. Целями школы были: "Сглаживание острых противоречий между взглядами, сближение политических групп, способных действовать на общей основе и вместо этого чуждых друг другу более из-за непонимания, чем из-за разницы убеждений, которые не удается примирить". Открытие школы состоялось. 1 ноября 1901 года. "Генеральным секретарем" ее стал русский общественный деятель ю.С.гам6аров. Лекторами были М.М. Ковалевский, Е.В. де Роберти, И.И. Мечников, с которым Ковалевский был в дальнем родстве, С.А. Муромцев, Н.Н. Канареев и многие другие. В 1903 году прочел лекцию по аграрному вопросу и В.И. Ленин. Там же Максим Максимович познакомился с И.3. Лорис-Меликовым - врачом, племянником знаменитого министра.

С 1904 года в России обнаруживается сильный общественный подъем, предвестник крупных реформ и усиливается вера в светлое будущее России. максим Максимович возвращается на родину и сразу же активно включается в политическую жизнь, участвует в различных кружках, в работе земских съездов, организует партию демократических реформ конституционно- монархического толка, читает лекции, в которых выясняет роль и значение народного представительства. Его конституционные взгляды не удовлетворяли некоторые более левые круги, но он имел мужество отстаивать свои убеждения, несмотря на резкие нападки с различных сторон.

Днем торжества для него стало 17 октября 1905 года, когда он был избран в Первую Государственную Думу. Для Максима Максимовича наступил новый период жизни. Ему довелось целые 10 лет быть в самом центре государственных законодательных и политических дел, сперва в качестве члена Государственной Думы, затем - Государственного Совета. Но прежние симпатии к профессуре влекли его к преподаванию в высших учебных заведениях. Он читает лекции в Петроградском Университете, на Высших Женских Курсах, в Политехническом институте и в Психо-Неврологическом институте.

Научные вопросы также занимали Максима Максимовича: он продолжает работать и создает ряд научных трудов.

Французский Институт выбирает его своим членом-корреспондентом, а Русская Академия Наук - ординарным академиком.

Общественная жизнь дает ему большую и разнообразную работу. Издание газеты "Страна", журнала "Вестник Европы" и председательствование в различных обществах и кружках поглощают у него массу времени и внимания. Так, например, он был председателем Русского Отделения Международного Общества Мира, а в Лондоне представлял Государственную Думу на Межпарламентской Конференции Мира.

Ковалевский являлся принципиальным противником войны и сторонником разрешения различных международных конфликтов мирными способами. По приглашению английского правительства он был членом Верховного Трибунала для разрешения споров между США и Канадой

Говоря о Максиме Максимовиче нельзя не упомянуть о его масонской деятельности. В 1885 году, во время пребывания за границей, Ковалевский был принят в ложу "Верные друзья" шотландского обряда. 11 января 1906 года в Париже Максим Максимович обратился к Председателю Совета закона "Великого востока Франции" с просьбой разрешить создание на востоке Москвы и Санкт-Петербурга регулярных лож. 15 ноября в Москве собрались члены - учредители масонской ложи, желавшей быть подчиненной "Великому Востоку Франции". Ложа должна была работать по французскому ритуалу. Документы были подписаны Ковалевским, Баженовым, Котляревским, Маклаковым, Немировичем-Данченко (братом известного режиссера Художественного Театра), Гамбаровым, Лорис-Меликовым, Аничковым. Таким образом Ковалевский стал одним из основателей русского масонства. Но в 1911 году Максим Максимович был подвергнут радиации, то есть исключен из масонства, так как не мог разделить влияние с Орловым-Давыдовым - председателем ложи "Полярная звезда" (каждое заседание заканчивалось крикливой перебранкой).

Свободного времени у Максима Максимовича не оставалось вовсе. Только благодаря своей обширной памяти, после дня занятого заседаниями, он мог прочесть 1,5 - 2-х часовую лекцию, в которой приходилось приводить многочисленные данные и имена, и готовиться к которой он не имел возможности. Одолеть такую работу он мог только потому, что труд был его потребностью. Но в последние годы жизни Ковалевский начал ощущать переутомление. Для поддержания своего здоровья он ежегодно выезжал на воды в Карлсбад. Но и 1914 году пребывание там для него оказалось роковым - с началом войны он был задержан в Карлсбаде в качестве заложника.

Каких только мер не принималось для его освобождения 1 Помимо обычных дипломатических сношений, за него хлопотали законодательные учреждения, и чуть не пришлось привлечь к этому делу испанского короля, президента США Вильсона и даже побеспокоить Папу Римского. Но австрийцы упорно его не выпускали. Только через 7 месяцев удалось его освободить, в феврале 1915 года он получил свободу и через Румынию вернулся в Россию. Но длительный и тяжелый плен подорвал его силы.

Напряженная, кипучая деятельность Максима Максимовича вместе с тяжелыми переживаниями, испытанными им в плену, надломили его богатырский организм и приблизили роковую развязку. 23 марта 1916 года Максим Максимович Ковалевский умер, а 26 марта похоронен в Александро-Невской Лавре.

УДК 340.115.4(094)

Страницы в журнале: 144-148

А.В. ПЕТУХОВА,

аспирант кафедры теории и истории государства и права юридического факультета Нижегородского государственного университета им Н.И. Лобачевского

Анализируются особенности социологического подхода к праву выдающегося дореволюционного русского ученого М.М. Ковалевского, рассматривавшего право как средство создания замиренной среды, общественной солидарности.

Ключевые слова: социологический подход к праву, право, замиренная среда, общественная солидарность.

Socialogical conception of Kovalevsky

Petuhova A.

The paper ivestigates specialities of socialogical approach to law of the russian scientist Kovalevsky. He concidered law as a tool for peace enviroment and social solidarity.

Keywords: socialogical approach to law, law, peace enviroment, social solidarity.

В юридической науке вопрос об определении права всегда был актуальным, важным и спорным. Сложность состоит в том, что необходимо в узких рамках дефиниции раскрыть многоплановую суть данного явления. Подход к пониманию права имеет важную практическую значимость, с его помощью формируются правовая доктрина, основные понятия, концепция правоприменения, определяется толкование законов, разрабатываются методы, позволяющие восполнять пробелы в законодательстве, и пр.

В XIX -XX вв. господствующим направлением в развитии теории права был позитивизм. В конце XIX века появилось новое направление - социологическая юриспруденция, или социология права. Причиной возникновения социологического подхода к изучению права явилась попытка выработать альтернативу формально-догматическому подходу, который на тот момент испытывал кризис. Несостоятельность позитивистских концепций права проявилась в том, что они не могли раскрыть сложную социальную структуру права, не были способны рассмотреть право как много-

аспектное социальное явление, а также не сумели решить проблему взаимосвязи юридической нормы и правоотношений. Как реакция на сложившуюся ситуацию возникла социологическая концепция права.

Одним из ярких представителей данной концепции в дореволюционной России был русский социолог, историк, этнограф и правовед Максим Максимович Ковалевский (1851-1916). Г.В. Плеханов относил М.М. Ковалевского к числу людей, внесших своими трудами существенный вклад в общественную науку. «Он принадлежит к кругу очень немногих русских авторов, сочинения которых могут быть признаны серьезными социологическими исследованиями», - писал он.

Являясь высокообразованным человеком, М.М. Ковалевский находился под влиянием социологических концепций О. Конта, идей Г. Спенсера, сравнительно-исторического метода Г. Мена, психологии Г. Тарда, солидаристской доктрины Э. Дюркгейма и Л. Дюги.

Отдельных работ, посвященных исключительно праву и правовым явлениям, у Ковалевского нет, однако в своих социологических исследованиях он часто обращался к вопросам происхождения права и государства, к роли правовых явлений в обществе, взаимному влиянию социальной сферы и правовых явлений.

Право тесно связано с историческим процессом, именно история помогает раскрыть особенности развития правовых явлений. Так, Ковалевский пишет: «Ведь что такое догма, как не, возможно, логическая передача действующего права, не заключающая в себе самой никакого критерия его пригодности в настоящем и путей дальнейшего развития: только при помощи истории можно ответить на вопрос, в какой мере данное право является продуктом всего предшествующего наслоения юридических норм, а это значит, что без истории нельзя указать ни органического характера законодательства, ни скрывающихся в нем несовершенств, источник которых всецело лежит в том, что жизнь обогнала юридическое творчество».

М.М. Ковалевский большое внимание уделял изучению внутренних причин, породивших право. Так, желание «жертвовать ближним в интересах самосохранения», по его мнению, косвенно стало причиной образования права. Обращаясь к древним обществам, ученый указывал на психологическую, антропологическую составляющую процесса: «Инстинкт самосохранения подсказал участникам борьбы за существование необходимость организоваться в группы для более успешного ее ведения; но всякая группа, будет ли ею муравейник, пчелиный улей, птичья стая, оленье стадо или орда кочевников, с необходимым подразделением на более тесные союзы хотя бы временно сожительствующих мужчин и женщин, прежде всего является замиренной средой, из которой устранен элемент борьбы, место ее занимает солидарность, или осознание общности интересов и взаимной зависимости друг друга»(здесь и далее - курсив наш. - А.П.). Именно на почве этой солидарности возникает право, ничем не отличающееся от нравственности и религии. Именно теория замиренной среды стала одной из главных в учении М.М. Ковалевского. В.Д. Зорькин обращает внимание, что Ковалевский, подобно О. Конту, Л. Буржуа, Л. Дюги, видит в праве не орудие эксплуатации, а средство обеспечения общественной солидарности, создания замиренной среды, из которой устранена борьба и в которой установлены мир, взаимозависимость и общность интересов.

Право, по Ковалевскому, появляется вместе с общественными союзами, является наследием предков, а никак не даровано природой (как это отстаивает естественная школа) и не выводится из обычая, народного юридического сознания (историческая школа), поскольку с изменением общества, социальной реальности изменяется и право. Факт человеческой солидарности, ее требования признаются обществом и становятся социальными нормами. Право - «нормы, ставящие себе целью поддержание и развитие этой солидарности» и «приводимые в жизнь организованной силой общества - государством, также служащим осуществлению задач общественной солидарности и имеющим своих предшественников в целом ряде мелких общественных союзов, наделенных подобно ему принудительной силой».

Государство появляется намного позже права, в результате эволюции в сфере солидарности (замиренной среды), когда «союзы бродячих орд превращаются в рода или семьи, а они, в свою очередь, уступают место федерациям племен и территорий, объединенным завоеваниям, насильственно сближенным народностям, образующим одно политическое целое - государство». Следовательно, право возникает раньше государства и не зависит от него. Здесь очень важно отметить, что, в соответствии с учением М.М. Ковалевского, государство не создает право. Право стоит вне и над государством, непосредственно вытекает из факта общественной солидарности, замиренной среды и поэтому обязательно (с точки зрения естественной необходимости) для самого государства. Государство, восставая против права, принимало бы тем самым меры против собственного существования. Закон правомерен только в том случае, если он соответствует социальной солидарности. Идея первичности права и его обязательности для государства обосновывает концепцию правового государства.

Объективность юридических норм заключается в том, что они, по концепции Ковалевского, независимы не только от произвола отдельного индивида, но и от воли государства. Таким образом, государство не создает право, а лишь признает его как факт общественной солидарности. Тогда остается нераскрытым вопрос, как разграничиваются правовые нормы и нормы морали и нравственности, также признанные регулировать общественные отношения. «Возможность признавать правом сегодня одно, а завтра другое и признавать государственной изменой сегодня одно, а завтра совершенно обратное показывает те практические последствия, которые вытекают из несвязанности государства им самим же издаваемым правом».

М.М. Ковалевский считал, что право изменяется вместе с изменением нашего представления о нравственных идеалах, поэтому в разное время образовывалось столь различное по содержанию естественное право. Солидарность интересует Ковалевского не в ее статическом состоянии, а в динамике: как она изменяется, какие стадии развития проходит, на какие социальные процессы влияет. В частности, Ковалевский указывал на три стадии развития замиренной среды. Он писал: «Создание родового единства, патриотизма, космополизма - таковы последовательные стадии в развитии того чувства солидарности, окончательное упрочение которого в такой же мере обусловит собою в будущем радикальную перемену в наших современных понятиях о неотъемлемых правах личности, в какой самое его появление вызвало зарождение идеи права вообще». Еще раз отметим, что расширение сферы солидарности, или замиренной среды, выступает как механизм возникновения государственности, а рост замирения рассматривается как признак прогресса. Исследователи творчества М.М. Ковалевского (в частности, Б.Г. Сафронов) подчеркивают особенности движения солидарности: «Говоря о прогрессе, Ковалевский имеет в виду не наличие самого факта солидарности, которая в той или иной форме существовала на всем протяжении истории человеческого общества, а ее рост, повышение удельного веса, расширение ее среды, области применения и проявления. В этом движении солидарности собственно и проявляется социальный прогресс».

Право между тем связано с психологическими особенностями личности. В частности, Ковалевский пишет: «Как отражение степени достигнутой обществом солидарности, оно изменяется вместе с расширением ее основ, вызывая прежде всего в отдельных выдающихся личностях неудовлетворенность существующими нормами и новые запросы, которые сила подражания обращает сперва в требования общественного мнения, в юридическое сознание масс, а затем в обычай или закон». Именно эти психологические свойства личности являются причиной возникновения и развития права. Подобную роль выдающихся личностей и происходящей в этой связи эволюции права и государства ученый видел «в психической природе человека, в преобладании в ней чувств над разумом, в естественном отвращении к напряжению мыслительных способностей, в происходящей отсюда склонности держаться старого, в предпочтении пассивного восприятия самостоятельному творчеству. Отсюда готовность подчиняться чужому руководству тех, кто признается обладателем большей физической и психической энергии», т. е. в психическом воздействии личностей, способных к инициативе, к творчеству, на массы, не способные ни к чему иному, как к подчинению.

Рассуждая над психологической теорией Г. Тарда, Ковалевский отмечает возможность существования у индивида способности сознательной инициативы, что-либо открывающей в области знания и практического опыта. «Его открытие, вызывая ряд подражаний, тем самым ведет к изменению общественной среды, к изменению резкому и полному в том случае, когда впервые высказанная мысль не встречает противодействия во взглядах, разделяемых массою индивидов, составляющих общественную среду».

«По своим умственным, физическим и другим естественным свойствам, рассуждает М.М. Ковалевский, люди неравны от природы и потому распадаются на две противоположные категории: с одной стороны, меньшинство, выдающиеся творческие личности, вожди-инициаторы, с другой - большинство, серая заурядная “масса”, “толпа”, которая испытывает “естественное отвращение к напряжению мыслительных способностей”, “склонность держаться старого”, “предпочтение пассивного восприятия самостоятельному творчеству”, “готовность подчиняться чужому руководительству”».

В итоге именно в «психическом», «гипнотическом» воздействии выдающихся творческих личностей на пассивную массу, способную лишь к «подражательным процессам», к «подчинению своей деятельности чужому примеру и руководительству», и заключалась, по мнению Ковалевского, причина возникновения права, политической власти и государства. В данном подходе при рассмотрении вопроса о происхождении права объединились социологическая и психологическая концепции.

Право, наравне с иными социальными факторами, влияет на общество, его культуру, политику и экономику. Однако и право, в свою очередь, испытывает влияние общества: «как отражение степени достигнутой обществом солидарности, оно изменяется вместе с расширением его основ». Цитируя Р. Иеринга, Ковалевский пишет: «Сравнительное правоведение должно отрешиться от химеры самопроизвольного развития в той же степени, в какой уже освободились от него естествознание и медицина, ищущие ныне источник происходящих в организмах изменений во внешних воздействиях. Замена учения о самопроизвольном развитии теорией посторонних импульсов, другими словами - признание той связи, в какой внутренние явления стоят с действующими на нас извне причинами, - в этом и следует видеть важнейшее приобретение, сделанное в наше время точным знанием, в частности, науками естественными. Заслуга Иеринга в сделанном им выводе: “право не развивается само из себя”». Именно поэтому за основу социологического понимания права, по мнению М.М. Ковалевского, должна быть взята «идея внутреннего развития и тесной зависимости, существующей в каждый данный момент между правом и экономическим, общественным, политическим и религиозно-нравственным укладом».

Право представляет собой факт общественной жизни. Однако сам процесс превращения правовых норм из факта общественной солидарности (из сущего) в должное (в законодательство) Ковалевский не раскрывает. Так, видный представитель теории естественного права начала XX века. П.И. Новгородцев следующим образом критиковал идеи Ковалевского: «Социальная солидарность есть факт, это бесспорно; но социальная солидарность, согласно этой доктрине, есть также и долг»; «доктрина солидаризма утверждает в качестве своего основания нечто большее, чем указанное фактическое положение: она говорит о социальном долге человека, о том, что его права суть лишь последствия его обязанностей». «И мы, - пишет П.И. Новгородцев, - вправе спросить, откуда это вытекает? Вывести долг из факта немыслимо; ab esse ad necesse n оn valet consequentia ... и пока нам не указали иных оснований социального, мы имеем право утверждать, что доктрина солидарности покоится на априорном и недоказанном утверждении». Поскольку государство не создает и не отрицает права, то у него нет другого выбора, как признать право, что оно и делает в форме проводимых им положительных норм. Именно поэтому М.М. Ковалевский критиковал тех, кто считал, что государство создает право и что последнее немыслимо до и вне тесного союза с ним, например, представителей естественно-правовой школы, в частности Т. Гоббса и современного ему немецкого правоведа Г. Еллинека.

Положительное влияние взглядов М.М. Ковалевского на развитие юриспруденции бесспорно. Социологический подход к праву и построенная на его основе историко-сравнительная юриспруденция позволили ставить и решать новые проблемы, не умещавшиеся в рамки юридического позитивизма, которые выдвигались самим ходом развития буржуазного общества. Право, в отличие от легистского подхода, с точки зрения социологической концепции тесно связано с социальной практикой, переплетается с общественными явлениями, социальными институтами, находится под влиянием различных социальных факторов и само влияет на их развитие.

Таким образом, подводя итог, можно сделать следующие выводы.

Право, по М.М. Ковалевскому, выступает средством создания замиренной среды, общественной солидарности. Оно не зависит от воли законодателя, стоит как бы вне и над государством, вытекает из факта общественной солидарности, замиренной среды и поэтому обязательно (с точки зрения естественной необходимости) для самого государства. Закон является объективным, так как процесс законотворчества не подчинен воле индивидов (чиновников) и всего государства в целом.

Большое значение М.М. Ковалевский уделяет психологическим факторам формирования права. Право возникает и видоизменяется в результате того, что прежде всего у отдельных выдающихся личностей вызывается состояние неудовлетворенности существующим положением вещей и появляются новые запросы, которые переходят сначала в общественное мнение, в юридическое сознание масс, а затем - в обычай и закон.

В соответствии с теорией М.М. Ковалевского, государство не создает право, а лишь признает его как факт общественной солидарности. Замиренность сфер рассматривается как фактор, определяющий прогресс развития общества, рост замирения - критерий прогресса, а важнейший социальный закон - закон роста человеческой солидарности.

Недостатком концепции, по нашему мнению, является отсутствие четкого механизма превращения права из социальной нормы в юридическую.

Библиография

1 Философско-литературное наследие Г.В. Плеханова. - М., 1973. Т. 1. С. 27.

2 Ковалевский М.М. Социология: Соч.: В 2 т. / Под ред. А.О. Бороноева - СПб., 1997. Т. 1. С. 83.

3 Там же. С. 84.

4 См.: Зорькин В.Д. Позитивистская теория права в России. - М., 1978. С. 128.

5 См.: Ковалевский М.М. Общее учение о государстве. - Спб., 1909. С. 74.

6 Там же. С. 47, 74.

7 Ковалевский М.М. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 84.

8 См.: Зорькин В.Д. Указ. соч. С. 128.

9 Ковалевский М.М. Общее учение о государстве. Указ. изд. С. 50-51, 59-60, 63-64.

10 Ковалевский М.М. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 85.

11 См.: Сафронов Б.Г. М.М. Ковалевский как социолог. - М., 1960. С. 113.

13 Ковалевский М.М. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 88.

14 Там же. Т. 2. С. 11.

16 Зорькин В.Д. Указ. соч. С. 126.

17 Ковалевский М.М. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 88.

18 Ковалевский М.М. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 88.

19 Он же. Сравнительно-историческое правоведение и его отношение к социологии. Методы сравнительного изучения права: Сб. по обществ.-юрид. наукам. Вып. 1 / Под ред. Ю.С. Гамбарова. - Спб., 1899. С. 1, 3, 9; Он же. Социология. Указ. изд. Т. 1. С. 65-66.

20 Цит. по: Зорькин В.Д. Указ. соч. С. 135.

21 Новгородцев П.И. Предисловие к русскому переводу работы Леона Дюги «Конституционное право». - М., 1908. С. XXIV ; см. также: Он же. Нравственный идеализм в философии права // Проблемы идеализма / Под ред. П.И. Новгородцева. - М., 1902. С. 268-269, 272-273, 280-281.

22 См.: Зорькин В.Д. Указ. соч. С. 123.

Максим Максимович Ковалевский (1851 - 1916) - крупнейший российский социолог, исто­рик, правовед, общественный деятель. Родился в состоятельной дворянской семье в Харькове. Учил­ся на юридическом факультете Харьковского университета. В 1873-1877 гг. Ковалевский находил­ся в командировке за границей для подготовки к магистерскому экзамену. Познакомился с Г. Спен­сером, К. Марксом, П. Л. Лавровым, сблизился с русскими позитивистами Г. Н. Вырубовым и Е. В. де Роберти, активно включился в позитивистское движение. В 1877-1887 гг. Ковалевский - про­фессор Московского университета, стал лидером молодой профессуры и приобрел репутацию пер­воклассного ученого и популярнейшего лектора - правоведа. Издавал журнал «Критическое обозре­ние». Деятельность Ковалевского вызвала недо­вольство правящих кругов и в конечном счете его грубо уволили из университета без объяснения причин. Ковалевский покинул Россию и в тече­ние 17 лет жил за границей, хотя и не в качестве эмигранта. Активно участвовал в ускоренном движении социологической мысли того периода, пре­подавал в ведущих университетах Европы и США, вместе с Е. В. де Роберти организовал Русскую высшую школу общественных наук в Париже, подготовил фундаментальные научные труды. В 1905 г. Ковалевский вернулся в Россию и включился в самую разностороннюю научную, педагогическую, общественно - политическую деятельность: был профессором Петербургского университета, депутатом I Госдумы, членом Госсовета, организатором первой социологической кафедры в России, публицистом, издателем, академиком РАН (1914). Приобрел огромный личный и общественный авторитет. Смерть Ковалевского была воспринята и пережита обществом во многом так же, как и смерть Л. Н. Толстого.

Научное наследие Ковалевского объемно и многогранно. Иногда высказывается мнение, что к социологии как таковой ученый обратился только в последние годы жизни (работы «Современные социологи» (1905), «Социология» (1910), «Про­гресс» (1912) и др.). Такая точка зрения ошибочна. Социоло­гическими являются практически все исследования Ковалев­ского, в том числе и исторического плана. Среди последних особое место занимают такие фундаментальные труды, как «Происхождение современной демократии» (4 тома, 1895-1897), «Экономический рост Европы до возникновения капи­талистического хозяйства» (3 тома, 1898-1903), «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму» (3 тома, 1906). Социологичны по содержанию многочисленные историко- этнографические исследования Ковалевского. Ряд работ, начиная с книги «Историко - сравнительный метод в юриспруденции» (1880), уче­ный посвятил проблемам социологической методологии.

Важнейшей особенностью мышления и научно-исследо­вательской практики Ковалевского была широта интересов и стремление к созданию на основе историке - социологического постижения всех элементов современной цивилизации цельного единого мировоззрения. Эта тенденция к синтезу характерна и для оценки Ковалевским достижений различ­ных социологических школ, и для многогранной направлен­ности его исторических исследований, и для его педагогичес­кой деятельности, ориентированной на широкую фундамен­тальную подготовку гуманитариев.

Издавна сложилось мнение о далекости Ковалевского - социолога от российских проблем, об игнорировании им рос­сийской социологии. Многие так и называли Ковалевского - «русский европеец». В ряде западных исследований Ковалев­ского даже не включают в число деятелей собственно рос­сийской социологии. Некие формальные основания для та­кого мнения можно найти. Действительно, Ковалевский опи­рался обычно на идеи западных социологов. И все же Кова­левский прежде всего российский социолог - и по направленности поиска, и по стилю мышления.

Как заметил Р. Вормс, Ковалевский «был как бы соединительным звеном между двумя мирами - Западом и Востоком», с. 37). Русский ученый, иными словами, достойно представлял отечественную науку за рубежами страны, что уже и. маловажно. С другой стороны, его исследования станови­лись руководящими в образовании и самообразовании рус­ской интеллигенции. Ряд работ Ковалевского посвящен и не­посредственно российским проблемам. А поскольку он исхо­дил из убеждения в общности форм развития различных на­родов, то и западные социальные проблемы изучал в контексте российских, в отличие от Запада, еще не решенных. Хорошо тал Ковалевский и работы своих российских коллег, доволь­но часто ссылался на них, а в последние годы жизни посвятил истории русской социальной мысли ряд исследований.

Центральной темой Ковалевского был генезис капитализ­ма (индустриальной цивилизации), его оснований и перспек­тив, в том числе и в особенности в России. Вспоминая о сво­их университетских годах, Ковалевский писал: «Меня инте­ресовала тогда, как и теперь, тесная зависимость между ростом государственных учреждений и изменениями общественного уклада, в свою очередь вызванными эволю­цией экономических порядков. История учреждений и исто­рия общественности - таковы были наиболее притягивав­шие меня темы» (29, с. 277). Отсюда интерес ученого к иссле­дованию, причем с привлечением колоссального эмпиричес­кого материала, возникновения и эволюции отдельных общественных институтов в самом широком смысле - язык, религия, нравы, юридические обычаи и порядки, начиная с семьи, социальные и политические структуры различных эпох и т. д. В силу подобной исследовательской многоплановости Ковалевского иногда упрекали в отсутствии связи между его работами. Очень точно этот упрек отводит П. А. Сорокин: «у Ковалевского мы имеем анализ различных переменных, фун­кционально связанных с другими переменными» (32, с. 191).

Целостный же взгляд на труды Ковалевского достаточно четко обнаруживает логику развития его мысли. В центре его научных интересов с самого начала находилась наука о государстве, основанная на историческом и социологическом его изучении. Работа в таком направлении побудила Кова­левского к анализу социальных и экономических основ госу­дарства, что, в свою очередь, потребовало этнографического и этнологического изучения элементарных форм социальной организации. Закономерным, естественно, оказался поворот от политике - правовых проблем к социологии с тем, чтобы системно (в форме теории солидарности) обозначить суть перспективы эволюции человечества как целого.

У Ковалевского мы не встречаем работ, где бы он четко и однозначно изложил свою социологию как систему. Некото­рые даже утверждали, что у него нет своей социологии, что он не открывал новых путей, а только показывал негодность старых и что ценны только его эмпирические труды. Система, и к тому же оригинальная, у Ковалевского тем не менее есть, но здесь -то мы и должны увидеть специфику его -социологического мышления, в чем он радикально отличался от своего мно­голетнего друга и соратника Е. В. де Роберти, склонного к схематизму и абстрактному теоретизированию. Ковалевский всегда выражал глубокую антипатию к метафизическим фи­лософским построениям, увлечениям гносеологическим ана­лизом, видел в этом черту немецкой науки, отрицательно в этом плане повлиявшей на стиль науки русской. Образцом, достойным подражания, был для Ковалевского позитивистский стиль мышления английской и французской науки, как, меж­ду прочим, и сам образ жизни французского интеллектуала - социолога, активно участвующего в общественных дебатах, в интеллектуальной и культурной жизни страны.

У Ковалевского мы видим удивительную чуткость к факту и в то же время непревзойденное умение социологически по­смотреть на любую частную проблему. Удачно эти особенности его исследовательской манеры раскрыл Н. И. Кареев. Кова­левского, подчеркнул он, не влекло к разработке общих тео­рий путем дедуктивно - гипотетических построений. «Он стро­ил социологию не сверху, исходя от какой-либо философии, а снизу, опираясь на фактический материал, доставляемый ис­торией, да, кроме истории, еще этнографией и тем, что можно назвать социально - культурной палеонтологией, изучением до - исторического быта и самых ранних, даже самых зачаточных форм общественности». А поэтому можно сказать, что Кова­левский был историком в социологии и социологом в истории (32, с. 170-172). В этом плане вполне просматривается парал­лель между Ковалевским и П. Л. Лавровым при всем отличии их исходных установок. Более того, правомерен вывод, что Ковалевский, как в дальнейшем и М. Вебер, формулирует традицию (парадигму) историке - эмпирической (в его терминоло­гии - генетической) социологии.

Существует мнение, что социологическая концепция Ко­валевского сложилась в основном под влиянием двух тече­ний - позитивизма и марксизма. Такое утверждение несколько прямолинейно, особенно если учесть синтетическую ори­ентацию русского социолога. Тем не менее значительную роль названных течений в развитии его мысли отрицать нельзя.

С «Курсом положительной философии» О. Конта Ковалевский познакомился еще во время учебы в университете и уже до встречи с французским позитивизмом был, по собственному признанию, убежденным позитивистом. Значитель­ную роль в формировании позитивистского мировоззрения Ковалевского сыграл его университетский учитель известный правовед Д. И. Каченовский. Конта Ковалевский считал твор­цом социологии и подчеркивал, что «поднимаемые ныне воп­росы и предлагаемые ныне решения в зародыше или уже в более или менее развитом виде могут быть найдены еще у Конта» (21, с. 195). Примерно таково же отношение Ковалевс­кого и к Г. Спенсеру, открывшему, по его мнению, второй период в развитии социологии и давшему во второй половине XIX в. «наиболее прочную и разностороннюю постановку ос­новным вопросам отвлеченной науки об обществе» (21, с. 197). Особенно значимой считает Ковалевский трактовку Спенсе­ром эволюции как совокупности постепенных изменений, а также его генетическую социологию. Ковалевский, однако, не был позитивистом -ортодоксом. Он полностью не принимал Конта периода «позитивной политики», а также весьма крити­чески относился к органической теории Спенсера.

Довольно устойчива в критической литературе тенденция усматривать близость Ковалевского к идеям марксизма. С К. Марксом и Ф. Энгельсом Ковалевский находился в довольно близких личных и научных отношениях, характеризовал Марк­са как «великого апостола не только социализма, но отчасти и новейшей социологии» (13, с. 58). Оба мыслителя хорошо знали работы друг друга и использовали их в своих исследованиях. Ковалевский вспоминал о Марксе как «о дорогом учителе, об­щение с которым определило до некоторой степени направле­ние моей деятельности» (18, № 7, с. 22). В частности, не без влияния Маркса, отмечает социолог, он занялся экономичес­кой историей Европы, а не сосредоточился только на истории политических учреждений. Идеи Ковалевского были использо­ваны Ф. Энгельсом при анализе начальных ступеней социаль­ной эволюции. Тем не менее марксистом Ковалевский не стал и не мог стать. Он не принимал в марксизме гегельянскую ме­тафизику и абсолютизацию экономического фактора, отмечая, как и многие другие социологи, теоретическую необоснован­ность экономического объяснения истории. В то же время Ко­валевский считал возможным включение экономического ме­тода в позитивистский синтез, тем более что контовская модель уже предусматривала это. Ковалевский также считал, что Спен­сер и Маркс, хотя и были антиподами, тем не менее шли, прав­да, разными путями, к общей социологической ист

Введение

В истории российской науки есть имена, интерес к которым не угаснет никогда и на каждом последующем этапе осуществляется новое прочтение и познание значимости их деяний, идей, трудов. В истории русской социальной мысли к ним, несомненно, относится Максим Максимович Ковалевский - выдающийся ученый-энциклопедист, общественный деятель, педагог.

М.М. Ковалевский (1851-1916) -- крупнейший русский социолог конца XIX -- начала XX в. Он оказал огромное влияние на формирование социологии, ее институционализацию и признание в русском научном сообществе. Значительным авторитетом М. Ковалевский пользовался как крупный ученый и в Западной Европе.

О Ковалевском писали исследователи Н. Кареев, П. Сорокин, П. Милюков и др. Г.В. Плеханов относил Ковалевского к числу людей, чьи труды представляют существенный вклад в общественную науку. Он писал, что Ковалевский принадлежит к немногим русским авторам, сочинения представляют собой серьезные социологические исследования.

В творчестве М. Ковалевского органически переплелись право, социология, история, экономическая теория, этнография и широкая публицистическая деятельность. Все, чем занимался Ковалевский, способствовало созданию целых научных школ и направлений. Так, с его именем связаны становление русской исторической школы права (русской социологической школы права), русской школы медиевистики европейских стран, плюралистическая школа в социологии, метод генетической социологии и др.

Биография Ковалевского М.М.

Максим Максимович Ковалевский (1851 - 1916) принадлежал к группе ученых, идейно связанных с либеральной буржуазией и некоторыми влиятельными слоями академической русской интеллигенции. Это была научная школа, весьма далекая от радикализма, однако же и не консервативная, во всяком случае, в период, предшествовавший первой русской революции.

Ковалевский происходил из зажиточной дворянской семьи. По окончании гимназического курса в 1868 г. поступил на юридический факультет Харьковского университета, где у него сложился особенный интерес к исторической науке.

Готовясь к профессуре, Ковалевский уехал за границу, где провел около пяти лет с 1872 по 1877 г. Он сблизился со многими учеными, в том числе со Спенсером, Меном; из русских с Вырубовым, В. Соловьевым, Лавровым.

Возвратившись в Россию, Ковалевский защитил магистерскую, а затем докторскую диссертации, и, как профессор Московского университета, вел курсы по конституционному праву зарубежных государств.

Из крупных научных исследований этого времени, сделанных Ковалевским, надо назвать следующие: «Общинное землевладение. Причины, ход и последствия его разложения», «Общественный строй Англии в конце средних веков», «Обычное право осетин в историко-сравнительном освещении».

Ковалевский сформировался как юрист, ориентированный на историю в ее обобщенном виде, то есть социологическом содержании.

На научную и особенно на преподавательскую деятельность Ковалевского в правительственных кругах смотрели подозрительно. Независимый характер, либеральные убеждения, наконец, популярность талантливого профессора в студенческой среде - все это сильно не нравилось властям. Министерство просвещения предложило Ковалевскому оставить университет ввиду его «отрицательного отношения к русскому государственному строю». В 1886 г. Ковалевский уехал за границу, где провел почти восемнадцать лет.

О том, что Ковалевского постоянно тянуло к России и к русским в период долгого пребывания за границей, свидетельствует факт организации им «Русской высшей школы общественных наук» в Париже в 1900 году, в которой слушателями была большей частью находившаяся в эмиграции радикально настроенная молодежь.

Поселившись на юге Франции, Ковалевский работал над главными своими трудами: «Происхождение современной демократии» (в 5 томах), «Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства» (в 3 томах), «От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентизму» (в 3 томах). Кроме этих фундаментальных трудов, он публиковал огромное количество больших и мелких работ в заграничных и русских изданиях.

Результатом исследования социологических проблем явились две книги, а именно: «Современные социологии» и два тома «Социология».

Ковалевский вернулся в Россию в 1905 году. Сторонившийся в прежние годы политики, теперь он захвачен общественным подъемом - участвует в различных организациях, пытается создать собственную политическую партию «демократических реформ» с умеренно-либеральной программой, становиться депутатом Государственной Думы и членом Государственного Совета.

Ни общение с Марксом и Лавровым, ни русская революция, по-новому поставившая многие проблемы жизни страны, не изменили давно сложившиеся у него конституционно-монархических убеждений. Если прежде, в 80-90 -х годах, обоснование и защита конституционализма еще имели для России какое-то значение в борьбе в самодержавием, то теперь умеренный либерализм потерял в глазах передовых людей всякую привлекательность. Из относительно прогрессивной в свое время политическая доктрина Ковалевского превратилась в консервативную.

Иное дело - научные знания. Здесь он был в своей привычной стихии, и влияние его как ученого по-прежнему в академических кругах было высоким. Он читает лекции в Петербургском университете, на Высших женских курсах, в Психоневрологическом институте, поддерживает связи с многочисленными зарубежными научными учреждениями и учеными, издает журнал «Вестник Европы», заканчивает давно начатые исследования и берется за новые. Российская Академия наук избирает Ковалевского своим членом.

В 1916 году Ковалевский внезапно заболел и умер.

Максим Максимович Ковалевский (27 августа (8 сентября) 1851, Харьков – 23 марта (5 апреля) 1916, Петроград) - русский социолог, историк, окончил юридический факультет Харьковского университета в 1872 г., образование продолжил за границей, где познакомился со многими наиболее крупными деятелями науки и общественной жизни, в частности, с К. Марксом и Ф. Энгельсом. В 1877 г. он защитил магистерскую диссертацию "История полицейской администрации и полицейского суда в английских графствах с древнейших времен до смерти Эдуарда III" и начал чтение лекций по государственному праву иностранных держав и по истории учреждений в Московском университете. В 1880 г. Ковалевский стал ординарным профессором Московского университета, защитив докторскую диссертацию "Общественный строй Англии в конце средних веков". Десятилетие (с 1877 по 1887 г.), проведенное им в Москве, было блестящей порой Московского университета. Отстраненный от преподавания в 1887 г. "за отрицательное отношение к русскому государственному строю", Ковалевский уехал за границу, где читал лекции в лучших университетах Европы и Америки.

Его научные интересы были поистине энциклопедическими: Ковалевский - автор известных трудов по истории и экономике, создатель новой школы права, исследователь этнографии народов Кавказа, видный русский социолог, стоявший у истоков социологического образования в России.

Ковалевский - вице-председатель, а с 1907 г. председатель Международного института социологии, член Общества социологии в Париже, один из организаторов Высшей Русской школы общественных наук в Париже. После возвращения из-за границы в 1905 г. он занимался активной общественной деятельностью в России - был депутатом I Государственной думы, где основал партию демократических реформ, членом Государственного Совета от Академии наук и университетов. С 1909 г. Ковалевский - один из редакторов журнала "Вестник Европы", председатель многочисленных обществ и кружков: Вольного экономического общества, Юридического общества, русского отделения Общества мира и других.

В 1905-1916 гг. Ковалевский - профессор Петербургского университета. Студент Н. В. Егоров вспоминал: "Большой популярностью пользовался знаменитый профессор политической экономии и общественный деятель Максим Максимович Ковалевский. Свои в высшей степени содержательные и интересные лекции он читал превосходно. Вокруг его имени царил ореол легенды. Нам, студентам, импонировало, что М. М. Ковалевский был лично знаком со многими выдающимися европейскими учеными. "..." Он имел самые разносторонние связи в политическом мире Западной Европы и России. М. М. Ковалевский обладал колоссальной эрудицией и даром превосходного изложения предмета. Мне нравилась сама внешность Ковалевского: высокого роста, представительный, с очень красивым и породистым лицом. Ко всему этому надо прибавить громкий, четкий голос и прекрасную дикцию" (Ленинградский университет в воспоминаниях современников. Т. 2. 1895-1917. Л., 1982. С. 112-113).

По отзывам современников, Ковалевский обладал качеством подлинно университетского наставника: все три аспекта своей деятельности - науку, преподавание и политическую практику - он взаимоплодотворно сочетал. Этим объясняется и широкий диапазон его лекционных курсов, сменявших друг друга по мере завершения исследования. Один учебный год Ковалевский читаел историю государственных учреждений, другой - современные политические институты на Западе, третий - историю сословий на Западе и в России, четвертый - сравнительную историю семьи и собственности и т. п. Как верно заметил его ученик, а позднее коллега по Петербургскому университету профессор И. М. Ивановский, преподавание было для Ковалевского любимым делом, которому он отдавался "со свойственной ему энергией и увлечением" (Ивановский И. М. М. Ковалевский в Петроградском университете (1906-1916) // М. М. Ковалевский. 1851-1916. Сб. статей. Пг., 1917. С. 110).