Мифология: Четыре всадника Апокалипсиса. Семь печатей

4 всадника Апокалипсиса имена имеют не простые, порою неоднозначные, и устрашающие для простых смертных, но прежде того, как мы приступим к их разбору, давайте обратимся к самому "Апокалипсису".

Что же такое Апокалипсис?

Сегодня слово "апокалипсис" часто в быту употребляется в общем значении какой-то глобальной катастрофы или конца света, но этимологически (в пер. с гр. - откровение) восходит к "Откровению Иисуса Христа, или " - замыкающему Новый Завет и содержащему пророческие видения о конце света. Этот древний памятник раннехристианской литературы был написан в конце І столетия на острове Патмос Иоанном Евангелистом (Богословом).

Автор "Апокалипсиса" пользуется символами и аллегориями, поэтому "Откровение" - самая сложная для интерпретации книга Святого Писания. Символы отображают общие понятия, а не частности, аллегорические образы вне времени и носят общечеловеческий характер. Поэтому "Откровение", созданное в I столетии, актуально для нынешнего и грядущего поколений.

Всадники появляются в 6-й главе "Апокалипсиса" последовательно, один за другим, после открытия Агнцем первых 4-х из семи печатей книги Божественного Откровения и сопровождаются восклицаниями тетраморфных существ: "Ступай и смотри". Всадники Апокалипсиса - это своеобразные "патрули", опричники небес, призванные Богом и наделенные им силой вершить правосудие над нерадивым человечеством, принося на Землю разруху, муки и страдания.

В действительности, в самом "Откровении" четко прописано имя только одного из всадников - 4-го: "имя ему - Смерть", другие же представлены лишь коротким описанием и упоминанием их миссии на Земле или, как в случае с 3-им всадником, голосовым комментарием одного из тетраморфных существ. Варианты имен этих всадников, согласно их характеристикам, были даны последующими интерпретаторами "Апокалипсиса". В их толкованиях 4 всадника апокалипсиса чаще всего носят следующие имена:

Итак, первым в "Апокалипсисе" появляется всадник на белой лошади с победным венцом на голове и луком в руках. Его миссия - побеждать. Интерпретаторы по поводу этого образа кардинально расходятся во мнениях. По одной из версий, он символизирует зло и лжепророчества Антихриста, по второй - наоборот, свет и Иисуса Христа. Соответственно, и цвет его лошади - белый - олицетворяет псевдоправедность или праведность. Такое отличие во взглядах толкователей возникло из-за факта появления Христа также на белой лошади в 19-й главе, но большинство исследователей приводят ряд контраргументов не в пользу этой версии и склоняются к выводу, что имя, лучшим образом подходящее этому всаднику, - Завоеватель. По их мнению, лук - это символ милитаристской власти, в частности, символ завоевания Римской империи парфянами, которые и ассоциировались со всадниками на белых лошадях.

Если 1-й всадник Апокалипсиса олицетворял собой образ завоевателя извне, то миссия 2-го, с огромным мечем в руках (отсыл к словам Спасителя: "Не мир пришел я принесть, но меч"), - "забрать мир на земле, чтобы один другого убивал", то есть обратить деструктивные инстинкты людей против друг друга в братской войне, что проявляется в человеческой истории в форме разнообразных восстаний, революций и гражданских беспорядков. Большинство толкователей сходятся во мнении, что имя этого всадника - Раздор. Некоторые историки связывают этот образ с восстанием и многочисленными жертвами в Британии или бесчинствами в Палестине и немецкими войнами в те исторические времена. Цвет лошади этого всадника - рыжий или огненно-красный - символ огня и пролитой крови.

Всаднику Апокалипсиса, появившемуся в 6-й главе третьим, приписывают имя Голод, он появляется на черном вороном коне и с весами в руках. Что характерно, в "Откровении" прямо не говорится о его миссии, но появление всадника сопровождается следующими словами одного из тетраморфных существ: "Мерка пшеницы за динарий и три мерки ячменя за динарий, оливы и вина не повреди". В этих его словах и атрибуте - весах - толкователи увидели предзнаменование о необходимости делить хлеб в голодные времена, когда цены на зерновые будут слишком высокими, он станет на вес золота. Но и тогда христиане не должны будут трогать елей и вино, используемые в обряде причастия, как символы веры. Некоторые ученые в связи с 3-им всадником проводят аналогии с голодными годами в Палестине и Армении.

Имя 4-го по счету всадника Апокалипсиса упоминается в самом "Откровении" - , едущая верхом на бледной лошади. В писании прямо говорится, что за ней следовал ад. Миссия этого посланца Бога тоже четко определена: "Этому всаднику дана власть над четвертой частью земли - убивать мечем, голодом и мором, и зверьем земным". Бледный цвет лошади, он же пепельный или желтовато-зелёный (встречающийся в разных переводах), ассоциируется с бледностью мертвого тела, трупа. Образ 4-го всадника Апокалипсиса некоторые сторонники исторического трактования Библии связывают с эпидемиями, вспыхнувшими в то время в Эфесе и Азии.

4 всадника Апокалипсиса имена свои получили и в других синонимических вариантах, таких как Война, Брань, Чума, Мор, что, прежде всего, объясняется трудностями перевода.

ВТОРАЯ ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ ОТКРОВЕНИЯ:
ПРИНЦИПИАЛЬНОЕ, УНИВЕРСАЛЬНОЕ ВИДЕНИЕ ГРЯДУЩЕГО

I. НЕБЕСНОЕ ПОБЕДНОЕ СЛАВОСЛОВИЕ БОГА И НЕБЕСНОГО
ИСКУПИТЕЛЯ 4:1-5:14

Первый основной раздел второй части Откровения начинается с того, что Иоанн видит отверстую дверь (ст.1а) и экстатически реагирует на это видение (ст. 2а) (54) , а голос Христов велит ему подняться. В открытую дверь нужно не только посмотреть, но и пройти. Она ведет в небесный свод. Возносясь, Иоанн узнает, что должно произойти в ближайшем будущем. Это " долженствование", как показывает ход повествования, обусловлено прежде всего чаянием вселенской победы Бога над всеми вообразимыми формами зла, восполняющей ради верных Его искупительное творение.

За этим главным введением в главах 4-5 следуют три раздела. В первом (4:2b - 11) Иоанн описывает тронный зал Небесного Двора
(соответствующий храму) и поклонение Всемогущему Творцу четырех
животных (представляющих в слегка видоизмененных астрологических
терминах само творение) и двадцати четырех старцев (представляющих
царских придворных и наделенных не только царственными, но и
священническими фуннкциями). Во втором разделе (5:1-5) Иоанн видит
в деснице Сидящего на Престоле таинственный запечатанный свиток.
Некий ангел спрашивает, кто по своим делам правомочен открыть, или
распечатать этот свиток. Реакция Иоанна остро-скорбная, ибо
похоже, что такого человека не найти. Один из старцев дает ему
утешительное толкование: будучи победителем, право открыть свиток,
и тем самым обнаружить его содержание имеет Давидов Мессия.
Третий отрывок, являющийся толковательной сценой, формирует
центральную тему этих глав и готовит тему снятия семи печатей (см.
ниже, раздел II; 6:1-8:6). Затем следует видение Агнца со
славословным исповеданием Агнца и Сидящего на Престоле (ст. 6-14).
Славословные исповедания возрастают до вселенского масштаба, когда
к четырем животным и к старцам присоединяются голоса ангелов и
всех живых существ.

А. СИДЯЩИЙ НА ПРЕСТОЛЕ В НЕБЕСНОМ ХРАМЕ 4:2b -11

1
После сего я взглянул (увидел),
и вот дверь отверста на небе,
и голос прежний, который я слышал, подобный звуку трубы,
говоривший со мною, сказал:
"взойди сюда, и покажу тебе чему надлежит быть
после сего."
2
И тотчас я оказался в Духе.
И вот престол стоял на небе,
и на престоле был Сидящий.
З
И сей Сидящий был подобен видом камню яспису и сардису;
и радуга (сияние - Г.) вокруг престола, видом подобная смарагду
(изумруду);
4
и вокруг престола – двадцать четыре престола,
и на престолах видел я двадцать четыре старца, восседавших,
облеченных в белые одежды.
и имевших на головах своих золотые венцы;
5
и от престола исходили молнии и громы и гласы;
и семь лампад (светильников) огненных горели перед престолом,
которые суть семь духов Божиих;
6
и перед престолом море стеклянное, подобное кристаллу;
и посреди престола
и вокруг престола четыре животных (существа),
исполненных очей спереди и сзади;
7
и животное первое было подобно льву,
и второе животное подобно тельцу,
и третье животное с лицом, как у человека,
и четвертое животное подобно орлу летящему;
8
и все четверо животных имели по шести крыл,
вокруг и внутри исполнены очей,
и покоя не имеют ни днем, ни ночью, говоря:
Свят, Свят, Свят Господь, Бог Вседержитель,
Который был, и есть (пребывает), и грядет!
9
И когда воздают животные
славу и честь, и благодарение
Сидящему на престоле,
Живущему во веки веков,
10
тогда падают ниц двадцать четыре старца
пред Сидящим на престоле,
и поклоняются
Живущему во веки веков
и полагают венцы свои перед престолом, говоря:
11
достоин Ты, Господи и Боже наш,
приять славу и честь и силу,

Ибо Ты сотворил все
и по воле Твоей оно (все) существует и сотворено.

Иоанн описывает четыре элемента картины Сидящего на престоле
(cт.2b-З): сам престол, Сидящего на нем, Его вид и сияние. Иоанн
нарочито отступает от более антропоморфного видения Иезекииля
(Иез.1:26-28). Сидящий на престоле подобен сверкающим драгоценным
камням (красновато-белым на вид). Нимб не радуга,
символизировавшая Завет примирения (Иез.1:28; Быт.9:12), а некая
зеленоватая дуга или сияние. Иоанн, разумеется, никогда не видел
северного сияния, но читателю этот образ, или образ утренней
зари перед восходом солнца, может помочь представить себе, что
он описывает.

Описывая двадцать четырех старцев Небесного Двора (4: 4-5а), Иоанн следует тому же четверичному формату, хотя заключительное явление связывает придворных с Сидящим на престоле, а не описывает какие - либо свойства самих старцев. Главный престол окружают еще двадцать четыре престола. Это число – как бы усиленное двенадцать. Не заметно никакой потребности в каком-либо личном отождествлении этих старцев, например, с персонажами или функциями Ветхого и/или Нового Заветов.

Впоследствии старцы выступают в роли небесного элемента, соответствующего верным, истинному Израилю, но они ему не тождественны, равно как и ангелам и четырем животным, символизирующим творение. В данном случае старцы восседают на своих престолах, и их внешний вид (белые одеяния и золотые короны) и последующие указания на их деятельность заставляют думать, что это некая небесная модель или тип священнического царства. Сопровождающие признаки, т.е. четвертый упомянутый аспект, не рисуют их собственной славы, а подчеркивают лишь славу, исходящую от престола Божия. Это молнии, голоса и громы. Этот мотив часто повторяется в Откровении в дальнейшем, по мере развития тематики Священной Войны,
пополняясь новыми признакам мощи (такими, например, как землетрясение и град, см. Откр. 4:5; 8:5; 11:19; 16:18). которые, однако, были бы неуместны в атрибутике небес. Здесь Иоанн только обращает наше внимание на первоисточник этих ужасающих знамений. Затем Иоанн дает "фототоувеличение" картины тронного помоста (ст. 5b-6). Перед престолом (ср. 2 Варух 21:6) стоят семь Светильников, представляющих семь "ангелов присутствия" и духовную мощь Бога в сообщении Им Своей воли всему миру. Впоследствии эти ангелы присутствия (ср.1:4; 3:1) окажутся (семью) ангелами с трубами (8:2), возвещающими различные стадии кульминационного конфликта. Сам помост перед престолом – это некое кристаллическое "небесное море", представляющее классически - библейскую "твердь", или твердый, хоть и невидимый раздел между землей внизу и небесным чертогом наверху.

Странная фраза в стихе6b, гласящая "и посреди престола и вокруг престола" возможно представляет сам престол в более широком
понимании – т. е. небеса. Возможно также, и даже более вероятно,
что это древнееврейская форма, выражающая смысл "в комплексе
престола, совершенно окружая его". В обоих случаях местоположением
четырех животных оказывается небесный свод. Они подведены к нему,
как некое созвездие из четырех люстр. Возможно. с другой стороны.
это описание конструкции самого престола (вроде боковых пилястров
или балясин-подпорок) (54а) .

Описание каждого из животных начинается (ст. 6с) и кончается (ст.8b)
упоминанием их очей (ср. Иез. 1:18; 10:12). Здесь возможна аллюзия
на звезды, как очи Бога. Хотя многие черты четырех животных
напоминают видения Престола у Иезекииля (1:1-2:7) и Исайи (6:1-13), во многом они отличны от этих видений. У Иезекииля у каждого из животных по четыре лица, а здесь у каждого по одному. У Иезекииля у каждого по четыре крыла, а здесь – по шесть (как у серафимов у Исайи 6:2). У Иезекииля они не говорят, но движутся, а здесь поют, но не движутся. Функция их здесь, как у серафимов у Исайи (6:3) – восхвалять Всевышнего, но они делают это на специфически - эсхатологическом языке, характерном для Иоаннова Откровения, исповедуя Его, как "Бывшего, Сущего и Грядущего". Иоанн здесь, по-видимому, видоизменил образы четырех вавилонских знаков Зодиака, представляющих весну (как льва, т. е. знак огня), лето (как вола, т. е. знак земли), осень (как скорпиона, т.е. знак воды, позже изображаемый в виде человеческого лица) и зимы (как водолея, как знак воздуха, позже представляемого в виде орла). (55)

Ясно масштаб этой сцены выступает из Иоаннова сложного
видоизменения всех этих традиционных образов и подчинения их
объединяющему контексту атрибутики окружения престола Божия. Здесь
символика Зодиака служит лишь обозначению места, определенного в
творении для сотворенных стихий. Смысл ее в том, что Богу
подвластны времена и сезоны, равно как и четыре стихии, т. е.
огонь, земля, вода и воздух. Эта интерпретация вполне согласуется
с тем, что они, восхваляя, исповедуют Его Всесильным, Бывшим,
Сущим и Грядущим. Библейская же образность, преобладающая в
Иоанновых заимствованиях из современной ему астрологической
символики, подчеркивает, что эти символические фигуры воздают
славу именно Богу. В целом сцена не относится к разряду
пророческих видений Престола, в отличие, например, от Иезекииля
или Исайи. Ведь здесь Иоанн не получает призыва к пророчеству: его
собственное видение престола было христологическим (1: 9-20).
Здесь, в отличие от Иезекииля, Господь не восседает на военной
колеснице, готовый сопровождать Свой народ. В отличие от Исайи, Он
не изображен и царем, готовящимся наказать непослушный народ.

Эта сцена – и не сцена суда над народами (в отличие от видения
престола у Даниила, 7:9-10), хотя "сопутствующие престолы" старцев
и составляют аллюзию на даниилову систему образов царского двора.
Скорее здесь описан небесный всесильный Творец, ужасающий в Своей
власти, но спокойный.

Заключение oтрывкa (ст.9-11) подтверждает предыдущие предположения. Двадцать четыре старца откликаются благоговейным поклонением и пением на трисвятое славословие Бога в стихе 8b, исходящее от четырех животных. (56) Повтор слов "Живущему во веки веков" в стихах 9-10, исходящий в согласии от старцев и от четыpех животных, сосредотачивает это благоговейное исповедание на Вечном, Сидящем на престоле (ст.10а). Полагая свои венцы перед престолом, старцы тем самым исповедуют то, что вся власть, включая их собственную часть в верховной власти Бога, исходит от Него Самого.

Животные, будучи представителями творения, воздают славу, честь и
благодарение (ст.9). Эта фраза относится к самому Богу исключительно и появляется снова только в Откр. 7:12 и 11:17, оба раза в контексте упоминания о старцах. Сами же старцы говорят не о благодарении, а о славе, чести и силе (ст.11а). Затем они поясняют, чего достигла эта сила: а именно, творения всего. Добавляющее пояснение "и по воле Твоей все существует и сотворено" – это не образ некоей лепки из первобытного материального сыpья или совладания с хаосом, а указание, что не только приданная вещам форма, но и само их существование полностью в воле Божией.

Далее возникает и занимает ведущую роль во вставной толковательной сцене новая деталь, о которой до сих пор не упоминалось, а именно запечатанный свиток в деснице Сидящего на престоле (5:1-5). В этой сцене исповедальных славословий Богу (и следовательно, Агнцу) нет. Тайнозритель тем самым направляет свет прожектора на ключевую тему этого торжества творения (4:1-11), как она осуществляется в искуплении (5: 6-14). Само по себе "видение Престола" в 4:1-11 не обладает определенной целью или направленным смыслом. Непонятно, "к чему" оно. Его настоящий смысл раскрывается через непосредственно следующие за ним события, и в особенности в ключевой теме таинственного запечатанного свитка (5:1-5).

В. 3АПЕЧАТАННЫИ СВИТОК; ТОЛКОВАТЕЛЬНАЯ СЦЕНА.

1
И видел я в деснице у Сидящего на престоле
книжку (свиток папируса - Г.),
исписанную изнутри и извне,
запечатанную семью печатями.
2
И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом:
Кто достоин раскрыть книгу и снять печати ее?
3
И никто не мог
ни на небе, ни на земле, ни под землей
ни раскрыть книгу, ни посмотреть [в нее].
4
И я плакал много
о том, что не нашлось достойного
раскрыть и читать книгу или посмотреть [в нее].
5
И один из старцев сказал мне:
Не плачь;
Се, победил Лев
от колена Иудина,
корень Давидов
[и может] раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее.

Свиток исписан со всех сторон, т. е. он набит информацией до отказа. Тем не менее, он запечатан так, что его содержание никак невозможно выяснить, не сняв все семь печатей. Снятие последней печати претворяет декреты свитка в жизнь. Как следует из дальнейшего повествования, само снятие печатей представляет собой "предварительный просмотр " тематического содержания свитка. Этот образ таинственного свитка в контексте небесного собрания и декрета, исходящего от Самого Бога (ибо свиток в деснице у Сидящего на престоле подготовлен множеством традиционных для того времени мотивов. Как и во многих других местах в Откровении здесь Иоанн сочетает библейские и мифологические образы, меняя их на свой лад и себе на потребу. Так, контекст предполагает тему "книги судеб", т.е. тайн царского правления, которые сообщаются царевичу
при его восшествии на престол, когда он приступает к управлению царством. (57) То, что свиток исписан изнутри и извне, напоминает о завете Бога со Своим народом (Исх. 32: 15) и о пророческой вести (Иез. 2: 10). В этой книге, однако, будет не только плач и проклятие, в отличие от Иез. 2:10, – но и изложение условий, при которых заслуга верности заповедям Божиим приносит благословение (как в Исходе 32:15).

Сразу же после описания свитка Иоанн присовокупляет типично
апокалиптическую сцену загадки и ее разрешения. "Провозглашающий
Ангел" задает вопрос (ст.2), которым он бросает вызов всякому, кто
желал бы претендовать на попытку открыть свиток. Затем, в стихах
3-4, увидев бессилие всей твари, Иоанн остро переживает то, что на
вызов никто не откликнется и тайна останется нераскрытой. Видение
высшего небесного тронного зала достигает здесь кризиса. Какой
смысл в видении, если нет никакой перспективы раскрытия
таинственного запечатанного свитка в Божьей деснице?

Наконец, кризис разрешается в стихе 5 одним из толмачей небесного двора, старцем, не названным по имени, из среды царственно-священных
придворных. Мессия Давидов, будучи победителем, Своей победой
удостаивается распечатать документ. На самом деле, учитывая ст. 4,
Давидова Мессию считать простой тварью, – небесной ли, наземной
или подземной, невозможно. Все свидетельствует о том, что Он –
Господь Творения. Третья и последняя сцена этого раздела прояснит
Его роль и Его уникальный статус Божественного Искупителя, Того,
кто восполняет Творение Божие, искупая Богу вселенский народ.

С. ВОСХВАЛЕНИЕ АГНЦА-ИСКУПИТЕЛЯ BМECTE
С СИДЯЩИМ НА ПРЕСТОЛЕ

5.6-14

6
И я взглянул и вот, посреди (среди)
престола и четырех животных
и посреди старцев
стоял Агнец
как бы закланный,
имеющий семь рогов
и семь очей,
которые суть семь Божиих духов, посланных во всю землю;
7
и Он пришел
и взял книгу
из десницы Сидящего на престоле.
8
И когда Он взял книгу,
Четыре животные и двадцать четыре старца
пали пред Aгнцем,
имея каждый арфы (гусли)
и чаши золотые, полные фимиама,
которые суть молитвы святых,
9
и поют песнь новую, говоря:
достоин Ты взять книгу и снять с нее печати,
ибо Ты был заклан,
и искупил Богу нас Кровию Твоею,
(людей) из всякого колена и языка, и народа и племени,
10
и соделал нас Богу нашему царями
И [т. е. ] священниками,
И будем царствовать на земле.
11
И я видел,
и слышал голос ангелов многих вокруг престола~
и животных
и старцев, –
и число их было тьмы тем и тысячи тысяч, –
говорящих голосом громким:
12
Достоин Агнец
закланный
принять силу и богатство, и премудрость и крепость,
и честь и славу и благословение:
13
И всякое создание на небе и на земле и под землей,
и на море
и вce, что в них,
слышал я, говорило:
Сидящему на престоле и Агнцу
благословение и честь, и слава и держава
во веки веков:
14. A/и четыре животные говорили:
Аминь!
А/ и двадцать четыре старца пали и поклонились
(Живущему во веки веков) [У Гиблина отсутствует].

Этот заключительный раздел первой основной части состоит из трех стадий. Иоанн видит Агнца и Его действие (ст.6-7), а затем –
исповедальное поклонение старцев (ст.8-10), представляющих "святых", т. е. искупленных верных, к которым присоединяются и четыре животные, празднующих искупление. Затем в его видении дается "фотоувеличение" (ст.11-14), которое помогает охватить вид, и услышать звуки всего небесного собрания и всякой твари, находящейся где бы то ни было. Это фотоувеличение завершается "Аминем" четырех животных и поклонением старцев. На последних двух стадиях двор восхваляет искупление Агнца. Таким образом завершающий раздел первой основной части демонстрирует связь между творением и искуплением.

Положение Агнца дано странно-неуклюжей семитической фразой,
буквально гласящей: "посреди престола и четырех животных и посреди
старцев". Эта фраза подчеркивает, что Агнец в центре, но при этом никак не отрицает и центральность положения Сидящего на престоле. Агнца следует представлять себе стоящим на тронном помосте, окруженным четырьмя "астральными канделябрами - люстрами" животными по бокам. Но Он стоит в значительно большей близости к престолу, чем окружающий престол небесный двор старцев (ст. б). Агнец, ранее представленный, как царственный Давидов Мессия (5:5), здесь "стоит как бы закланный". Т. е. торжествующий Мессия – это жертвенный Агнец, Который воскрес. Его победа – в Его жертвенной смерти и воскресении. Соответственно, он обладает полнотой власти ("семью рогами") и мудростью вселенского охвата, также вселенской силой и властью ("семью очами". Ср. Зах. 4:10). Эта власть и сила тождественна власти и силе, сопровождающим Сидящего
на престоле (т. е. семи духам", ср. 4: 5) . Но на этот раз ее описание гласит, что ее посылают повсюду на землю для осуществления. Перед рампой тронного помоста Бога Агнец берет свиток (ст. 7).

То, что Он имеет право взять свиток· объясняет и предыдущая
толковательная сцена (особенно ст. 5), и описание в ст. 6. Но для
апокалиптического пояснения требуются и действия и слова других людей, а также повествовательное описание. Этому требованию отвечают стихи 8b-10 т. е. поклонение Агнцу четырех животных и старцев. To, что Бог, Творец всего сущего, только один, провозглашали те же персонажи в своем исповедании Бога в 4:1-11, в особенности в стихах 8-11.

И они же теперь исповедуют Aгнцa, хоть и с соответствующими отличиями.
Старцы приносят чаши, наполненные молитвами искупленных, и держат арфы, воспевая, подобно некоему небесному opкестpy, к которому присоединились представители творения, победную песнь ("песнь новую" Ср. Пс. 3332:3; 9б95:1; 144 143:9). Победа, которую они празднуют (ст.9-10)
Состоит в том, что Давидов Мессия Иисус Христос, умерший и Воскресший, Своей смертью приобрел (т.е. "искупил" или даже "закупил") Богу вселенский нapoд, не ограничивающийся более какой-либо одной расой или нацией, и тем более племенем или языком.

Вновь и вновь Иоанново видение будет подчеркивать актуальное или возможное искупление любого человека, независимо от подобных перегородок. (58) Более того, результаты этой победы, т.е. исполнение завета-обетования, данного еще в Исх. 19:3-6. относятся и к настоящему, и к будущему. Ибо это вселенское царство состоит из людей, разделяющих власть Христа (т.е. Его царствие) над враждебным миром и посвященных Ему (т.е. священников, являющихся таковыми не в качестве служителей, а в качестве освященных крещением в Его смерть). Они-то и унаследуют в конце концов землю и будут править ею.

В стихах 11-14 вселенский хор еще теснее связывает поклонение
Агнцу с поклонением Богу, т. е. Сидящему на престоле. Биллионы
ангелов вокруг престола, неисчислимое у древних количество,
присоединяются к животным и старцам в воздаянии семикратной (т.е.
полной и совершенной) хвалы Агнцу, признании Его свершений
(ст.12). Вся различимая область под престолом, – т.е. сотворенный
мир, в котором живут изо дня в день люди, а именно небо, земля и
вода, – присоединяется (ст.1З), воздавая подобающее четырехкратное
исповедание (четырe – это "число" творения): благословение, честь,
славу и державу во веки веков. "Держава" (кратос) связывает Агнца
с Сидящим на престоле Вседержителем. Животные подтверждают это
своим "Аминь" (ст.14), а то, что старцы поклоняются Агнцу,
приравнивает почитание Вседержителя к почитанию Агнца-Искупителя.

Пока еще ничего не начало происходить с верными на земле, кроме
наиважнейшего факта искупления их Агнцем. Только в последующих
отрывках будет подробно изложена их земная и небесная судьба.
Первая седмерица (семикратная последовательность событий и;или
мотивов) (р. II) будет представлять собой обзор апокалиптической
борьбы, в которой проявится искупительная державность Агнца.
Вторая развернутая седмерица трубных гласов (р.III торжественно
возвестит кульминационное сражение. Третья, относительно краткая, –
седмерица (семь чаш с язвами: р. IV) приведет к решительной
кульминационной победе, которая положит конец злу.

Далее три отрывка откровения будут развивать эту кульминацию:
толковательная сцена на падение Вавилона (р. V); повествование о
конце оставшихся эсхатологических врагов (зверей, сатаны и смерти
и ада, а также о пришествии нового творения (р. VI; и толковательная сцена на Новый Иерусалим (р. VII) . В этой сложно оркестрованной пьесе очень важно не потерять тематического ориентира.

Теперь перейдем к описанию снятия семи печатей (р. II), которое
как бы предвозвещает, как оракул, содержимое запечатанного свитка,
книги мессианской судьбы, которой причастны верные. (59)

II. СНЯТИЕ СЕМИ ПЕЧАТЕЙ 6:1 - 8:5

Снятию семи печатей присущ некий ритм, характерный, с небольшими изменениями, и для двух последующих седмериц. Первые четыре элемента структурно похожи друг на друга. Пятый привлекает к себе больше внимания, а шестой еще больше, в особенности потому, что в нем появляется расширение темы, или "фотоувеличение" , ошибочно называемое некоторыми "интерлюдией" (60) . На самом деле, это
расширение предвосхищает следующие за ним ключевые события.
Наконец, эмфатический седьмой элемент обычно переплетается, или,
технически выражаясь, "вяжется", увязывается, со следующим
за ним отрывком Откровения. (Графически это можно изобразить так:
1 , 2, 3 , 4 , 5, 6 , 7).

Снятие первых четырех печатей (6:1-8) включает приказы, исходящие от четырех животных и появление разных коней и всадников. Снятие пятой печати открывает души мучеников, их молитву-жалобу и временно - промежуточное небесное воздаяние им. В снятии шестой печати преобладают два существенных признака Дня Господня (6:12 - 7:17). Во-первых, при знаках приближения Дня Господня всех охватывает паника (6:12 - 17). Во-вторых, расширение темы (7:1-17), включающее толковательную сцену, открывает, что верные не будут подвержены этому страху и будут исповедовать спасение Божие по прошествии некоторого периода земных испытаний. Кульминационное снятие седьмой печати (8: 1-5) включает краткое молчание (8:1), введение ангелов с трубами (8:2, т.е.
связку-перекрытие между снятием печатей и следующими за ним семью
трубными гласами: 8:6 и далее), а также образ действенной молитвы
святых (8: 3-4: ангел приносит фимиам из их молитв, а затем низвергает на землю огонь).

В соответствии с изложенным здесь описанием ритма текста он и
разбит.

А. Снятие Первых Четырех Печатей
6:1-8

1
И я видел, как снял Агнец первую из семи печатей,
и я услышал одно из четырех животных, говорящее
как бы голосом громовым: иди и смотри!
2
И я взглянул,
и вот, конь белый,
и всадник на нем, имеющий лук,
и дан был ему венец,
и он вышел как победитель и чтобы ему победить.
3
И когда Он снял вторую печать,
я услышал второе животное, говорящее:
иди и смотри!
4
И вышел другой конь, рыжий (красный),
и сидящему на нем
дано взять мир с земли,
и чтобы друг друга убивали
и дан ему меч великий.
5
И когда Он снял третью печать,
я слышал третье животное, говорящее:
иди и смотри.
И я взглянул,
и вот, конь вороной
и всадник на нем, имеющий меру (весы) в руке своей
6
И слышал я голос посреди (как бы посреди. – Г) четырех животных,
говорящий:
(бери) дневную плату (динарий) за хиникс (кварту, малую меру
хлеба) пшеницы,
а елея и вина
не повреждай [не бери за них cлишком большую плату].
7
И когда Он снял четвертую печать,
я слышал голос четвертого животного, говорящий:
иди и смотри!
8
И я взглянул,
и вот, конь бледный (зеленоватый),
и имя сидящему на нем всаднику "Смерть",
И Ад (Могила, Гроб) следует за ним,
и дана им власть над четвертью земли,
умерщвлять мечом и голодом и мором (смертью)
и хищными зверями земными.

Первое из четырех животных (судя по "громовому гласу", по-видимому, лев) вызывает первое знамение. Белый конь (61) предзнаменует победу. Эта тема подчеркнута и в описании всадника: это коронованный воин, уже победитель, но выeзжающий, чтобы победить вновь. Поскольку четыре всадника явно представляют собой единую группу, большинство комментаторов считают, что они изображают ужасные казни (62) которые, однако, Бог контролирует, поскольку их вызывают животные, символизирующие Его власть над творением.

Однако комплекс военных образов, особенно в начале этой седмерицы, где он, по-видимому, предвещает мотив всадника Слова Божия (19:11-16), – подходящее введение для фрагментов, в которых повторяется мотив Дня Господня, Его священной Войны против злодеев. Иоанн приспосабливает к своим художественным нуждам мотив четырех всадников из Захарии, 1:8 и 6:6. Цвета у него, однако, – в отличие от Захарии, – соответствуют не четырем ветрам, а эффекту, или настроению его собственного текста. Белый, подобающий победе, будет уравновешен черным (цветом третьего коня) – цветом траура, скорби и притеснения, а красный, здесь – цвет войны (цвет второго коня), бледно-зеленым (дополняющим его в цветовой гамме), цветом разлагающегося трупа (четвертый конь).

Давая первого всадника, как символ победы в войне, Иоанн еще не хочет, чтобы читатель отождествлял его здесь с самим Исусом Христом. Достаточно помнить, что это фигура явно не-римская (он – с луком) и что необходимо толковать ее тематически в том же контексте, что и фигуры остальных троих всадников. При этом снятие первой печати все же возвещает торжествующую победу, а не мрачные стороны кровавой бойни, характерные для следующего всадника.

При снятии второй печати второе животное (вол) вводит всадника,
забирающего с земли мир и вызывающего смертельный раздор.
Поскольку животных четыре, т. е. они пронумерованы, их значение,
по-видимому, соотносимо со значением снятия каждой из первых
четырех печатей, хотя четко описать эту соотносимость трудно, не
окарикатурив при этом их небесной символики. Лев, называемый царем
зверей, здесь выводит на сцену первого всадника победителя. Вол,
молодой бык, животное, часто бывающее яростным, развязывает войну
(второй всадник). Животное с человеческим лицом вводит тему
каждодневных человеческих занятий куплей-продажей, правда в
ключе скорби и притеснений (третий всадник). (53) Наконец, последнее
животное – орел, и в данном контексте важно, что это хищная птица.
т.к. оно вызывает Смерть и Гроб (четвертый всадник и его спутник).

При снятии третьей печати всадник держит в руках весы. В этой
связи Иоанн вносит существенное изменение в общий формат первых:
четырех печатей. После того, как он, как обычно, отмечает снятие
печати и повелевающий голос, а затем видит коня и всадника и его
амуницию, Иоанн снова возвращается к тому, что он слышит. На этот
раз повеление исходит откуда-то "посреди" четырех животных, что
предполагает усиление смысла этого повеления, как приказа Самого
Бога. Этот настоятельный тон объясняет, почему о третьем всаднике
не сказано "ему было дано" (как в 6: 4-8). Приказ третьему всаднику звучит непосредственно: это не описание данного ему когда-то ранее поручения. Более того, это повеление в то же время и толкование значения символа весов. На самом деле, здесь всадник послан взимать непосильную плату именно за такие насущные продукты, как пшеница или ячмень, не подымая безумно цен на вино и елей (масло). За поденную плату едва ли можно будет прокормить семью самым насущным. Не-насущное же (а вино и елей традиционно считались предметами роскоши (см. Притч. 21: 17) "затронуто" не будет (т. е.не будет представлять дефицита). (64) Позже Иоанн прямо
нападает на социальную несправедливость, вызываемую любовью
некоторых к роскоши (Откр. 18:11-13). Очень похоже, что и здесь, в
предварительном обзоре вавилонских грехов, речь идет о социальной
несправедливости. Обычно комментаторы предполагают, что третий
всадник символизирует голод. Однако голод упоминается прямо, как одно из следствий появления четвертого всадника (6:8).

Снятие четвертой печати содержит двойной знак: Смерти и Гроба ее сопровождающего. Их разрушительное действие описано по модели
Иезекииля (14:21), но здесь речь идет уже не об Иерусалиме, а обо
всем мире, т.е. о четверти земли. В ходе повествования Откровения
пропорции разрушения все возрастают. Так в седмерице трубных
гласов речь пойдет уже о разрушении не четверти, а "трети земли"
(т.е. большей, чем ранее, части), а в седмерице чаш – обо всем.
Это возрастание пропорций – литературный прием, а сами пропорции
не следует понимать буквально, уже хотя бы потому, что их сумма не
дает никакой значащей величины. Описывая разрушение все большими
количествами в "дробях", Иоанн создает в серии своих видений
эмоциональное крещендо.

Открываясь мотивом победы, снятие первых четырех печатей касается тем войны, социальной несправедливости, и смертельной агонии, однако, это парадоксальное, но в целом мрачное предсказание событий, имеющих произойти в дальнейшем не последнее слово, что и покажет снятие трех последующих печатей.

В. Снятие Пятой Печати 6:9-11.

9
И когда он снял пятую печать,
я увидел под жертвенником

Души убиенных
за слово Божие
и за свидетельство, которое они имели (принесли ему).
10
И возопили они голосом громким, говоря:
Доколе,
Владыка Святой и Истинный,
не судишь и не мстишь за кровь нашу
живущим на земле?
11
И даны были каждому из них одежды белые,
и сказано им,
чтобы успокоились они eще на время малое,
пока не дополнится (число)
и сотрудников их, и братьев их,
которые будут убиты, как и они сами.

Страдания рабов Божиих кажутся расположенными по упомянутому выше принципу предшествующей четверичной серии, во всяком случае, в том, что касается трех последних элементов. Однако есть и новое: при снятии пятой печати Иоанн видит награду, которую получают праведники за свидетельство о Боге в прошлом. (66)

Вся картина, по-видимому, представлена здесь с точки зрения всех
праведников, начиная с Авеля, кровь которого вопиет о Божьем отмщении. (67) В языке здесь, как это ни странно, не заметно никаких специфически "христианских оборотов". Свидетельство, которое они "имели" (ст. 9) , это может быть, просто то, чем они обладали в свете своего знания о слове Божием. В тех случая, когда они eще и несли это свидетельство другим, как, например, безусловно поступали пророки (Мф.23:29-36), Иоанн не говорит, что они свидетельствовали за Иисуса (68)

Иоанн видит их души под жертвенником. В Откровении жертвенник всегда находится на небесах и всегда "общетипологичен". Т. е., это не символ алтаря (жертвенника для всесожжения), на котором заколали жертвенных животных. Подобных жертвоприношений Откровение не описывает. Когда речь идет о жертвеннике, это всегда жертвенник фимиама молитв святых
и/или знамений пребывающим на земле (ср. 8:3-5). Однако, учитывая отсылку к Левиту, 17:11, где сказано, что "кровь – это душа (жизнь)", души отдавших свою жизнь за слово Божие – это и есть то, что они отдали, и поэтому души должны находиться под жертвенником (Лев.4:7).

Эти мученики обращаются к Господу с молитвой-жалобой (здесь заметен поэтический отзвук Пс.7978:5), умоляя Бога поскорее отомстить за их смерть, которую неправедно наслали на них безбожники на земле. Поэтому-то они и обращаются к Богу, как к Святому (т. е. справедливому и верному Владыке. В ходе всего Откровения молитвы возносятся или описываются на небесном плане в пределах престола Божия, и соотносятся с последующими событиями на земле. Здесь тоже есть такое соотношение: хотя временное блаженство мученикам и воздано (в виде покоя и белых одежд), события еще должны развиваться, и будут nрибывать новые
собратья-мученики. (69)

В отличие от подобной же сцены в еврейской апокалиптической Второй Книге Ездры (4,: ЗЗ-З7) , здесь ожидающие пополнения своего числа своими собратьями и со-служителями уже христианской эры получают существенное "повышение в статусе". Их белые одежды, как видно из Откр.З:5 символизируют небесное воздаяние в виде первого воскресения. Самим же им уготован покой (6:11, ср.14:1З). С 4-й по 22-ю главы Откровения Иоанн вновь и вновь возвращается к состоянию блаженности описывая его "по вертикали".

Если в "горизонтальном" плане развития событий приближается
сошествие Нового Иерусалима при последнем суде, когда все станет
явным, то в вертикальном плане существует для каждого, кто доказал свою верность в земных испытаниях, состояние небесного блаженства. Это состояние, как здесь весьма выразительно и описано, предполагает пребывание на небесах в теле, а не просто как-нибудь "отделенной душой".

Снятие первых четырех печатей относилось к творению в той мере, в какой оно касается человека и человечества. Снятие пятой печати дает эту всемирную картину в терминах мольбы рабов, служителей Божиих, из прошлых времен: сколько времени еще будет все это продолжаться без отмщения и воздаяния? Снятие пятой печати даст ответ на этот вопрос: Бог ответит на него Своей Священной Войной, которую поведет Сидящий на престоле и Агнец. В этой прогрессии аргумента и состоит повествовательная логика снятия первых шести печатей.

С. СНЯТИЕ ШЕСТОЙ ПЕЧАТИ С ФОТОУВЕЛИЧЕНИЕМ
ЭТОГО ФРАГМЕНТА КАРТИНЫ

12
И я взглянул, когда Он снял шестую печать,
и вот, землетрясение великое произошло
и солнце стало черно, как власяница,
и луна сделалась как кровь.
13
и звезды небесные пали на землю,
как смоковница роняет смоквы свои, будучи
великим ветром сотрясаема.

15
И цари земные,
и вельможи,
и богатые,
и генералы (тысяченачальники),
и могущественные,
и всякий раб и всякий свободный
скрылись в пещеры и среди горных расселин,
16
И говорят горам и камням:
(у)падите на нас
и сокройте нас
от лица Сидящего на престоле
и от гнева Агнца.
17
Ибо пришел день великий гнева Его,
и кто может устоять?

7:1
И после сего
я видел четырех Ангелов, стоящих на четырех углах земли,
держащих (контролирующих) ветра земли,
чтобы не дул ветер ни на землю, ни на море, ни на какое дерево.
2
И видел я иного Ангела, восходящего от востока солнца
и имеющего печать Бога живого,
И воскликнул он голосом громким (обращаясь) к четырем Ангелам,
которым дано вредить земле и морю,
3
говоря:
не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревьям,
доколе не положим печати на рабов Бога нашего на челах их.
4
И я слышал число запечатленных:
было сто сорок четыре тысячи запечатленных,
из всех колен сынов Израилевых:
5. Из колена Иудина двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Рувимова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Гадова двенадцать тысяч запечатлено,
б. из колена Асирова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Неффалимова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Манассиина двенадцать тысяч запечатлено,
7. из колена Симеонова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Левиина двенадцать тысяч запечатлено.
из колена Иссахарова двенадцать тысяч запечатлено,
8. из колена Завулонова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Иосифова двенадцать тысяч запечатлено,
из колена Вениаминова двенадцать тысяч запечатлено.

9. После сего
взглянул я,
и вот толпа великая, неисчислимая никем,
(люди) из всех племен (pac), и колен, и народов, и языков,
стояла перед престолом и перед Aгнцем,
в одеждах белых,
и с пальмовыми ветвями в руках своих.
10. И восклицали голосом громким, говоря:
спасение Сидящему на престоле, Богу нашему,
и Агнцу!

11. И все Ангелы стояли вокруг престола
и старцев и четырех животных,
и пали пред престолом на лица свои
и поклонились Богу,
12. говоря:
Аминь!
благословение и слава, и премудрость и благодарение,
и честь и сила и крепость
Богу нашему во веки веков.
Аминь!

13. И, начав речь, один из старцев сказал мне:
сии, облеченные в одежды белые –
кто они и откуда пришли?
14. И я сказал ему:
Господин, ты (это) знаешь.
И он сказал мне:
Это пришедшие от скорби великой,
и они омыли одежды свои
и убелили одежды свои кровью Агнца.
15. За это пребывают они пред престолом Бога
и служат Ему день и ночь в храме Его.
И Сидящий на престоле будет обитать среди них
(раскинет среди них [над ними] Свой шатер).
16. Они не будут больше ни алкать (голодать) ни жаждать
и не будет палить их солнце и никакой зной.
17. Ибо Aгнец, Который среди престола, будет пасти их
и водить их на живые источники вод
и отрет Бог всякую слезу с очей их.

Снятие шестой печати явно представляет собой предварительный просмотр картины катастрофических событий Дня Господня, и Великого
Дня гнева Его, – являющегося пророческим эквивалентом Божьей
Священной Войны. Во-первых, и небесные и земные тела сотрясаются
(6:12-13, ср. Иоиль 2:10). Небо сворачивается в свиток (ср. Ис.34:4) и горы и острова сходят с места (ст.14). Во-вторых, все люди, разбитые на семь социальных классов, от владык до рабов, впадают в панику. Их вопль напоминает вопль грешников в Осии 10:8. в нем не заметно следов раскаяния, а заметен только страх и ужас перед карой Бога и Агнца в грядущий День Гнева (суда), перед которой они все бессильны.

В этот момент, однако, Иоанн нарочито меняет эту общую картину, чтобы отметить особую судьбу верных, отличающуюся от общей и до, и после Дня Гнева. Этот длинный отрывок (7:1-17), так же как и подобный ему длинный отрывок, описывающий седьмой трубный глас (10:1-11:14, т.е. сразу за 9:13-21), ошибочно называли отступлением или "интерлюдией". Однако он не прерывает и не отбрасывает назад основной ход событий. Скорее (как уже было сказано) это фрагмент, данный крупным планом, фотоувеличение
детали картины в каждом из указанных случаев (здесь – при снятии шестой печати, а далее – при втором проклятии, во время шестого же трубного гласа). Одна из функций этого фотоувеличения – забегание вперед в описании будущих событий. (70)

В самом "фотоувеличении" фрагмента можно отметить два раздела.
В первом (7: 2-8) речь идет об охранительном запечатлении народа
Божия, Израиля, предваренном (ст.1) затишьем, как перед всемирной бурей или грозой (6:12-14). Во втором разделе (7: 9-17) описывается та же самая группа, но уже как неисчислимая толпа всякого рода людей, а в заключение дана толковательная сцена (ст.13-17), где подробно говорится о награде, которую они получают от Бога и Агнца.

Неожиданно миром овладевает вселенский покой (ст.1) , который
символизируют контролирующие четыре "угла" мира четыре ангела. Еще
один ангел, восходящий от востока с защитной печатью Бога Живаго
(ст.2,3) своим появлением объясняет смысл этого затишья. У ангелов "четырех ветров" есть власть нанести вред земле и морю, но этот ангел с востока сдерживает их до тех пор, покуда все, кого надо сохранить не будут запечатлены. Это запечатление сохранит их от ужаса, который одолеет грешников (изображенного в контрастных образах деревьев на ветру (в 6:13) и в безветрие (7:1-3).

"Запечатление" развивает образы Иезекииля 9: 4, но здесь оно уже относится ко всему народу Божию. Зрительные впечатления Иоанна
(7:1,2-3) уравновешиваются слуховыми (ст. 4-8) , когда он слышит, что число запечатленных 144 000. Этот символический образ (тысяча раз двенадцать в квадрате) символизирует полноту и множественность Израиля Божия. Как и прежде в Откровении, здесь подлинные иудеи – христиане. Возможно, для того, чтобы это подчеркнуть, Иоанн перечисляет колена в нетрадиционном для Ветхого Завета порядке. Cущественно, что он начинает список с Иуды, а не с первенца. Ведь из колена Иуды произошел Мессия. Кроме того, он не упоминает Дана, заменяя его Манассией – ветвью колена Иосифова. Дан в иудейской традиции себя скомпрометировал идолопоклонством. (71)

Иоанн не описывает форму печати. Позднее возникли толкования
основанные на том, что буква ТАВ в видении Иезекииля когда-то писалась подобна (Х) и могла быть преображена в знак креста. Эти толкования развивали данную систему образов в духе печати крещения (2 Кор.1:22; Еф.1:13, 4:30), т.е. печати Духа в виду смерти Христа. Сам же Иоанн здесь подчеркивает, что печать отмечает тех, кто принадлежит Живому Богу и, не будучи отчуждены от Бога, не подлежат окончательной вселенской грозе устрашающего суда. Как покажут дальнейшие события, запечатление вовсе не застраховывает от любых несчастий. Скорее оно означает, что Бог выстраивает и сортирует Своих Собственных воинов, не подверженных отчаянию и страху, которые охватывают язычников. Эта тематика еще проявится при пятом трубном гласе (9:1-12).

Второй раздел этого "фотоувеличения" фрагмента возвращается к
зрительным образам. Это толкование хотя и неисчислимого количества
людей из всех народов, но каким-то образом соответствующего ста сорока четырем тысячам запечатленных из колен Израилевых. В жанре апокалиптики часто используются серийные видения, когда звенья объясняют друг друга. Таким образом апокалиптика становится глубоко богословской: тайны сопряжены друг с другом, так что знание внимающего все более обогащается, но при этом сама тайна ускользает от точного определения или расшифровки (как было бы,будь она простой задачей).

Таким образом, то что Иоанн видит (ст.9), должно быть сопряжено с тем, что он услышал (ст.4, сравни с таким же сопряжением между 1:10-11 и 1:12-20 в Иоанновом видении Престола), и поэтому конечное число
(144 000) запечатленных от колен Израилевых должно быть приравнено к неисчислимому множеству людей из всех рас, племен, народов и языков. Белые одежды всей этой громадной толпы соответствуют ее небесному положению (перед престолом и Агнцем), – как впоследствии объясняет один из старцев. Их пальмовые ветви – знак их победы и радости (2 Мак.10:7; 1 Мак. 13:51, ср. Ин.12:13), и они провозглашают свою победу (Пс.3:9), как спасение, приписываемое и Сидящему на престоле, и Агнцу. Их небесное поклонение подтверждает хор всего небесного совета, – со вводным и заключительным "Аминь", и произносит семикратную хвалу, г де центральный и, по-видимому, самый важный элемент – "благодарение".

В заключение фотоувеличения фрагмента Иоанн определяет торжествующую толпу, которую он видел (ст.13-17). Один из старцев
поясняет, что это те, кто до конца разделил скорбь Христовой
искупительной жертвы. "Омовение" это "освящение", которого требует присутствие Бога (Исх.19:10,14; 29:4). (72) То, что они поклоняются Богу в Его храме, – т.е. на небе, – предвосхищает их статус в новом творении, которое будет явлено еще на земле.

Ведь при том, что язык здесь содержит явные отсылки к ветхозаветным
пророческим мотивам (Ис.49:10; 25:8; Пс. 2322:1-2, Иер.2:1З), он еще и предвозвещает образы, которми сам Иоанн впоследствии описывать Новый Иерусалим (ср. Откр. 22:1-5). Разница между этим временным, ориентированным "по вертикали" небесным воздаянием и блаженством достойных по всеобщем, "втором" воскресении – в том, что в первом случае говорится о святилище (наос ναος - это святилище, главная часть "храма"). (73) По Иоанну, в Новом Иерусалиме храма не будет (21:22). До появления же Нового Иерусалима единственное святилище – это само небесное обиталище Бога.

D. Снятие Седьмой Печати
8:1-5

1. И когда Он снял седьмую печать
настало безмолвие на небе как бы на полчаса.
2. И я видел семерых Ангелов, пред Богом стоящих,
и дано им семь труб.
3. И еще один Ангел пришел и стал у жертвенника,
держа кадильницу золотую.
И дано было ему фимиама множество,
чтобы возложить его с молитвами всех святых
на жертвенник золотой, который перед престолом.
4. И вознесся дым фимиама с молитвами святых
от руки Ангела – пред Богом.
5. И взял Ангел кадильницу
и наполнил ее огнем (горящими углями - Г.) с жертвенника,
и бросил (содержимое) на землю,
и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясения.

Снятие седьмой печати драматически открывается получасовым молчанием на небесах (8:1). Эта потрясающая пауза создает контрастное напряжение, разрешающееся в конце концов торжественным
провозглашением посредством трубных гласов Дня Господня. В Ветхом
Завете безмолвие сопряжено со страхом Господним (Авв.2:20), и именно при приближении Его суда (Зах. 2:12) в День Господень (Соф. 1:7) . Кроме того, у Иоанна эта пауза вновь вводит тему ангелов Присутствия (ст. 2, ср. 4:5 и 5:6) (74) которые, в свою очередь, открывают кульминационную битву, завершающуюся последним судом Божиим. Служа и Сидящему на престоле и Агнцу, эти семь ангелов свидетельствуют об исполнении Божиих повелений более "непосредственно", чем это делали, скажем, четверо существ (75) . Кроме того, их появление именно в этот момент, еще до того, как они трубят в свои трубы (начнут-то они только с шестого стиха) увязывает между собой две седмерицы,– снятия печатей и трубных гласов. (76)

Перед тем, как эти трубящие ангелы подают кличи, открывающие и затем отмечающие следующие друг за другом стадии войны Бога против сил зла, появляется еще один ангел. Он приносит молитвы святых Божиих и совершает еще один значительный акт. Дело в том, что форма сюжета Священной Войны предполагает следующую последовательность этапов: предсказания будущего, основанные на уже имеющихся достижениях Бога, затем жертвоприношения, затем трубные г ласы открывающие само сражение, затем полное поражение безбожного врага (и его союзников) силой Самого Бога, и наконец, наследование Божьей земли безмятежным народом-победителем и вступление во владение ею. Предыдущие снятия печатей были эквивалентом пророчеств о будущем. Трубные же гласы уже открывают само сражение с последующими этапами.

На данном этапе, однако, ангел у жертвенника драматизирует
жертвоприношение (в строгом смысле "освящения" как представления
чего-либо пред Господом и символической демонстрации Его власти
над жизнью) и его последствия для мира. Этот "ангел фимиама"
сначала берет свою золотую кадильницу и приносит на золотой
жертвенник и молитвы святых (т.е. освященных силой и властью Бога).
От руки ангела (держащей кадильницу) молитвы восходят к Богу.
Затем ангел разыгрывает перед нами противоположение этой сцены, а
именно, ответ на эти молитвы. Он наполняет кадило (то же орудие,
которое он использовал для приношения молитв святых) огнем (или
горящими угольями) с того же самого жертвенника, а затем швыряет
эти уголья на землю. Здесь происходит возрастание уже описанного в
Откр.4:5: громы, крики (голоса), молнии, наконец, землетрясение.

Это знамение еще более возрастает при седьмом трубном гласе (11:15,19b, и к перечню знамений здесь будет добавлен град) и во время кульминационной седьмой язвы (16:17-21, где настоятельно подчеркивается, "какое великое сделалось землетрясение" и то, что град был "величиною с талант".)

Таким образом, снятие седьмой печати и завершает серию предсказаний будущего, которые сопутствовали открытию свитка, и открывает следующий сценарий, с седмерицей трубных гласов. Сражение же, которое торжественно возвещают семь трубных гласов, – и в особенности события при седьмом трубном гласе, в свою очередь, достигнет кульминации во время седьмой язвы, исходящей от ангелов с чашами гнева Божия.

III. СЕМЬ ТРУБНЫХ ГЛАСОВ 8:6 -15:8

Семь трубных гласов организуют самый длинный и сложно оркестрованный раздел (8:6-15:8) основного видения (т.е. глав 4-22). Большинство комментаторов считают эти главы не цельным отрывком, а некоторым набором и сцеплением отдельных фрагментов. Некоторые (77) даже делят все Откровение по линии так называемых "интерлюдий", – ("промежутка", а на самом деле – "фотоувеличения" фрагмента) в главах 10-11, и тем самым разрывают текст прямо посреди серии трех горь (трех возвещений напастей), начало которым – в стихе 8:13, при пятом трубном гласе, а конец – не ранее стиха 12:12.

Однако терпеливый и внимательный читатель отметит удивительное единство этой седмерицы трубных гласов, составляющей около 38% всего основного видения (гл. 4–22). Трубные гласы открываются краткой серией четырех первых (8:6 -12). После четвертой трубы следует особое возвещение (8:13) "горе, горе, горе!" где каждое "горе" относится соответственно к пятому, шестому и седьмому трубным гласам, и после каждого из этих гласов подробно описывается, что значит соответствующее ему "горе!". В каждой из этих напастей возникает новый фактор, а именно некоторое бесовское действие, достигающее лишь частичного успеха, но каждый из трех раз – все большего.

Пятый трубный глас возвещает первое нападение на незапечатленных
(9:1-12). Шестой (9:13 -11:4) наказание за непокаяние язычников (9:13-21),
а также фотоувеличение фрагмента (10:1-11:14), из которого явствует, что
кульминация ожидается при седьмом трубном гласе, где изображено
бесовское противостояние христианским пророкам после Иоанна. Седьмой трубный глас (11:15) открывает величественную панораму, обрамленную небесными гимнами и знаками (11:15 -15: 8) последнего сражения с бесовскими силами, – как по вертикали (между небом и землей), так и по горизонтали (по всей земле). Заключение этого раздела, опять-таки, сопрягается со следующей, относительно короткой седмерицей ангелов с чашами Божьего гнева на нераскаянных (16:1-21). Этот гнев приходит уже только после того, как дается последняя возможность для покаяния. О ней сообщается в ходе откровений при седьмом трубном гласе, к тому же, она
предвосхищается еще и до этого в ходе событий семи трубных гласов.

Единство рассматриваемого здесь отрывка – непреложное положение
и исходная точка данного комментария. Однако при этом для того, чтобы облегчить прочтение Иоаннова видения, необходимо разбить этот текст на какие-то "читабельные" отрывки. Поэтому мы сначала рассмотрим группу первых четырех труб, вместе с возвещением трех напастей ("горе, горе, горе!"). Затем мы последовательно рассмотрим пятый трубный глас (возвещающий первую напасть) и шестой (с фотоувеличением фрагмента и описанием второй напасти). Для того же, чтобы рассмотреть седьмой трубный глас (описание которого составляет 25% текста основного видения Откровения), необходимо будет разбить соответствующий ему текст на семь частей, отражающих его седмеричную концентрическую структуру. Это облегчит и чтение, и комментарий.

ПЕРВЬЕ ЧЕТЫРЕ ТРУБЫ И ВОЗВЕЩЕНИЕ ТРЕХ ГОРЬ
8:6-13

6. И семь ангелов, имещих семь труб приготовились трубить.
7. И первый Ангел вострубил,
и пошел град и огонь, смешанные с кровью,
и пали на землю,
и треть деревьев сгорела
и вся трава зеленая сгорела
(и треть земли сгорела - Г.)
8. И второй Ангел вострубил,
и как бы гора большая, огнем пылающая,
низверглась в море;
9
и стала треть моря кровью
и умерла в море треть одушевленных тварей,
и треть кораблей погибла.
10
И третий Ангел вострубил,
и упала с неба звезда большая, горящая, как светильник,
и пала на треть рек
и на источники (пресных) вод;
11
и имя сей звезде "полынь",
и сделалась треть (вод) полынью
и многие люди умерли от вод,
потому что они стали горьки (отравлены)
12
И четвертый Ангел вострубил
И поражена была треть солнца
и треть луны,
и треть звезд,
так что затмилась треть их,
и дня не стало видно на треть (затмилась треть дня),
и ночи тоже.
13
И я видел
и слышал одного орла (у Г. "стервятника"),
летящего посреди неба,
говорящего голосом громким (великим):
горе, горе, горе
живущим на земле
от остальных гласов трубных
трех Ангелов, которые будут трубить!

Первые четыре трубы последовательно возвещают поражение земли с
тем, что на ней произрастает (ст.7), моря и всего, что в нем и на нем (ст.8-9), пресных вод и людей, – существование которых зависит от этих вод (ст.10 -11), и затем – небесных тел (ст.12). При первых трех трубных гласах на землю с неба низвергается некая огненная стихия.

Это связывает их (а следовательно, скорее всего, и всю серию трубных гласов) с предваряющим их драматическим действом ангела с фимиамом (8:5). При четвертом же трубном гласе гаснут небесные светила. В этой летописи разрушения любимый повтор Иоанна – "треть". (NВ: раньше, в 6:8, была лишь четверть). При этом, однако, эта дробь заставляет обратить внимание на то, что разрушение не полное. Таковое еще предстоит в седмерице чаш гнева (16:1-21). Мотив "трети" также оттеняет третий трубный глас и, – в конце вводной группы четырех труб, – троекратное же "горе". Третий трубный глас возвещает падение факелоподобной звезды
(вроде кометы или метеора), названной "полынью" – именем растения
ядовитого и подчас смертельного. В Ветхом Завете полынь выступает
как метафора извращенного суда (Ам. 5:7; 6:12), горьких плодов
идолопоклонства (Втор. 29:16-19) и божественного очистительного
наказания (Иер. 9:12-16). Поэтому множество людей умирает из-за
грехов, отравивших их источник жизни (пресные воды).

Сразу после вселенского затмения небесных светил (ст.12)
неожиданно в зените солнца ("среди неба") появляется орел (или
хищник-стервятник) (78) и возвещает три напасти ("горе, горе, горе")
на жителей земли. В большинстве своем эти напасти не обходят и
верных, но в основном они поражают тех людей, кого во времена
Иоанна было громадное большинство, а именно язычников. От первой напасти, т.е. уныния, христиане будут избавлены. Во время второй напасти христианское пророческое свидетельство после Иоанна потерпит нападение ненависти, но в конце концов приведет к обращению большинства противящихся ему.

От третьей напасти пострадают все жители земли, хотя верные и получат свою небесную награду. Развитие повествования о напастях показывает их специфику: в них впервые появляется элемент сатанинской атаки, которая все время достигает хотя бы частичного успеха и более зловредна, чем естественные катастрофы или чисто человеческие раздоры. Нарочитое нарастание катастрофичности до демонического уровня показывает (через ее провал), что Бог в силах преодолеть зло и в наиболее сильных и опасных его формах. Возвещение трех напастей ("горе, горе, горе") позволяет Иоанну согласовать с контекстом нагнетание все укрупняющегося масштаба картин трех последних трубных гласов.

Как и в случае с семью печатями, серия семи трубных гласов также следует схеме прогрессивного нагнетания: 1,2,3,4,5,6,7.

ПЯТЫЙ ТРУБНЫЙ ГЛАС (ПЕРВОЕ ГОРЕ)
9:1-12
1
И пятый Ангел вострубил
и я увидел звезду, с неба упавшую на землю,
и дан был ей ключ от шахты бездны
2
и отворила (она) шахту бездны,
и вышел дым из шахты, как дым из печи великой,
и помрачилось солнце и воздух от дыма шахты.
3
И из дыма вышла саранча на землю,
И дана была ей власть, какую имеют скорпионы земные
4
и сказано было ей, чтобы не вредила
траве земной,
и никакой зелени,
и никакому дереву,
а только тем людям единственно,
которые не имеют печати Божией на челах своих;
5
и дано было ей не убивать их,
а чтобы мучились пять месяцев,
и мучение от нее подобно мучению от скорпионов,
когда ужалят человека.
6
И в те дни
искать будут люди смерти и не найдут ее,
и пожелают умереть - и побежит смерть от них.
7
И по виду саранча была как кони, готовые к войне,
и на головах у нее как бы венцы вроде золотых,
и лица у ней как лица человеческие,
8
и волосы у ней как волосы у женщин,
и зубы у ней как львиные были,
9
и у ней были латы - как латы железные,
и шум от крыльев ее - как стук колесниц
(когда) коней множество бежит на войну,
10
и у ней были хвосты, как у скорпионов,
и жала были в хвостах у ней,
и власть у нее была вредить людям пять месяцев.
11
и имеет (имела) над собой царем ангела бездны,
имя ему по-еврейски Аваддон;
а по-гречески Аполлион (Разрушитель).
12
Горе первое прошло,
вот, идут еще два горя за сим.

При звуке пятой трубы Иоанн видит падающую звезду. Возможно, это аллюзия на Люцифера. В основном, однако, Иоанн стремится не к
описанию падения Люцифера, а к описанию сатаны или некоего
сатанинского персонажа Разрушителя (Аполлиона, ст. 11) . Возможно,
здесь имеет место игра на созвучии его имени с именем греческого
языческого бога Аполлона. (79) Эта демоническая сила отмыкает бездну,
но не для того, чтобы просветлить, а для того, чтобы заволочь землю туманным дымом; а затем та же сила функционирует как царь бездны, вождь напасти саранчи.

Для того, чтобы различить и оценить основные моменты этого "горя", необходимо обратить внимание на хитросплетение литературной структуры этого отрывка. Отрывок состоит из пяти симметрично-концентрических звеньев: Эту структуру определяет положение ключевых слов. В обрамляющих звеньях А и А" ключевое слово – "бездна" (ст.1-2 и 11). В В и В" это образ язвы, развитый теми же словами в почти точно повторяющемся порядке в первой и второй половине отрывка:

В (ст.2-5)……..……………… В" (ст.7-10)
саранча…….………………….саранча
власть ………….……………со властью
вредить………………………вредить
пять месяцев……………….пять месяцев
мучение от скорпионов……скорпионоподобные хвосты

Внутри отрывка В (ст.З-5) еще одна подчиненная концентрическая
структура:
а (ст.3): Дана была ей власть скорпионов
b (ст.4): Сказано было ей, чтобы не вредила... а вредила только
а" (ст.5) Дано было ей... мучение (как от) скорпионов.

Центральная и важнейшая часть, С (ст.6),– описывает ужасное состояние людей (исключая, разумеется, запечатленных, ст. 4). В тех случаях, когда сама язва, казнь – не смерть (ст.5), люди стремятся к смерти, чтобы избежать этой язвы, но смерть не дается им. Они отчаиваются в своем стремлении умереть (также как, напр., в книге Иова 3:21, или Иеремии 8: З) . Центральный раздел (С) кратко повествует о пятимесячном сроке мучений и открываясь типичной "фразой-сигналом конца времен": "в те дни". Раздел также привязан к разделам В и понятием "люди / человеческий" (ст.6, ср. стихи 4, 5, 7 и 10).

Образ этой казни довольно прямо восходит к Иоилю 2:1,11. Так же, как и у Иоиля (31) , изначальный сельскохозяйственный характер напасти (А,В) сменяется далее образом военной мощи, некоей потусторонней царской конницы (A ’ , B’). Характерно, однако, что у Иоанна саранча ведет себя "не по-саранчиному": не пожирает травы, листьев и другой зелени. Но это и не чистая метафора нападения человеческой вражеской армии. Это образ именно демонического, бесовского врага рода человеческого.

Саранча мучит скорпионоподобным жалом, а это классический образ наказания за идолопоклонство и другие грехи (Сир., 39:27-35, Втор., 32:21-24). Казнь продолжается не несколько дней или недель, а пять месяцев, т. е. столько, сколько в среднем живет поколение саранчи. Покуда этим тварям отпущено находиться на земле, с их напастью ничего сделать нельзя. Символически пять месяцев означают длительную, но не бесконечную катастрофу (прецедент, например, срок потопа в Быт.7:24). (32) Возможно этот временной фактор предполагает божественное исправление человеческого поведения после того, как безбожники будут истреблены. В тексте, однако, ничего не говорится о том, произошло ли это исправление после напасти или нет.

Иоанн не имеет в виду свести смысл напастей к узко-исторической
символике, например, того или иного императора-гонителя.
О намерениях автора свидетельствует структура самого отрывка.
Концентрическая конструкция раздела В (cт.3-5) приравнивает
композиционный центр (т.е. ь , стих 4) этого раздела к тематическому, и таким образом становится ясно, что главное – это то, что жертвы напасти "незапечатленные" Богом, т.е. не принадлежащие Ему как Его народ.

Более того, масштабы язвы, отчаяния вплоть даже до противоестественного стремления к смерти, дает в центральном
отрывке С именно вся эта концентрическая под-структура.
Демонический характер этой напасти определяется не только
фантасмагорией образов в В и В", но и, – в особенности даже, –
обрамляющими звеньями А и А", где говорится о том, кто выпускает
саранчу, а именно об ангеле бездны – ее царе.

( ), ( ), (), ()

Эта глава чрезвычайно насыщена событиями, причем они такие яркие, что большинство людей из всей книги "Апокалипсиса" помнят обычно только о них. (А зря, дальше будет круче ой-ой-ой).

Глава 6 (синодальный перевод), часть 1.

1 И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: иди и смотри.

Предполагают, что Книга, т.е. свиток, была устроена так: "Сверток был один, но состоял из семи оборотов - частей, которые и были отделены один от другого печатями; по мере снятия печатей сверток сам по себе развертывался далее и далее и обнаруживал свое содержание. Сами же печати могли быть помещены на краю свертка".
Фрагмент рисунка У. Блейка

2 Я взглянул, и вот, конь белый , и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить.

Хотя в "Апокалипсисе" не дается имя Первому всаднику, традиционно считается, что это Чума. Очевидно, потому что у него лук и стрелы -- вспомните. и в греческой мифологии Аполлон насылал эпидемии, расстреливая людей из лука. Помимо лука и стрел, у него корона и белый конь.
"Снятие первой печати" (Агнец лапкой поднимает, видите, отогнул?) Первое животное из четырех, хотя автор его не называет, на этой миниатюре -- лев, шепчущий на ухо Иоанну.
Douce Apocalypse, 13 век

3 И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: иди и смотри.
4 И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч.

Имя второму всаднику традиционно -- Война. У него в руках меч, а конь у него красный.

5 И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей.

Третьего всадника стали называть Голод, потому что в руках у него весы, символизирующие, как тщательно отвешивают еду во время ее недостатка.

Знаменитая песня Джонни Кэша "The Man Comes Around" посвящена Второму Пришествию Иисуса Христа и почти целиком основана на тексте "Апокалипсиса". В первых строчках -- про первого всадника Апокалипсиса, в конце -- про четвертого. Любителей певца приглашаю ознакомиться сопоставляющим песню с Библией: каждая, реально почти каждая строчка имеет параллельный текст. Есть даже про кланяющихся 24 старцев из прошлой главы. Я и говорю, что рок-музыка после изучения "Апокалипсиса" становится намного интересней.

7 И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри.
8 И я взглянул, и вот, конь бледный , и на нем всадник, которому имя «смерть» ; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными.

4-й всадник -- единственный, кому в Священном Писании прямо дается имя собственное. Любопытно, что в первый период иллюстрирования Апокалиписа этот персонаж не изображался в виде ходячего скелета, а выглядел также, как его три коллеги. Коса как атрибут тоже появилась позднее, в ранний период популярнее была чаша с огнем. Вот пример.
Английский манускрипт 1255-1260 гг. Иоанн нарисован за рамкой миниатюры, орел к нему через окошко докладывает.

Зато с самого раннего периода совершенно буквалистски иллюстрировалась строчка "и ад следовал за ним". Это оказывался демон Гадес с огромной пастью, иногда полный грешниками, иногда дышащий огнем, как и положено Аду.
Ганс Мемлинг. "Полиптих св. Иоанна" (фрагмент), 1470-е

Хотя в Апокалипсисе нет строчки, где упоминаются 4 всадника "в одном кадре", подобная иконография со временем возникла и стала крайне популярной.
Другой фрагмент той же картины. Что в левом верхнем углу в радужной сфере, мы уже знаем, а вот правый верхний угол научимся "читать" в других главах.



"АлисА" - песня "Всадники" (текст онлайн). Здесь, насколько я понимаю, использована более редкая трактовка фигур всадников: некоторые Отцы Церкви считали, что 1-й либо 4-й всадник -- это положительный персонаж, если точно -- вообще Христос. Об этом в другой раз.

(окончание 6-й главы будет в следующий раз, там уже другой сюжет развивается, не про всадников)

Глава 6 (современный перевод), часть 1

1 Я увидел, как Ягненок снял одну из семи печатей, и услышал, как одно из четырех существ говорит громовым голосом: «Иди сюда!»
2 И я увидел: вот белый конь, на нем всадник с луком. Ему был дан венок, и он вышел как победитель, чтобы побеждать.

Несмотря на название картины, фокус внимания тут на первом всаднике, а не на втором.
Philipp Jakob Loutherbourg d. J. "Открытие второй печати". 1798

3 Когда Он снял вторую печать, я услышал, как второе существо говорит: «Иди сюда!»
4 И вышел второй конь — огненно-рыжий. Его всаднику позволено отнять мир у земли, чтобы все резали друг друга насмерть. И ему был дан большой меч.

Всадник на красном коне, Carlo Carrà, 1913. Итальянские футуристы обожали красных коней, и указывается, что с опорой на "Апокалипсис". Начинаю подозревать в кое-чем и Петрова-Водкина...

5 Когда Он снял третью печать, я услышал, как третье существо говорит: «Иди сюда!»
И я увидел: вот вороной конь, и у всадника в руке весы.

Джусто де Менабуои. Фреска в Падуанском баптистерии, 14 век

7 Когда Он снял четвертую печать, я услышал голос четвертого существа, говоривший: «Иди сюда!»

8 И я увидел: вот белесый конь и всадник. Имя всаднику Смерть, а за ним следует Ад. Им дана власть над четвертой частью земли: убивать мечом, голодом, смертоносной чумой и дикими зверями.

Густав Доре. 1865. Это уже классический образец иконографии Четвертого всадника, имя которому Смерть: скелет, коса и т.п.

Еще Четвертого всадника куча, он самый популярный.

Джотто. Ок. 1320

Édouard Ravel de Malval

Одилон Редон. 1899.

Анжерский апокалипсис, гобелен, 14 век

John Hamilton Mortimer, ок. 1775

Неожиданный Тернер. 1825

Уильям Блейк. Ок. 1800. Всадник -- не скелет. Свиток с печатями видите?

Это очень интересная серия австрийского художника Karl Rössing, созданная в 1946-7 годов, с аллюзиями на Вторую мировую войну.
Очень хорошо узнаваемые силуэты двух зенитных башен-убежищ. Башни до сих пор стоят в центре Вены (в общей сложности 6 штук).

И другие:

Первый всадник: белый конь, лук, стрелы, иногда корона.
Имя "Чума", потому что стрелы -- это аллегория заразы.

Джордж Фредерик Уоттс, 1878.

Анжерский гобелен, 14 век

Луиджи Сабателли, 1800-е. Видите влияние иконографии Аполлона?

Фреска в соборе Anagni, Италия

Витраж Сен-Дени

Испания, 1189

ROTTING CHRIST-The Four Horsemen. Весьма тематичная песня, и достаточно лиричная (ну, для любителей).

Не буду больше видео в эту главу встраивать, вот ловите, собрала огромный плейлист рок-песен на ютуб на эту тему.
Дальше только картинки:

Второй всадник: красный конь, в руках меч. Короны уже нет.
Имя "Война", потому что меч - это аллегория убийства.

Витраж Сен-Дени

Англия, ок. 1250

Третий всадник: черный конь, весы.
Его имя "Голод", потому что весы - это аллегория мизерного количества еды.

Бамбергский апокалипсис, ок. 1000

Анжерский гобелен, 14 век

По популярности больше всего рисуют Смерть, потом Чуму (наверно, потому что он фотогеничный), а оставшихся двух отдельных мало хороших.

Фрагмент немецкой современной мозаики, которую я показывала в предыд. гл. Она интересна тем, что на печатях тут изображены ее последствия -- т.е. на первых четырех наши всадники.

Вот вся квадрига -- умеете теперь узнавать, где кто.

Гравюра из Библии Мортье. В небесах висит Книга с 7 печатями.

Arild Rosenkrantz - The Four Horsemen of the Apocalypse, 1952. Пример визионерства 20 века.

Карл Рёссинг, 1946-7

Matthias Gerung. Ottheinrich-bible, 1530-2

Борис Анисфельд. 1946

Якопо Пальма Младший. 1580-е.
В эпоху Ренессанса сюжет изображали очень редко. Тут есть и сам св. Иоанн с орлом. В левом нижнем углу не пропустите пасть Ада.

Миниатюра из "Беатуса Факундуса". 1047. Проверьте себя, на основе знания атрибутов -- где который всадник?

Гольбейн Старший. Иллюстрация к "Библии Цвингли", 1531

Эскиз Виктора Васнецова для Киевского собора (в дело не пошел, не рискнули украшать таким сюжетом стены храма) -- это самая лучшая иллюстрация сюжета, реально. Лучше западных художников. Потому что Васнецов понимал в "сказочности". 1887 год.
Агнца с Книгой под потолком разглядели?

Немецкий витраж, современный

Бенджамин Уэст. "Смерть на коне бледном". 1817. Смешная попытка представителя академизма.


Он же. Более удачный вариант 1796 года. Наверно, потому что тут больше барочности

Рукопись из Тюрингии, 14 век. Внизу под Смертью пасть опаздывающего Ада

Василий Корень, "Библия для бедных", 1690-е.

Дюрер, 1498

Редкий пример православного: фреска в Ярославле.

Фреска на наружной стороне немецкой

Первая печать
«Снятие» «первой печати» знаменует появление всадника на белом коне (Откр. 6:1-2). Всадник в Св. Писании служит символом царской власти, земного царства; соответственно, появляющиеся один за другим всадники знаменуют собою смену эпох, имеющих ту или иную духовную наполненность. Белый цвет в Св. Писании - символ чистоты и святости; Христос предстает иногда в виде всадника на белом коне (Откр. 19:11). Все это говорит о том, что «снятие первой печати» будет означать начало эпохи духовного торжества христианства в мире. Из этого вовсе не следует, что Церковь станет в мире господствующей и все станут христианами; также не следует делать выводы о внешнем благополучии в эту эпоху. Речь идет скорее именно о духовном расцвете Церкви, когда сияние Её святости, возможно, снова станет столь же ярким, как в первохристианские времена. Некоторые христианские мистики смешивают это время с тысячелетним Царством Христовым (ср. Откр. 20:4-6), между тем как оно есть, в сущности, не начало его, а завершение, ибо началось это Царство в день крестной смерти Спасителя с воскресением первых святых (Мф. 27:52). Сколько продлится эта эпоха - неизвестно, как неизвестна продолжительность и всех других апокалиптических эпох, и само время Страшного Суда.

Вторая печать

«Снятие второй печати» знаменует появление всадника на рыжем коне - символа новой эпохи, эпохи всемирных войн и нестроений (Откр. 6:3-4). Вероятно, мир, в очередной раз отвергнув открывшийся ему свет Христов, погрузится в пучину вселенской смуты, сопровождаемой участившимися стихийными бедствиями. Это, по-видимому, и есть «глады, моры и землетрясения по местам», обещанные Спасителем в конце времен (Мф. 24:7-8). Тогда же, вероятно, начнутся и гонения на Церковь - предвестие антихристова гонения (Мф. 24:9-14). В известном смысле, всякое смутное время в истории являет собою прообраз этой последней смуты, но в конце времен она, по-видимому, должна стать всемирной. Это вовсе не обязательно должна быть, как иногда думают, мировая война; локальные вялотекущие войны могут быть духовно даже более губительны, т.к. мировая война начинается и заканчивается обычно при жизни одного поколения, а т.н. «малые войны» могут тянуться десятилетиями, так, что появляются на свет поколения людей, с самого детства невидевшие в своей жизни ничего, кроме войны и смуты. Но такая вселенская смута, разумеется, не может продолжаться бесконечно.

Третья печать

После «снятия третьей печати» появляется всадник на вороном коне с мерою в руке (Откр. 6:5-6). Вороной конь противопоставлен белому: если белый цвет - символ облагодатствованности, то черный означает совершенную безблагодатность той эпохи, которую олицетворяет собой всадник с мерой в руке. Очевидно, мир и порядок на земле будет им восстановлен, и править будет всем миром - безблагодатная, антидуховная по своей сути цивилизация охватит всю планету. Весьма вероятно, что на Земле будет тогда лишь один правитель, и режим его правления будет вполне тоталитарным. Разумеется, любой тоталитарный режим несёт в себе нечто от антихриста; но предстоящая эпоха, очевидно, превзойдёт в этом смысле всё достигнутое. Из этого вовсе не следует, что люди будут гибнуть исключительно от террора властей - современная цивилизация даже при вполне демокра­тическом внешне устройстве вполне может подчинить себе человека социально и психологически - «мягкий террор» окружения и «общественного мнения» оказывается порой эффективнее террора государственного. Не исключено, что суперцивилизация последних времен будет использовать оба этих рычага. О совершенной её безблагодатности говорит запрещение прикасаться к хлебу и вину, олицетворяющим в Св. Писании благодать (Откр. 6:5-6). В тексте Апокалипсиса есть также косвенные указания на развитие в последние времена магии и магических средств воздействия на психику человека (Откр. 13:12-15).

Четвёртая печать

«Снятие четвёртой печати» означает явление в мир антихриста (Откр. 6:7-8). Конь «бледный», т.е. бесцветный, означает бескачественность наступившей эпохи с точки зрения метаистории: антихрист находится вне Истории как провиденциального процесса; это - воплощение духа тьмы, устремленного в небытие. Не исключено, что внешне антихрист придёт к власти вполне «земным» способом; но в конце концов он непременно проявит свою сатанинскую суть, вероятнее всего, введя некую обязательную для всех квазирелигию, в центре которой будет стоять он сам (Откр. 13:5-8). «Четвертая часть земли» (Откр. 6:8) означает, вероятно, частичную подчиненность природы (через её извращение) власти антихриста (число 4 в каббалистической символике означает стихийные начала; «четвертая часть» обозначает частичную их вовлеченность в антихристов замысел о завоевании власти над миром).

Пятая печать

«Снятие пятой печати» означает исполнение той меры святости и - одновременно - той меры зла, которая должна исполниться к концу времен (Откр. 6:9-11). Каждый век Церковь являет миру новых святых, число которых все время растет. Очевидно, число их должно особенно возрасти за счет тех, кто примет мученическую кончину во время последнего великого гонения на Церковь (не исключено, что оно начнется ещё до явления в мир антихриста, но при нём наверное усилится).

Шестая печать

«Снятие шестой печати» означает начало преображения мира (Откр. 6:12-17). Изменяется сама физическая природа, и это сопровождается неизбежным катаклизмом. Земля как бы выключается в этот момент из того пространственно-временного континуума, который Бог сотворил в «четвертый день». Наступает великий покой, когда одновременно раскрываются и Небеса, и бездна (Откр. 7:1-2). В этот момент духовный выбор каждого уже сделан, и Господь духовно отделяет Своих святых (Откр. 7:3). Число 144000 (Откр. 7:4), разумеется, символическое (12000x12=144000, ср. Откр. 7:5- 8): оно означает число святых Вселенской Церкви (сыны Израилевы - духовно - символизируют Церковь; тысяча в Св. Писании символически обозначает полноту). В этот последний миг исторического бытия мира открывают для себя Христа и многие святые, не принадлежащие к «народу израильскому», т.е. к Церкви; из них многие, очевидно, были убиты за правду Божию, как они понимали её во времена последнего гонения, и теперь они пребывают со Христом вместе с теми, кто с самого начала принадлежал к Церкви Христовой (Откр. 7:9-17).

Седьмая печать

Никто из Вас даже не заметил, что 27 сентября, на Воздвижения Креста Господня в обращении к Его Святейшество Далай-ламе и всем Тибетским монахам, была снята последняя седьмая печать Апокалипсиса.

“И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как-бы на полчаса.
И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб. . .
И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить.”

Отк., гл.8, 1-6″

“Седьмая печать (8:1). Снятие седьмой печати сопро­вождается лишь кратким сообщением о безмолвии, насту­пившем на небе. Это безмолвие можно уподобить тишине после всесокрушающей бури, вызванной Вторым пришест­вием Христа. Предлагалось множество объяснений этого безмолвия, но ни одно из них не подтверждается исчерпы­вающими доказательствами. Одна из версий состоит в том, что безмолвие представляет собой объявление о том, что правосудие Божье свершилось полностью. В основе вер­сии лежат тексты, гласящие, что Бог не умолкнет перед ли­цом беззаконий, пока не свершится правосудие (ср. Пс. 49:3-6; Ис. 65:6, 7).

Не умолкну ради Сиона,

и ради Иерусалима не успокоюсь,

доколе не взойдет, как свет, правда его

и спасение его - как горящий светильник.

И увидят народы правду твою

и все цари - славу твою

Ис. 62:1,2

Согласно другому истолкованию, безмолвие этой пе­чати в конце времени соответствует безмолвию в начале (Быт. 1:2; ср. 4 Езд. 7:26-31). По другим версиям, это безмолвие вселенной, наблюдающей за уничтожением зла (в резком противопоставлении с ликованием Откр. 5); и безмолвие зала суда, наступившее после раскрытия книги 142 .

Поскольку шестая печать изображает события непосред­ственно перед Вторым пришествием (6:15-17) и описывает спасенных перед престолом (7:9-17), седьмую печать луч­ше всего воспринимать либо как скрытое предвозвещение тысячелетнего царства, либо как изображение вселенского покоя, наступившего после завершения тысячелетия (ср. Откр. 20:9-15).”

“3. Снятие седьмой печати.

«И когда он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе» (8:1). «И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб» (8:2).

Снятие седьмой печати предвещает появление семи ангелов. Молчание на Небе указывает на торжественность, ибо предстоит смена эпох: от века Божьей терпимости к людским грехам - к веку Божьего гнева и возмездия за грехи. Семь печатей открываются тайно, а семь Ангелов с трубами появляются открыто.”

“ Безмолвие на небе это последний шанс для человека изменить свою судьбу. Личная эсхатология может быть обратимой, покаяние человека спасает от, казалось бы, неминуемой гибели.

Безмолвие на небе это и призыв к тем, кто верит и в своей вере разделяет тревогу за обреченное человечество. Современный богослов Юрген Мольтман утверждает, что будущее спасение и будущая катастрофа никогда не предстают как заранее предопределенные факты, христианское богословие есть «богословие надежды». Если верующее меньшинство поручится за Бога перед миром и за мир перед Богом, то увидит, что не только ночь расстилается над миром, поэтому «Нужно напрячь чувства в ожидании грядущего утра» . Верующий человек всегда с надеждой и ответственностью смотрит в будущее.

Седьмая печать подводит итог истории мира и переворачивает последнюю страницу. Воцарившееся безмолвие на небе – это милость и долготерпение Бога к человеку. Бог ждет от человека решения, ответа, человек же оказывается нем. Этим и страшно безмолвие как последний упущенный шанс.

Главными действующими лицами Апокалипсиса оказываются не всадники и ангелы, но человек и Бог. Средь шумного пира во время чумы, когда так много веселой музыки и пустых разговоров, наступает пугающая тишина. В безмолвии каждая личность предоставлена лишь себе и Всевышнему. Что скажется человек, скажет ли?

Михаил Черенков”

Когда Агнец снял последнюю, седьмую печать, “бысть безмолвие на небеси, яко полчаса” – так бывает и в мире физическом: наступлению бури часто предшествует глубокая тишина. Это безмолвие на небесах означало сосредоточение благовейного внимания предстоящих перед престолом Божиим Ангелов и человеков, в ожидании страшных знамений гнева Божия перед кончиной века сего и явления Царства Христова. Явилось семь Ангелов, которым дано было семь труб, и другой Ангел, ставший перед жертвенником, со златой кадильницей. “И даны быша ему фимиами мнози, да даст молитвам святых всех на олтарь златы сущий пред престолом”. Прежде чем первые семь Ангелов, как каратели заблудшего человеческого рода, приступят к своему делу, предстательствуют пред Богом за людей святые, с Ангелом молитвы во главе. Св. Андрей Кесарийский говорит, что Святые будут умолять Бога, дабы “по бедствиям, поражающим при всемирной кончине, были ослаблены мучения нечестивых и беззаконных людей в будущем веке и чтобы Своим пришествием Он наградил потрудившихся”. Вместе с тем святые вновь и вновь будут молить Бога, как они молили при снятии пятой печати (Апок. 6:9-11), о том, чтобы Бог явил свое правосудие над беззаконниками и гонителями Христовой веры и прекратил свирепства мучителей. Описанные вслед за тем казни были, несомненно, следствием этой молитвы. Господь показывает тут, что он не оставляет без внимания молитв верных рабов Своих. И вот как сильна оказалась эта молитва: “И изыде дым кадильный молитвами святых от руки Ангела пред Бога. И взя Ангел кадильницу, и наполни ю от огня сущаго на олтари, и положи на земли. И быша гласи и громи и блистания и трус, и седмь Ангел, иже имеяху седмь труб, уготовашася, да вострубят”. Всем этим обозначаются ужасы, которые произойдут при кончине мира.

Вслед за тем следуют трубные звуки одного за другим всех семи Ангелов, которые сопровождаются каждый раз великими бедствиями – казнями для земли и ее обитателей (ст. 1-6).

“И первому Ангелу вострубившу, бысть град и огнь, смешены с кровью, и падоша на землю: и третия часть древа погоре и всяка трава злачная погоре” – кары Божии следуют постепенно, что указывает на милосердие и долготерпение Божие, призывающее грешников к покаянию. Сначала кара Божия поражает треть деревьев и всю траву. Сгорают на корню хлеба и прочие травы, необходимые для питания человеков и скотов. Под “градом, падающим на землю” и истребительным “огнем, смешенным с кровью” многие толкователи понимали истребительную войну. Не воздушная ли это бомбардировка с ее бомбами разрушительными и зажигательными (ст. 7)?

“И вторый Ангел воструби, и яко гора велика огнем жегома ввержена бысть в море: и бысть третия часть моря кровь и умре третия часть созданий, сущих в мори, имущих души, и третия часть кораблей погибе” – можно полагать, что на дне одного из океанов откроется вулкан, огненная лава которого наполнит третью часть водных бассейнов земли, неся смерть всему живому. Иные считают, что тут имеются в виду страшные кровопролитные морские сражения с помощью новоизобретенных убийственных орудий (ст. 8-9).

“И третий Ангел воструби, и паде с небесе звезда велика, горящи, яко свеща, и паде на третию часть рек, и на источники водныя. И имя звезде глаголется Апсинфос (что значит: полынь): и бысть третия часть вод яко полынь: и мнози от человек умроша от вод, яко горьки беша” – некоторые думают, что это метеор упадет на землю и произведет отравление водных источников на земле, которые сделаются ядовитыми. А может быть, это тоже один из новоизобретенных способов будущей страшной войны (ст. 10-11).

“И четвертый Ангел воструби, и уязвена бысть третия часть солнца, и третия часть луны, и третия часть звезд, да затмися третия часть их, и дня третия часть да не светит, и нощь такожде” – понять этого нам теперь невозможно; одно ясно, что это должно будет сопровождаться разными бедствиями для людей – неурожаями, голодом и т. п. “Третия часть” – указывается на умеренность всех бедствий. “Горе, горе, горе живущим на земли” – этот глас Ангела указывает на человеколюбие и сострадание Божественных Ангелов, сожалеющих о нераскаянных людях, подвергающихся таким бедствиям. Под Ангелами с трубами некоторые понимают христианских проповедников, призывающих к вразумлению и покаянию.”

“ Последняя, седьмая волна сейчас определяет содержание эпохи, формирует моду и массовое мировоззрение. В чем же ее содержание?
Это - передышка, пауза после всех ужасов “века-волкодава”. И это - ожидание начала какого-то совсем другого периода. Свиток развернут, мировая история завершается. “А дальше - только Небо, и всё…”
Это обманчивая тишина. Да, Господь сейчас позволяет людям делать все, что пожелают, отстрачивая возмездие. Но это значит только одно - что мы стали взрослыми и теперь должны сами отвечать за свои слова и поступки. А тот, кто считает, что наступила эпоха безнаказанности - скоро поймет, что сильно ошибался. Ибо если у Бога “тысяча лет - как день”, то полчаса - это полвека. Полвека продлится молчание Небес, после чего они зазвучат. “

Меток нет
Запись: Последняя седьмая печать апокалипсиса снята
опубликована 14 октября, 2014 в 11:11 и находится в , |
Копирование разрешено ТОЛЬКО С АКТИВНОЙ ССЫЛКОЙ :