Угланов, николай александрович. Самые закрытые люди

Угланов Н. А. (1886-1940; автобиография) - род. в крестьянской семье Ярославской губ., Рыбинского уезда. Окончил сельскую школу. Отец мой 30 лет работал в Ленинграде до 1902 г. на холодильниках и в торговых предприятиях, торгующих птицей и дичью. Мать безвыездно жила в деревне и занималась сельским хозяйством.

В 1898 г. меня отправили в Петербург, где отец и меня поставил в ученье на 4 года в железно-инструментальную и москательную торговлю.

Проучившись 4 года, я начал получать 8 рублей в месяц жалованья при готовом столе и квартире хозяина.

Не проработав и года, был уволен за драку с хозяином. (Во время ученичества нас били как бы по закону, и приходилось молчать.

Но вот по выходе из ученья - бить не полагалось, такова была традиция, а хозяин вздумал ее нарушить и получил от меня сдачи, а я от него расчет и увольнение.) На работу поступить было трудно, так как куда я приходил проситься на работу, все справлялись, что я собой представляю, и, конечно, везде отказывали.

Прожив все свои заработки, я на средства родного брата (тоже работал в Петербурге) отправился в деревню.

Там мое положение тоже оказалось не из важных.

Отец мой в это время уже перебрался из-за болезни в деревню и занялся сельским хозяйством.

Узнав о причинах моего несвоевременного приезда (по моей специальности летом был сезон в Петербурге, а я в июле 1903 г. приехал в деревню), отец основательно избил меня, но деваться было некуда, пришлось временно терпеть.

Вот тут-то, в деревне, в 1903 г. летом я впервые и приобщился к политической жизни. Мой сверстник и друг по школе, сын священника нашего села, Борис Васильевич Лавров, тогда учился в ярославской духовной семинарии и был уже социал-демократом.

Снабдил он меня листовками, а потом различными брошюрами: "Пауки и мухи", "Кто чем живет", "Хлеб, свет и свобода" и т. д. С этого момента, живя в течение 7 мес. в деревне, я перечитал большое количество литературы, присылаемой мне из Ярославля.

Вспоминаю характерные моменты.

Б. В. Лавров приехал на рождественские каникулы, привез много литературы и резолюции II съезда РСДРП и подробно мне объяснил причины раскола, происшедшего на съезде.

Он объявил себя большевиком, сторонником Ленина.

Слабо я разбирался тогда еще в вопросах политики, но все же сказал, что я за большевиков.

После этого мне Борис Лавров поручил разбросать на базаре в гор. Мологе листовки и наклеить часть их на дверях лабазов и ломбарда, где обыкновенно бывает много народа, что я выполнил в точности.

Началась русско-японская война. Борис Лавров приехал на масленицу на каникулы и, беседуя в нашей избе, разъяснял мне, почему партия стоит за то, чтобы царское правительство потерпело поражение, и доказывал мне, что царизм будет неизбежно разбит в этой войне. Долго я сомневался, колебался, все думал: как же так? нас 150 млн. русских, а японцев 50 млн., и мы их не побьем? Но потом понял и согласился.

Эту нашу беседу подслушал мой отец, который, как говорят, так нас "тряхнул", что вылетели мы, как бомбы, из избы. В феврале 1904 г. я вновь уехал в Петербург, и опять пришлось испытать тяжести. 49 дней я проходил без работы, затем поступил на работу по своей специальности в Лесном под Петербургом.

Летом 1904 г. был убит Плеве. В это время я уже знал: кто и почему это делает.

Но в то время заняться политической работой мне не представлялось возможным.

Связи не было ни с кем. Только к концу 1904 г. и к началу 1905 г. я близко познакомился с несколькими рабочими и техниками из политехнич. института, с газового завода и завода "Эриксон". Тут я почувствовал, что дело наше растет.

В день 9-го января мы группой, человек 15, только поздно вечером добрались до Невского, когда уже все было покончено, т. е. самодержавие расстреляло рабочих.

С этого момента мне стали попадать отдельные листовки, но зацепиться за организацию не удавалось, а сам я еще сколотить организации из своих товарищей по работе не умел. Осенью 1905 г. мы были постоянными посетителями митингов политехнического института.

В начале января 1906 г., разругавшись со своим хозяином, я потребовал расчет.

Вот тут-то я лишний раз почувствовал законодательство о труде торгово-промышленных служащих.

Расчетных книжек у нас не было. Хозяин предложил мне расчет по 8 руб. Я двинулся к мировому судье. Тот не принял прошения, заявив, что спор приказчика с хозяином может только разбирать Коммерческий суд. Я пошел на хитрость.

Слово "приказчик" я выбросил из прошения и заменил словом "служащий". Мировой принял прощение, но разбор назначил через месяц. Попробуй-ка без денег, да с квартиры тебя гонят, прожить месяц. Доняли меня не мытьем, так катаньем, пришлось рассчитаться по 9 руб. и уехать в деревню на несколько месяцев.

Здесь политическая жизнь развивалась.

Встретился я вновь с Борисом Лавровым, которого в то время за революционную работу выгнали из семинарии.

Несмотря на обилие эсэровской литературы, которую я читал в это время, все же взгляды мои складывались твердо в сторону социал-демократии.

Вернувшись весной 1906 г. в Петербург, я "сменил" себе хозяина и поступил на работу.

Вот здесь за меня взялись знакомые мне эсэры. Основы спора обычно сводились к трем главным вопросам: 1) идеалистическое или материалистическое понимание истории; 2) аграрный вопрос; 3) тактика за террор, против террора.

Сколько меня не обрабатывали, все же кое-как я отбивался от моих знакомых эсэров реалистов и гимназистов.

Летом 1907 г., после роспуска II Государств.

Думы, приехав в деревню на 2 месяца, мы с Б. В. Лавровым усиленно распространяли большое количество листовок, получаемых через волжскую судоходную с.-д. организацию.

Полиция рыскала по деревням, добираясь до распространителей листовок.

Делать больше нечего было, поэтому я и уехал в Петербург, а Б. В. Лавров в Казань, где он в то время уже учился студентом университета и вел крупную партийную работу.

В августе 1907 г. по установленному шифру он мне прислал партийную рекомендацию и явку. Явка была к Софье Михайловне Левидовой.

Разыскав последнюю, я зашел к ней. Расспросив кто я и что могу я делать, она меня направила в коломенский район в культурно-просветит. общество "Просвещение". Придя туда, я увидел сидящего помощника пристава.

Покоробило меня от такой встречи.

Зашел еще раз к С. М. Левидовой.

Из слов ее понял, что она меньшевичка и тянет не туда, куда мне нужно. Махнул рукой на это хождение.

Пошел к знакомому мне эсэру И. Ив. Цыцину (умер в 1912 г. в Швейцарии, бежав из ссылки) и попросил его связать меня со знакомыми ему социал-демократами по союзу торгово-промышл. служащих.

Он и представил меня (как "ортодоксального", как принято тогда было выражаться) Д. В. Антошкину (теперь редактор "Рабочей Москвы"), Б. А. Семенову (сейчас секретарь луганского окружного комитета КП[б] Украины), Семенову Ивану Семеновичу (тов. Якум, сейчас член правления московского Городского банка). По прошествии нескольких месяцев товарищи, проверив меня, вовлекли в активную работу членом правления професс. союза, и одновременно Антошкин, Б. Семенов и я взялись за восстановление распавшейся нелегальной с.-д. организации торгово-промышл. служащих, в которой все трое мы были членами бюро партийной группы.

Весной 1908 г., после провала ряда наших товарищей с центральным органом "Социал-Демократ" № 1, из организации ушли всякого рода попутчики, а мы, молодежь, взялись за усиленную работу по сколачиванию организации.

И к лету 1908 г. с.-д. организация торг. служащих была очень крепкая и довольно значительная, насчитывая 50-60 человек.

Что она была крепко большевистская, показывало следующее: наша партийная группа входила в коломенский район, в котором крепко сидели ликвидаторы.

Петербургский комитет нашей партии поставил задачу выбить ликвидаторов и заложить заводские ячейки.

Для этой цели было созвано несколько массовок с участием членов ПК "Кирилла" и "Шуры" (Бойко Александр Михайлович - теперь член коллегии Наркомторга).

После жестоких боев с ликвидаторами мы одержали верх, наша группа твердо стояла против ликвидаторов.

К осени 1908 г. наша группа окрепла, к нам был прислан петербургским комитетом пропагандист Быстрянский (сейчас работает в Ленинграде).

А я отправился в солдаты по призыву.

Уже находясь в солдатах, я получил сведения от моего брата и группы товарищей (брат тогда работал тоже в партии), что меня разыскивает охранное отделение.

С ноября 1908 г. и до июля 1910 г. служил я в гор. Либаве в 178-м пехотном Венденском полку. Там встретил в одной роте Ивана Авксентьевича Войнова (убит в июльские дни 1917 г. юнкерами при распространении "Правды"). Войнов тогда еще не был соц.-демократом, он много меня расспрашивал про революцию.

Он на два года раньше меня пришел на военную службу, в 1906 г., поэтому мало был осведомлен обо всем ходе революции и о партиях.

Отличался он большой вдумчивостью, скромностью и честностью и за это пользовался большим уважением в роте. Мы с ним немало провели времени в дюнах на берегу Балтийского моря в разговорах о партиях, тактике и революции.

Уезжая в запас, Войнов на прощанье сказал мне, что не пойдет работать портным (он был портной), а пойдет на завод. Весной 1912 г., когда я вернулся со службы и приехал в Петербург, я уже встретил Войнова на партийной работе.

Вторую половину военной службы, до осени 1911 г., я прослужил в Пензенской губернии, в гор. Нижнем Ломове, куда перебросили наш полк и всю нашу дивизию, расквартировав по уездным городам.

Находясь на военной службе, все время я поддерживал переписку с Б. В. Лавровым, в эти годы он уже находился в ссылке в гор. Онеге Архангельской губернии.

Какой-либо организованной работы в армии в то время не велось.

Был у меня узкий круг друзей: Иван Авксентьевич Войнов, Николай Петрович Волков (рабочий лакировщик, тогда был революционно настроенный, во время революции я его встретил членом ВКП[б]) и еще ряд товарищей.

В ноябре 1911 г. я уволился в запас и в апреле 1912 г. приехал в Петербург.

Поступив вскоре на работу, я быстро разыскал старых товарищей (Алексея Иван. Балагурова - сейчас председ. череповецкого губпрофсовета).

Встретил Вас. Володина (сейчас работает на сев. Кавказе) и Антошкина.

С подъемом рабочего движения, с выходом газеты "Правды" зашевелились передовые элементы торговых служащих.

Началась подготовка к выборам в 4-ю Государств.

Думу, началась усиленная организация профессиональных союзов.

Как на беду, я жестоко заболел малярией, подхваченной мною на военной службе.

Все лето провалялся.

Попытки организации единого профессионального союза торгово-промышл. служащих оказались безуспешными.

Принялись за организацию по специальностям.

Сначала организовались мануфактуристы.

Весной 1913 г. организовались хозяйственники (железники, москательщики, посудники и т. д.). Я был избран председателем ревиз. комиссии.

В это время среди торговых служащих крупнейшую роль играли Дм. Вас. Антошкин, Мих. Алекс. Сейфер, Як. Буров и Ник. Ив. Кузнецов (недавно умер в Архангельске).

В это время усилиями вышеуказанных товарищей был поставлен журнал "Вестник приказчика". Летом 1913 г. на Всероссийском съезде торгово-промышл. служащих в Москве наша питерская делегация сыграла руководящую роль, объединив вокруг себя все революционные элементы.

Съезд полиция закрыла, а лидер нашего движения Д. В. Антошкин был арестован и получил 54 пункта, в коих он не имел права жительства.

Осенью 1913 г. меня избрали председателем профессионального союза. Вошел я в состав редакции "Вестник приказчика", в котором писал под псевдонимом "Николай Угрюмый". Одновременно вошел я в состав и в руководящую работу "руководящего коллектива с.-д. (большевиков) торгово-промышл. служащих", в который входили М. Сейфер, Я. Буров, Дм. Антошкин, Н. Кузнецов, Н. Романов, Никита Москвич, Сейфер Анастасия и я. По очереди у нас в редакции и коллективе работали присланные от петербургского комитета Мих. Чичнаков, Ольга Григ. Лившиц, Мгеладзе (Ив. Висаков), Макс. Савельев.

Осенью же 1913 г. я начал писать в "Правду". Здесь я познакомился с К. С. Еремеевым, Мироном Черномазовым (оказавшимся провокатором), Серг. Вас. Малышевым, Вяч. Мих. Молотовым (Скрябиным), Л. Б. Каменевым, В. В. Шмитом и целым рядом др. товарищей.

Мой старый товарищ Б. В. Лавров в это время работал в "Правде" на верстке газеты.

В "Правде" я писал под псевдон. "Николай Угрюмый" и освещал рабочую жизнь торгово-промышл. служащих.

Осенью 1913 г. мы вели усиленную кампанию за нормальный рабочий день торгово-промышл. служащих и за социальное страхование, которое на нас не распространялось.

Наша активность начала беспокоить охранку. 23 ноября 1913 г. я выступал на собрании торговых служащих съестников (в зале эстонского общества на Офицерской ул.) с речью о поддержке рабочей печати, где и был арестован полицией.

Но по дороге в участок группой товарищей под руководством В. Зофа был отбит и бежал. Движение росло, и мы его закрепляли крепкой нелегальной организацией.

Многочисленные нелегальные кружки были фундаментом для легальных профессиональных союзов.

В это же время я был делегирован в рабочую комиссию при с.-д. большев. фракции 4-й Госуд. Думы. Там впервые лично познакомился с Малиновским (оказался провокатором).

Недолго поработав там вследствие болезни, я был заменен другим товарищем.

Весной 1914 г. мы развернули большую кампанию за сокращение рабочего дня торговым служащим на 1 час. Лозунг оказался очень популярным и встретил большую поддержку среди масс служащих.

Довели мы дело до уличных демонстраций и силой закрывали магазины.

В этом движении было боевое настроение.

Били булыжниками стекла.

Наш коллектив поручил мне на нелегальной массовке провести решение против битья стекол.

На трех собраниях я выступал, и на двух из них меня провалили.

Наше движение совпало с общим движением питерского пролетариата на помощь бакинским рабочим в конце июня и начале июля 1914 г., когда дело дошло до забастовки всего фабрично-заводского пролетариата, вылившейся в зачатии восстания на улицах Петербурга, и затем закончилось разгромом "Правды" и арестом многих работников нашей партии.

За несколько дней до войны, накануне мобилизации, я и М. А. Сейфер были избраны нашим коллективом на международный социалистический конгресс, который должен был состояться в августе в Австрии, в Вене. Но грянула мобилизация.

Пришел я за документами для поездки за границу к А. Е. Бадаеву, члену 4-й Государств.

Думы. Обсудив положение, он предложил мне идти на мобилизацию.

В результате, вместо социалистического конгресса я очутился в 200-м пехотном Кроншлодском полку 50-й дивизии под Варшавой и участвовал в многочисленных боях. 20 ноября 1914 г. был тяжело ранен. В Варшаве в госпитале встретил питерского рабочего, который служил санитаром и меня узнал, который мне и сказал об арестах наших рабочих депутатов.

Из Варшавы был доставлен в Москву в начале декабря 1914 г., где и встретил В. М. Молотова, жившего нелегально, который и рассказал о положении дел в партии и о линии партии.

Пролежав 3 недели в лазарете, меня выписали и направили в команду выздоравливающих в гор. Белгород.

Доехав до Тулы, меня отвели к коменданту, как не могущего следовать дальше.

Пробыв в Туле 6 дней, меня назначили в запасный батальон (а у меня была одна пуля в груди и одна в плече, рука висела).

Врачи во многих местах, а в Туле тоже, отличались живодерством.

Я решил удрать.

Взяв отпуск на 10 дней, уехал в Москву, оттуда в Рыбинск, из Рыбинска в Мологу и там завалился в лазарет.

Это были мучительные скитания (у меня было пробито пулей легкое).

Выйдя через 1? месяца из лазарета, дезертировал в Петроград, прожив нелегально некоторый период, затем при помощи Б. В. Лаврова и др. товарищей меня с подправленными и подделанными документами протащили в лазарет, где меня взяли на попечение наши партийные товарищи: Любовь Михайловна Куракина, Евгений Порфирьевич Первухин и Е. И. Широких (тогда, весной 1915 г., работавшие врачами в Елизаветинской общине в Петербурге).

Находясь в лазарете, я имел все время связь и получал литературу нашей партии от А. И. Балагурова и Ив. Ал. Дмитриева (убит в 1918 г. в Ленинграде).

Затяжка войны, разорение сказывались на настроении среди раненых.

Революционное настроение было у большинства, что и показало себя наружу при следующих обстоятельствах.

Собралось нас в саду раненых человек сто. Во время беседы около вопросов, обсуждавшихся тогда на происходивших заседаниях 4-й Госуд. Думы, загорелся спор. Один вольноопределяющийся заявил, что все речи в Думе произносят "жиды". Я за это уцепился и произнес речь, начав с национального вопроса и кончил войной, указав на ее губительные результаты для народных масс. Настроение подавляющего большинства бурно выявилось на мою сторону.

Присутствовавшая тут же настоятельница общины "г-жа" Родзянко (жена председателя Государств.

Думы) со злости (как говорили служащие лазарета) чуть не откусила себе губу от моей речи. Выйдя осенью 1915 г. из лазарета, отправился в отпуск в деревню, где прожил до весны 1916 г. За старое дезертирство из Тулы меня арестовали и доставили в Рыбинск, но освободили.

Весной 1916 г. за неявку после окончания отпуска вновь арестовали и этапом направили на военную службу.

Летом 1916 г. был направлен в запасный полк в Петроград, где сразу, как говорят, "затер волынку", заявив начальству, что бегать бегом я не могу, так как у меня сидит пуля в груди, винтовки поднять не могу - рука атрофирована.

Положение было такое, что все разлагалось.

Как-то во время занятия, сидя на Гаванском поле, мы беседовали, человек 15 солдат, в том числе и ротный командир-прапорщик.

Говорили о войне. Спросил меня ротный: "А что дальше будет, как думаешь, Угланов?" Я прямо ответил: "Кроме революции, из войны ничего не выйдет". И все согласились, как будто дело шло о самом обыденном событии.

Через месяц "службы" я благополучно уволился по "чистой" в бессрочный отпуск.

Это было в июле 1916 г. К этому времени от наших нелегальных организаций торгово-промышленных служащих не осталось ничего, были только одиночки.

Поступив на работу по инструментальному делу, я стал работать в Ленинграде.

Несколько попыток сколотить организацию не удались.

Через несколько месяцев грянула Февральская революция.

В демонстрациях, предшествовавших восстанию, и в самом восстании вместе со мной приняли самое активное участие мои товарищи по работе, в большинстве подростки 15-16-17 лет. Покончив с вооруженной борьбой, принялись за организацию.

С вышедшими из тюрем и из подполья товарищами я принялся за организацию торгово-промышл. служащих.

Образовав инициативную группу из А. Колесова, И. Дмитриева, С. Пинус, А. Булина, Б. Зуля и других, мы организовали выборы в петроградский совет, куда я был выбран депутатом.

Принявшись за организацию союза, я поставил задачей расколоться с меньшевиками, которые лезли к руководству организацией союза. Отколовшись, вернее, вытолкнув меньшевиков, мы организовали союз. К этому времени из ссылки подъехали Антошкин, Войнов, Б. Семенов, Я. Буров, Вербицкий, и наша работа закипела.

Шел непрерывный бои с социал-патриотами.

Наша союз выступал как подлинно большевистская организация. 4-го апреля я впервые увидел В. И. Ленина.

Сначала на нашем фракционном большев. собрании, а потом на собрании всех социал-демократов в Таврическом дворце, где В. И. изложил свои тезисы о задачах революции.

Не все вопросы, поднятые Владимиром Ильичом, были мне вначале ясны. Но основное понял я и горячо принялся за агитацию за советы, против войны и за братанье; до приезда В. И. Ленина мы агитировали против войны, но не умели поставить вопрос так, как его нас научил поставить Ленин. Во время выборов в районные думы нашей партией я был выставлен кандидатом по 1-му и 2-му городскому районам (прошел по 2-му району в Спасскую районную думу), где мы вместе с Лилиной, 6 человек большевиков, и дрались против кадетов - с одной стороны, и эсэров и меньшевиков - с другой.

В июне от необычайной работы заболел; товарищи меня отправили в отпуск в провинцию, где я и прожил месяц. Вернувшись после июльских дней в конце июля в Петроград, принялся за профессиональную работу - секретарем-организатором союза, и состоял в петроградском совете во фракции большевиков.

Во время Октябрского переворота с группой работников союза налаживал аппарат Совнаркома и ревкома, затем сламывал саботаж в банках, телефонной станции (сотни продавщиц из магазинов послали мы работать на телефонную станцию).

После II Съезда советов был делегирован петрогр. советом профсоюзов во Всерос. центр. исполн. комитет.

Во время Брест-Литовских переговоров и наступления немцев на Псков и Петроград я отправилсяс отрядом Красной гвардии на фронт под город Гдов. Вернувшись с фронта, вновь принялся за работу в союзе и спасском районном совете.

В августе 1918 г. по решению партии и совета союзов принялся за организацию вооруженных продовольственных отрядов из питерских рабочих и служащих, будучи председателем Центральной комиссии.

Осень и зиму 1918-1919 гг. руководил через союз национализацией торговли.

В марте 1919 г. участвовал на 8-м Съезде нашей партии.

Одновременно до мая месяца 1919 г. работал в течение 4-х месяцев в петроград.

Комиссариате продовольствия членом коллегии.

С мая 1919 г. на 2-м чрезвыч. съезде торгово-промышл. и советских служащих мы, большевики, одержали верх, и я был избран председателем центр. комитета, но в Москву не попал, так как был в Петрограде с продовольственной работы переведен секретарем совета профсоюзов и одновременно был назначен председателем комиссии по борьбе с дезертирством петроградского военного округа.

Летом на партийной конференции был избран членом петрогр. комитета нашей партии.

В августе 1919 г. ушел на фронт, был комиссаром Корельского боевого участка и 55-й стрелковой дивизии.

В октябре 1919 г. был переброшен на фронт против Юденича.

Был комиссаром Колпинской группы 7-й армии (командующим был Харламов - генштабист), в боях у Ям-Ижоры, Федоровского, Павловска и Царского села мы разбили части генерала Родзянко, и этим была решена участь юденичской армии. После этого меня вновь вернули на Корельский участок против нагрянувших на нашу территорию финских белогвардейцев, которые и были ликвидированы в течение недели.

В январе 1920 г. я заключал перемирие с финнами на Карельском участке и принимал приехавших из Америки русских анархо-синдикалистов и коммунистов.

В марте 1920 г. был демобилизован; на партийной конференции был избран членом петрогр. комитета и делегатом на 9-й Съезд партии.

После демобилизации работал секретарем совета профсоюзов в Петрограде.

На 7-м Съезде советов в декабре 1919 г. был избран кандидатом во Всеросс. центр. исполн. комитет советов.

В мае 1920 г. временно вновь был командирован на Корельский участок комиссаром для подкрепления.

Работал секретарем совета союзов и одновременно заведующим отделом труда до начала 1921 г. На 8-м Всероссийском съезде советов был избран членом ВЦИКа. Во время профсоюзной дискуссии принимал активное в ней участие, отстаивая платформу "10-ти", т. е. платформу В. И. Ленина, в выработке практической части платформы принимал участие.

В конце января 1921 г. на губпартконференции петроградской организации был избран членом петрогр. комитета, а комитетом был избран в бюро петрогр. комитета.

Был избран делегатом на 10-й Съезд партии (на съезде не был по случаю кронштадтского мятежа), на котором был избран кандидатом в Центр. комитет.

В конце февраля, за неделю до кронштадтского мятежа, был избран секретарем петрогр. комитета партии.

Во время мятежа в Кронштадте был комиссаром Сестрорецкого боевого участка и руководил лично первым штурмом фортов 8 марта, но вследствие малочисленности войск, всего около 900 штыков пехоты, заняв один из фортов, вынуждены были отступить.

За участие в ликвидации мятежа получил орден Красного Знамени.

До января 1922 г. работал секретарем петрогр. комитета партии и членом сев.-зап. бюро ЦК. На 9-м Съезде советов был избран во ВЦИК. В феврале 1922 г. был командирован на работу в Нижний Новгород, где работал до сентября 1924 г. - секретарем губкома ВКП(б). В сентябре 1924 г. командирован на работу в московскую организацию, где работаю секретарем моск. комитета ВКП(б). С XII Съезда нашей партии избираюсь членом Центр. комитета ВКП(б). С августа 1924 г. избираюсь членом организац. бюро ЦК ВКП(б) и одним из секретарей ЦК ВКП(б). После XIV Съезда партии избран кандидатом в Политическое бюро ЦК ВКП(б). Состою членом совета национальностей ЦИКа СССР и членом президиума, куда вновь избран на XIII Всеросс. и 4-м союзном Съезде советов в апреле 1927 г. [В 1928-30 нарком труда СССР. До 1930 член ЦК партии.

В 1926-29 кандидат в члены Политбюро ЦК и секретарь ЦК партии.

Необоснованно репрессирован, реабилитирован посмертно.] {Гранат}

Угла́нов, Никола́й Алекса́ндрович (5 декабря , село Феодоритское, Рыбинский уезд , Ярославская губерния - 31 мая ) - советский государственный и партийный деятель.

Биография

Из крестьянской семьи. Образование получил в сельской школе. С 1898 года работал учеником на складе, приказчиком в Петербурге . Участник революции 1905-1907 годов . В 1907 году вступил в РСДРП , большевик. В -1911 годах на военной службе , с 1912 года председатель профсоюза торгово-промышленных служащих Петербурга, в -1916 годах в действующей армии (унтер-офицер).

С 1917 года на профсоюзной работе, в 1919-1920 годах в ЧОН (Красной Армии ?). С 1920 года на партийной работе. С 20 августа 1924 года по 29 апреля 1929 года секретарь ЦК ВКП(б) , в 1928-1930 годах нарком труда СССР .

После нескольких писем И. В. Сталину 16 апреля 1933 года освобождён и в мае назначен управляющим Обьрыбтрестом (Тобольск). 10 марта 1934 года восстановлен в партии.

23 августа 1936 года вновь исключён и арестован. Военной коллегией Верховного суда СССР 31 мая 1937 года приговорён к расстрелу и в этот же день расстрелян.

Реабилитирован Пленумом Верховного суда СССР 18 июля 1989 года , 9 августа 1989 года КПК при ЦК КПСС восстановлен в партии.

Напишите отзыв о статье "Угланов, Николай Александрович"

Примечания

Ссылки

• Угланов Н. А. // Деятели СССР и революционного движения России. Энциклопедический словарь Гранат . - М .: Советская энциклопедия, 1989. - 831 с. - ISBN 5-85270-028-2
• Угланов Н. А. [захаров.net/index.php?md=books&to=art&id=4390 «Очередные задачи Московской организации». Доклад на VII пленуме МК]

Отрывок, характеризующий Угланов, Николай Александрович

УГЛАНОВ Николай Александрович

(05.12.1886 - 31.05.1937). Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) с 01.01.1926 г. по 24.04.1929 г. Член Оргбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) с 20.08.1924 г. по 24.04.1929 г. Секретарь ЦК партии с 20.08.1924 г. 24.04.1929 г. Член ЦК РКП(б) - ВКП(б) в 1923 - 1930 гг. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1921 - 1922 гг. Член партии с 1907 г.

Родился в селе Феодоритском Рыбинского уезда Ярославской губернии в семье крестьянина. Русский. Окончил сельскую школу. Подростком начал трудиться в одном из торговых предприятий Петербурга учеником на складе, затем приказчиком. В социал-демократическом движении с 1903 г. Участник революции 1905 - 1907 гг. В 1908 - 1911 гг. в армии, дослужился до унтер-офицера. После демобилизации снова приказчик. Работал в профсоюзах, в 1913 г. был избран председателем союза торгово-промышленных служащих Петербурга. Принимал участие в деятельности рабочей комиссии большевистской фракции IV Государственной думы. За революционную деятельность подвергался аресту, сидел в тюрьме. С началом Первой мировой войны мобилизован на фронт, в 1916 г. комиссован по ранению. После Февральской революции 1917 г. на профсоюзной работе. После Октября 1917 г. один из организаторов Красной гвардии Петрограда. С 1918 г. член Петроградского комитета РКП(б), председатель комиссии по организации продотрядов, председатель Петроградской окружной комиссии по борьбе с дезертирством. В 1919 - 1920 гг. комиссар в Красной Армии. С 1920 г. секретарь Петроградского союза советских служащих. С 21.02.1921 г. секретарь Петроградского губкома партии. Весной 1921 г. принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания в качестве помощника военкома Северной группы войск Красной Армии. Возглавив губком партии, вступил в конфликт с Г. Е. Зиновьевым. Обвинил его в диктаторстве, отрицании коллегиальных методов руководства. Губком был на стороне Н. А. Угланова, но В. И. Ленин вступился за Г. Е. Зиновьева. Было принято компромиссное решение развести их. В феврале 1922 - сентябре 1924 гг. секретарь Нижегородского губкома партии. В 1924 - 1929 гг. первый секретарь МК и МГК ВКП(б). Сменил на этом посту И. А. Зеленского. Одновременно в 1924 - 1928 гг. секретарь ЦК партии. Переведен в Москву по инициативе Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Выступая на ХIV съезде ВКП(б) (декабрь 1925 г.), признавал, что когда «рядили меня в Москву на работу, они при этом вели со мной такие разговоры, из которых я понимал, что они прививают мне по сути свои разногласия со Сталиным. Я отказывался от такого приглашения, но после решения большинства ЦК пошел на работу с такой мыслью, чтобы не давать возможности делить нашу партию на сферы влияния отдельных вождей (аплодисменты), пошел с твердым намерением развернуть работу таким образом, чтобы московскую организацию целиком и полностью подтянуть к ЦК и вырвать из-под влияния отдельных руководителей, которые хотят делать крупнейшую организацию нашей партии орудием своей политики» (ХIV съезд ВКП(б). Бюллетень № 4. С. 50). Разделял взгляды Н. И Бухарина. Возражал против сворачивания нэпа, форсирования индустриализации и коллективизации. Считал, что одновременно с тяжелой должна развиваться и легкая промышленность. Физически был очень здоровый. Оратор средний, теоретическая подготовка совсем небольшая. Учился в Промышленной академии одновременно с Н. С. Хрущевым, возглавлял там группу правых. В октябре 1928 г., когда Н. И. Бухарин был в отпуске, состоялся пленум МК, на котором выступил И. В. Сталин и обвинил первого секретаря в «правом уклоне». Н. А. Угланов и его сторонники оказались в меньшинстве. По воспоминаниям дипломата-перебежчика А. Г. Бармина, у правых не хватило смелости выступить открыто и они сразу же капитулировали: «Я присутствовал на московской партийной конференции, в ходе которой Угланов, бывший безжалостным к троцкистам, со слезами на глазах каялся в своих грехах и обещал впредь неуклонно следовать линии партии. Он восхвалял дальновидность Сталина и откровенно заискивал перед ним. Это было жалкое зрелище» (Бармин А. Г. Соколы Троцкого. М., 1997. С. 202). Секретарем МК был избран В. М. Молотов. В 1928 - 1930 гг. нарком труда СССР. 23.07.1929 г. направил в Совнарком записку, в которой возражал против перехода на непрерывную рабочую неделю и введения скользящих выходных дней, с помощью чего правительство намеревалось увеличить загрузку оборудования. И. В. Сталин настоял на принятии этого решения на заседании Политбюро. Считал, что линия И. В. Сталина на массовую коллективизацию сельского хозяйства провалилась. На ноябрьском Пленуме (1929 г.) признал ошибочность своей позиции, но к борьбе против единомышленников не приступил. Наоборот, выступая перед беспартийными рабочими завода «Мосэлектрик», пропагандировал прежние взгляды. Партийная ячейка завода на следующий день приняла резолюцию, осуждавшую его поведение. За фракционную деятельность и дискредитацию руководства получил от ЦКК ВКП(б) взыскание и предупреждение. На ХVI съезде ВКП(б) (июнь - июль 1930 г.) вместе с другими лидерами правой оппозиции признал свои ошибки и заверил, что будет «работать не за страх, а за совесть». 01.07.1930 г. направил заявление в президиум съезда партии с дополнительным признанием ошибок и заверением, что примет самое активное участие в борьбе партии против идеологии и практики правого уклона. 03.08.1930 г. снят с поста наркома труда. С осени 1930 г. на хозяйственной работе в Астрахани, возглавлял горсбыттрест. Прислал в ЦК ВКП(б) письмо, в котором признавал И. В. Сталина в качестве «вождя партии, стойкого и верного последователя Ленина». В феврале 1932 г. возвращен в Москву, получил должность начальника Главного управления легкой промышленности Наркомата тяжелого машиностроения СССР. Наладил связи со своими сторонниками по правой оппозиции. Обсуждая с ними положение в партии и стране, пришел к выводу, что руководство ВКП(б) во главе с И. В. Сталиным не в состоянии преодолеть огромных затруднений в экономической и политической жизни страны. 09.101932 г. уволен с работы и исключен из ВКП(б) по делу «марксистов-ленинцев» (группа М. Н. Рютина). Несколько месяцев был безработным. В январе 1933 г. уехал на золотой прииск «Знаменский» в Западную Сибирь. 17.02.1933 г. арестован по делу «антипартийной контрреволюционной группы правых». 16.04.1933 г. освобожден, в мае того же года назначен управляющим «Обьрыбтрестом» в Тобольске. 02.03.1933 г. обратился с заявлением в ЦК ВКП(б), в котором признал, что указывал «ряду своих сторонников, что необходимо к руководству партией и страной вновь привлечь бывших лидеров бывших оппозиций, как-то: Рыкова, Бухарина, Томского, Зиновьева, Каменева, Сокольникова, Смилгу» (РЦХИДНИ. Ф. 589. Оп. 3. Д. 9354. Л. 94). 10.04.1934 г. восстановлен в партии. 23.08.1936 г. вновь исключен и арестован. 31.05.1937 г. Военной коллегией Верховного суда СССР по ст. 58-8, 58-11 УК РСФСР приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян. Избирался членом ЦИК СССР 1 - 5-го созывов. Реабилитирован пленумом Верховного суда СССР 18.07.1989 г., в августе того же года восстановлен КПК при ЦК КПСС в партии.

Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий Зенькович Николай Александрович

УГЛАНОВ Николай Александрович

УГЛАНОВ Николай Александрович

(05.12.1886 - 31.05.1937). Кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) с 01.01.1926 г. по 24.04.1929 г. Член Оргбюро ЦК РКП(б) - ВКП(б) с 20.08.1924 г. по 24.04.1929 г. Секретарь ЦК партии с 20.08.1924 г. 24.04.1929 г. Член ЦК РКП(б) - ВКП(б) в 1923 - 1930 гг. Кандидат в члены ЦК РКП(б) в 1921 - 1922 гг. Член партии с 1907 г.

Родился в селе Феодоритском Рыбинского уезда Ярославской губернии в семье крестьянина. Русский. Окончил сельскую школу. Подростком начал трудиться в одном из торговых предприятий Петербурга учеником на складе, затем приказчиком. В социал-демократическом движении с 1903 г. Участник революции 1905 - 1907 гг. В 1908 - 1911 гг. в армии, дослужился до унтер-офицера. После демобилизации снова приказчик. Работал в профсоюзах, в 1913 г. был избран председателем союза торгово-промышленных служащих Петербурга. Принимал участие в деятельности рабочей комиссии большевистской фракции IV Государственной думы. За революционную деятельность подвергался аресту, сидел в тюрьме. С началом Первой мировой войны мобилизован на фронт, в 1916 г. комиссован по ранению. После Февральской революции 1917 г. на профсоюзной работе. После Октября 1917 г. один из организаторов Красной гвардии Петрограда. С 1918 г. член Петроградского комитета РКП(б), председатель комиссии по организации продотрядов, председатель Петроградской окружной комиссии по борьбе с дезертирством. В 1919 - 1920 гг. комиссар в Красной Армии. С 1920 г. секретарь Петроградского союза советских служащих. С 21.02.1921 г. секретарь Петроградского губкома партии. Весной 1921 г. принимал участие в подавлении Кронштадтского восстания в качестве помощника военкома Северной группы войск Красной Армии. Возглавив губком партии, вступил в конфликт с Г. Е. Зиновьевым. Обвинил его в диктаторстве, отрицании коллегиальных методов руководства. Губком был на стороне Н. А. Угланова, но В. И. Ленин вступился за Г. Е. Зиновьева. Было принято компромиссное решение развести их. В феврале 1922 - сентябре 1924 гг. секретарь Нижегородского губкома партии. В 1924 - 1929 гг. первый секретарь МК и МГК ВКП(б). Сменил на этом посту И. А. Зеленского. Одновременно в 1924 - 1928 гг. секретарь ЦК партии. Переведен в Москву по инициативе Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Выступая