Православие жития святых св иоанн новгородский. Святитель иоанн - софийский собор

Первоначальная редакция Жития, известная в двух вариантах, была составлена, по-видимому, не позднее 40-50-х гг. XIV века в Новгороде Великом. Это краткое повествование о святой жизни архиепископа Новгородского Иоанна. В тексте этой редакции повествуется о рождении святого от благочестивых родителей, о времени, когда Иоанн был священником в новгородской церкви святого Власия; рассказывается об избрании Иоанна в новгородские епископы, об основании им и его братом Гавриилом Благовещенского монастыря и о воздвижении Благовещенской церкви. В Житии приводится перечень построенных Иоанном храмов, сообщается о погребении архиепископа в притворе собора святой Софии.

Древнейшей список второй редакции Жития, названной Основной, относится к 1494 г. Эта редакция Жития была составлена после 1439 или 1440 г., когда были обретены нетленные останки (мощи) Иоанна. (Об обретении мощей повествуется в тексте Основной редакции.) В тексте Основной редакции Жития прослеживается промосковская направленность: внушается идея покорности власти князя, Иоанн внушает новгородцам, что союз с нечестивыми и неправославными князьями греховен. Эти мотивы были злободневными в промежуток между 1471 и 1478 гг. В 1470 г. новгородцы - противники подчинения Москве, преимущественно влиятельные и богатые бояре, призвали на княжение литовского князя Михаила Александровича (Олельковича), потомка литовского князя Гедиминаса. По вероисповеданию князь Михаил был православным; он состоял в родстве с Иваном III, которому приходился двоюродным братом. Но он был ставленником и вассалом католика, польского короля Казимира IV, и потому промосковски настроенные современники видели в призвании Михаила Олельковича измену старине и православию. В Новгороде Михаил прокняжил недолго.
В июле 1471 г. новгородцы, не желавшие покориться власти великого князя Московского Ивана III Васильевича, потерпели поражение от московских войск на реке Шелони. После этого в Новгороде усилилась борьба между "промосковской" и "антимосковской" партиями. В 1478 г., после нового похода Ивана III, Новгород был включен в состав великого княжества Московского, почти полностью утратив остатки прежней вольности.

Основная редакция Жития Иоанна Новгородского, вероятно, была создана именно в промежутке между 1471 и 1478 г., когда вольность Великого Новгорода уже клонилась к закату, но торжество великого князя Московского еще не было безусловным (Дмитриев Л.А. Житие Иоанна Новгородского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Л., 1989. Вып. 2 (вторая половина XIV-XVI в.). Ч. 2. С. 516-517).

В одном позднем, XVII века, списке Основной редакции ее составителем назван известный книжник сербского происхождения Пахомий Логофет, или Пахомий Серб (ум. 1458), в 1430-х гг. приехавший на Русь и написавший несколько житий русских святых и служб им. Однако свидетельство одного позднего списка не может быть доказательным. Современный исследователь Жития Л.А. Дмитриев утверждает: "Есть основание предполагать, что Ж<итие> написано не новгородцем, а неизвестным нам москвичом на основе новгородских материалов, в Новгороде".

К тексту Основной редакции восходят более поздние редакции Жития (их известно четыре).

Текст Основной редакции Жития состоит из трех относительно самостоятельных частей. Вторая и третья часть имеют самостоятельные подзаголовки: "Слово 2-е. О том же великомъ святители Иоанне, архиепископе Великого Новаграда, како былъ въ единой нощи из Новаграда во Иеросалиме граде и пакы возвратися в Великий Новъград тое же нощи" и "слово 3-е. О проявлении мощей святаго". Наиболее очевидна относительная самостоятельность второй части Жития, в котором описано чудесное путешествие святого в Иерусалим верхом на бесе. В этой части памятника рассказывается также и о смерти, и о погребении Иоанна, упоминается о чуде от новгородской святыни - иконы Знамения Богородицы, говорится об исцелениях, совершающихся у мощей святого. (Подробно об обретении мощей Иоанна и о совершающихся возле них чудесах повествует текст третьей части Жития.)

Основная редакция Жития - это одновременно и цельный текст, и своеобразный цикл из трех частей. Не случайно, в отдельных списках Основной редакции содержится либо только текст первой части, повествующей о чуде от иконы Знамения Богородицы, либо тексты первой и второй части вместе, реже - текст одной третьей части. В нескольких списках к Житию примыкает Повесть о построении Благовещенской церкви. В ней описывается чудесная история построения Благовещенской церкви Иоанном и его братом Григорием. Братьям "не доставшу сребру на совершение" храма, так что они смогли возвести его лишь до высоты плеч. После усердной молитвы Иоанна и Григория, обращенной к Богородице, Пречистая явилась им во сне и пообещала помочь. Перед монастырскими воротами братья обрели коня "вельми дивна", под окованным золотом седлом, к которому были приторочены две сумы - одна полная золота, другая серебра. Обретенных денег с избытком достало на завершение строительства храма.

Размытость границ между отдельными произведениями вообще характерна для древнерусской словесности: в древнерусской книжности, очевидно, не было отчетливого представления о единстве и завершенности произведения. Конечной целью книжников было выражение, раскрытие божественной истины, присутствия Божия в мире, а при таком понимании природы и предназначения текста границы между отдельными произведениями лишались абсолютного характера.

Текст Основной редакции открывается вступлением, в котором, что традиционно для агиографии, прославляется святой и излагаются мотивы, побудившие составителя обратиться к написанию Жития. Затем следует рассказ о жизни Иоанна, заимствованный из Первоначальной редакции и дополненный новыми известиями. Центральный эпизод первой части Жития - чудо от иконы Знамение Богородицы. Текст этого фрагмента восходит к "Воспоминанию знамения, бывшаго иконою Пресвятыя Владычици нашеи Богородицы в великом Новеграде" - сказанию о чуде от иконы Знамение Богородицы, составленному в Новгороде в 1430-х гг. Пахомием Сербом. (Произведение Пахомия, в свой черед, написано на основе Слова о знамении, возникшего в середине XIV века.)

Сказание о чуде от иконы Знамение Богородицы - отражение реального события. В феврале 1170 г. суздальско-владимирские войска, возглавляемые Мстиславом, сыном владимиро-суздальского князя Андрея Боголюбского, осадили Новгород. После трехдневной осады города новгородцы и суздальцы сошлись в битве, завершившейся разгромом суздальского войска. Это произошло в то время, когда Иоанн был архиепископом Новгородским. В этом сказании повествуется о том, как Иоанну, молившемуся о спасении города, слышится глас, призывающий пойти в церковь Спаса на Ильине улице и, взяв хранимую там икону Знамение Богородицы, вынести ее на стены острога, защищающие город от осаждающих. Когда суздальцы обрушили на город дождь стрел, икона чудесно повернулась к городу и пролила слезы, которые архиепископ собрал в свою фелонь (ризу).

По слезным молитвам Богородицы, повествует сказание, обрушил гнев на суздальские полки: их покрыла тьма, суздальцы ослепли и в трепете и ужасе стали избивать друг друга.

В Житии Иоанна Новгородского по сравнению с более ранними сказаниями о чуде от иконы Знамение Богородицы уже не различимы проновгородские симпатии. Чудо истолковывается во вневременном плане: только как осуждение вражды единоверных русских, как осуждение гордыни осаждающих и как милость, явленная уповающим на помощь Богородицы.

Вторая часть Жития описывает историю посрамления Иоанном беса и путешествия на нем в Иерусалим. Сюжет этого сказания относится к числу так называемых новеллистических сюжетов. Он построен на характерном для новелл неожиданном событийном переломе, на "переворачивании", на взаимной обратимости сюжетных функций "персонажей". Бес, докучая Иоанну, влез в сосуд с водою, из которого умывался святой. Иоанн, "слыша в сосуде ономъ некотораго поропщюща (плещущегося. - А. Р.) в воде, и прииде скоро святый, и уразуме бесовьское мечтание (наваждение. - А. Р.)".

Иоанн, сотворив молитву и осенив сосуд крестным знамением, затворил в нем беса. Нечистый дух возопил к святому, жалуясь, что "огнемъ палимъ есть".

Этот эпизод призван вызывать страх: страшны козни бесовские, и мало кто из читающих Житие считает, что ему дарована благодать побеждать бесов. Но одновременно чтение текста Жития рождает улыбку: пронырливый бес, пытавшийся докучать другому, сам попал в неприятное положение, на которое обрек себя сам же, "затворившись" в сосуде и став особенно уязвим для Иоанна. Смешна противоречивая, почти ситуация, в которой оказался нечистый дух: сосуд, должный стать орудием нападения на Иоанна, превратился в темницу для его врага; погруженный в воду, бес испытывает, однако же, мучения, словно от огня. Нечистый дух, будто бы могущественный и почти неодолимый, оказавшись заключенным в малом сосуде, предстает во всем своем ничтожестве.

Мотив заключения, "пленения" святым беса, который вынужден исполнять требования подвижника, есть в переводной греческой книжности, он известен и средневековой книжности латинского Запада. В византийской "Повести о заключенном бесе" рассказывается о "пленении" беса монахом Лонгином. Это сказание входит в состав переводного Синайского патерика. В кратком переводном житии мученика Конона Исаврийского рассказывается, как святой заключал бесов в запечатанные сосуды, "и погребе под основаниемъ дому своего. И по умертвии <…> обретошася съсоуды скудельныа (глиняные. - А. Р.). Мневъше злато, съкрушиша же единъ, изыдоша беси въ видении огънене, и вси устрашахуся, яко не мощи преити изъ дому по захождении солнца, донъдеже (пока. - А. Р.) помолистася святомоу Конону, и беси паки исъчезааху".

Подобный эпизод есть и в сказании о святом Лупе: "Когда черти плутуют со святыми, они то и дело попадаются в собственные сети. Св. Луп стоит на молитве. Бес навел на него сильную жажду. Св. Луп приказывает подать себе кувшин свежей воды. Черт сейчас же влез в кувшин в расчете - вместе с водою можно проникнуть в тело угодника. Но св. Луп, вместо того, чтобы пить, спокойно положил на кувшин подушку с кровати и, закрестив, продержал наглого беса узником до следующего утра" (Амфитеатров А.В. Дьявол // Амфитеатров А.В. Дьявол. Орлов М.Н. История сношений человека с дьяволом. М., 1992. С. 278).

Комический вариант "заключения" беса монахом, совершающим крестное знамение, содержится в романе Ф.М. Достоевского "Братья Карамазовы". Инок Ферапонт рассказывает: "за дверью от меня прячется, да матерой такой, аршина в полтора али больше росту, хвостище же толстый, бурый, длинный, да концом хвоста в щелью дверную и попади, а я не будь глуп, дверь-то вдруг и прихлопнул, да хвост-то ему и защемил. Как завизжит, начал биться, а я его крестным знамением, да трижды, - и закрестил. Тут и подох, как паук давленый. Теперь надоть быть погнил в углу-то, смердит, а они-то не видят, не чухают" (Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Л., 1976. Т. 14. С. 153-154).

Святой Иоанн отпускает беса на условиях договора: нечистый обязан перенести архиепископа в Иерусалим и обратно, что бес и делает, обернувшись огромным черным конем. В сказании присутствует традиционный сюжетный мотив помощи герою обязанного ему жизнью чудесного существа. Этот мотив характерен, в частности, для волшебных сказок. Но в Житии он трансформирован: бес - помощник поневоле, а по существу враг Иоанна. Семантически парадоксален сюжетный мотив путешествия, паломничества в Иерусалим - Святой город - на бесе.

Мотив путешествия святого на бесе известен и западноевропейской средневековой книжности: в латинском Житии епископа Безансонского, мученика Антидия рассказывается о его путешествии на бесе из Безансона в Рим и обратно.

Бес исполняет условия договора с Иоанном и в свой черед ставит ему собственное условие: Иоанн обязан никому не рассказывать о позорном для этого нечистого духа событии. Иоанн не удержался и однажды во время душеспасительной беседы "с честными игумены, и со искуснейшими иереи (священниками. - А. Р.), и з богобоязнивыми мужи" рассказал об этом событии, свидетельствующем о данной человеку Богом благодати посрамлять бесов. При этом Иоанн смиренно умолчал, что эта история произошла с ним самим.

"И от того времене попущениемъ Божиимь нача бесъ искушение наводити на святаго". Бес, воспринявший рассказ Иоанна как нарушение объявленного святому условия, начал докучать Иоанну, принимая облик женщины, выходящей из кельи архиепископа. "Народи убо града того многажды видяху, яко жену блудницю текущу ис келии святаго: бесъ бо преображашеся в жену". Новгородцы, убежденные, что их архиепископ повинен в грехе блудодеяния, изгоняют Иоанна из города, сажая святого на плот. По воле Божией плот идет против течения вверх по реке Волхову; убежденные этим чудом в праведности Иоанна, новгородцы покаялись и вернули архиепископа к себе.

В Житии традиционный мотив нарушения условия между двумя персонажами - участниками договора переосмыслен. Иоанн за "нарушение" этого условия не наказан: бесовские соблазны в конечном итоге приводят лишь к торжеству архиепископа, все диавольские козни совершаются попущением Божиим. Когда произошло чудо, и "поплове плотъ вверхъ реки, никим же пореваем (не подталкиваемый. - А.Р.)", а святой молился Богу, чтобы не были взысканы грехи, "диаволъ же видевъ, посрамися и возрыда".

Два перемещения Иоанна в пространстве - путешествие-паломничество в Иерусалим и плавание на плоте против течения - внешне противоположны по смыслу: первое - проявление торжества святого над нечистой силой; второе - следствие клеветы, мести беса Иоанну, унижение святителя. Это не добровольное путешествие, а изгнание. Но именно изгнание архиепископа превращается в окончательную победу над бесом. На глубинном смыслом уровне два "путешествия" оказываются сходными, они повторы одной и той же ситуации - победы над дьяволом.

Движение вверх по Волхову плота со святым Иоанном, сопровождаемого толпами плачущего народа, молящего пастыря о возвращении, развернуто в тексте Жития в некую торжественную церемонию. Святой молится, люди рвут на себе одежды от горя и сожаления о совершенном грехе и умоляют Иоанна вернуться, дьявол же рыдает, сожалея о своей неудаче.

Сверхреальное, прежде всего бесовское, в Житии наделено зримыми и почти физически ощутимыми признаками: бес громко плещется в сосуде, он "изыде яко тма из сосуда", нечистый наваждением являет новгородцам в келье святого "мониста девичья лежаща, и сандалиа женьская, и рубища".

Акцентировано в житийном сказании и человеческое телесное начало. Когда Иоанн божественною силою переносится на берег с плота, новгородцы, доселе чинно сопровождавшие плот, в радости устремляются к святому, тесня друг друга, жаждая прикоснуться к нему и его одеждам. Составитель Жития очень внимателен к движениям и жестам: "Мнози же от них на нозе падающе, слезами обливаху нози его; друзии же ризамъ знаменовахуся (прикасались к ризам святого. - А. Р.) святаго. И. Спроста рещи, друг друга утесняху, хотяху ноне видети святаго".

"Материализация" духовного и установка на изображение телесного, осязаемого, зримого присущи многим памятникам древненовгородской словесности, очевидно повлиявшей на Житие.

В заключительной части Жития рассказывается, как большой камень, упавший из-под сводов Софийского собора, разбил надгробную плиту над некоей безымянной могилой. Архиепископ Евфимий Второй, осмотрев останки, погребенные под плитою, велел закрыть гробницу и стал молить Бога открыть, кто почиет в этой могиле. Во время ночной молитвы Евфимию является погребенный и называет себя архиепископом Иоанном. Он возвещает архиепископу Божие повеление установить церковное почитание погребенных в соборе князей, епископов и прочих христиан.
Далее рассказывается об исцелениях, совершающихся при гробнице Иоанна. Вслед за тем агиограф рассказывает об обстоятельствах, побудивших его составить житие новгородского архиепископа. За неверие в святость Иоанна он был покаран болезнью, он которой был исцелен по молитве к святому и после принесенного покаяния.

Завершается Житие пространной торжественной похвалой Иоанну.

В древнерусской словесности и в литературе Нового времени особенной известностью пользовалось сказание о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим. В древнерусском Житии Авраамия Ростовского из Жития Иоанна Новгородского, по-видимому, заимствован мотив затворения беса в сосуде и клеветы нечистого на святого. В Повести о Василии, епископе Муромском (середина XVI века), написанной книжником Ермолаем-Еразмом, к Житию восходит мотив бесовского наваждения, вызывающего обвинения святого в блудодеянии, и чудесного путешествия святого вверх по течению (Василий плывет по реке Оке на собственной епископской мантии).

В Новое время к сюжету путешествия на бесе обращались молодой А.С. Пушкин (лицейская поэма "Монах") и Н.В. Гоголь (повести "Ночь перед Рождеством" из цикла "Вечера на хуторе близ Диканьки").

Рассказ о путешествии Иоанна на бесе в Иерусалим, возможно, восходящий каким-то стародавним новгородским легендам, в свой черед воздействовал на устную народную словесность: известна народная легенда, небольшой устный рассказ о путешествии на бесе некоего архимандрита (настоятеля монастыря) в Иерусалим.

После смерти родителей Иоанн принимает монашество. В Жи­тии святого (а также в особой Повести о построении Благове­щенской церкви) приводится красочный рассказ о том, как Иоанн и его брат Гавриил (в схиме Григорий) решают создать монастырь на средства, оставленные им родителями. Вблизи Новгорода , на озере Мячине, они строят деревянную церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы и устраивают возле нее монастырь, а затем задумывают возвести и каменный храм. И вот когда храм уже был достроен «до рамен», то есть до плеч, у братьев заканчивается серебро, необходимое для завершения строи­тельства . Братья сильно опечалились. Питая твердую веру и великой усердие к Пречистой Богородице , они обратились к ней с горячими молитвами, прося о помощи. И молитва их была услышана.
В сонном видении Пречистая явилась к ним и пообещала помочь: «Не оставлю Я моления вашего, ибо вижу вашу веру и любовь: в скором времени у вас будут средства, коих не только будет довольно для сооружения храма, но даже останется излишек; только не оставляйте благого дела и не охладевайте в вере». И в самом деле, наутро братья «уже не в мечтании, но наяву» увидели перед монастырскими воротами красивого коня, на котором была надета узда, выложенная золотом; также золотом было оковано и седло. Конь стоял тихо и неподвижно, и не было всадника рядом с ним. Братья долго ожидали, не появится ли хозяин. Однако никто не пришел. Тогда они подошли к коню и увидели, что по обеим сторонам седла перекинуты два туго набитых мешка. Уразумев, что конь ниспослан к ним свыше, они сняли с коня мешки, и конь тотчас сделался невидим. В одном из мешков братья нашли золото, а в другом - серебро. Возблагодарив Пречистую , Иоанн и Гавриил продолжили строительство. Вскоре они завершили храм и украсили его всем необходимым, а на оставшиеся деньги купили села для содержания монастыря. В этом монастыре братья и приняли иноческое пострижение, рассказы­вает автор сказания, причем Иоанн получил новое, иноческое имя - Илия.

Рассказ этот основан на реальных фактах. Действительно, нов­городский Благовещенский монастырь и каменная церковь во имя Благовещения были поставлены братьями Иоанном (Или­ей) и Гавриилом. Но случилось это уже после того, как Иоанн стал новгородским архиепископом. Новгородская летопись сооб­щает об основании обители под 1170 годом: «В то же лето архиепископ боголюбивый Илия с братом Гавриилом создали монастырь, церковь святой Богородицы Благовещения». Каменный же храм был построен девять лет спустя, в 1179 году: «Заложил ар­хиепископ Илия с братом церковь каменную святой Богородицы Благовещение, и начали строить церковь 21 мая, на память святого царя Константина и Елены, а закончили 25 августа, на память святого апостола Тита, а всего заняло строительство церковное 70 дней; и была [та церковь] христианам прибежище». Так что где именно принял пострижение святой Иоанн, остается неизвестным.

Поставление же Илии в сан епископа Новгородского произошло 28 марта 1165 года в Киеве. Рукоположен на кафедру он был киевским митрополитом Иоанном. 11 мая того же года Илия приехал в Новгород. «Считая себя недостойным такого сана, - рассказывается в Житии святого, - Илия отрекался от него, но руководимые Самим Богом князь с мирским и духовным началь­никами и все граждане новгородские единогласно избрали Илию на архипастырство: ибо он был угоден Богу и людям». В том же году, повелением митрополита, новгородский владыка получил титул архиепископа.

Илия возглавлял новгородскую церковь более двадцати лет , до самой своей смерти в 1186 году. За это время, по свидетель­ству Жития, он построил семь церквей в городе: помимо церкви Благовещения, это церкви Богоявления Господня , святого про­рока Илии , преподобного Феодора Студийского , святых трех от­роков Анании, Азарии, Мисаила и святого пророка Даниила, святого Лазаря и святого чудотворца Николая. Летописи знают и о поставлении святителем вместе с братом церкви святого Иоан­на на Торговище.

В годы пастырского служения Иоанна имело место одно из самых знаменитых чудес в истории Великого Новгорода. В фев­рале 1170 года Новгород был осажден огромной ратью во главе с сыном великого князя ВладимироСуздальского Андрея Боголюбского Мстиславом; вместе с ним были силы еще многих кня­зей. В течение трех дней враги осаждали Новгород, пытаясь взять его; новгородцы крепко стояли за своего князя Романа Мстиславича , однако многочисленность врагов удручающе действовала на защитников города. Новгородцы «ниоткуда не ожидали помо­щи - только у Бога просили милости и надеялись на молитвы святого архиерея», - рассказывает Житие святого. (Этому собы­тию посвящено также особое Сказание о битве новгородцев с суздальцами.)

Далее, согласно преданию, произошло следующее. В третью ночь после начала осады, когда архиепископ Илия, по своему обыкновению, стоял на молитве, он услыхал голос, обращенный к нему: «Иди в церковь Святого Спаса на Ильине улице, возьми икону Святой Богородицы и вынеси ее на крепостные стены против супостатов». Наутро святой рассказал о чудесном голосе. Он послал людей за иконой, а сам с освященным собором начал совершать молебное пение в кафедральном Софийс­ком соборе . Вскоре вернулись посланные и рассказали, что они хотели взять образ Пречистой, но не смогли, как ни пытались, даже сдвинуть его с места. Взяв всех, бывших с ним в соборе, архиепископ направился в Спасскую церковь. Он пал на колени пред иконой и стал молиться: «О премилостивая Госпоже! Ты - упование, надежда и заступница нашему городу, Ты - стена, покров и прибежище всех христиан, посему и мы, грешные, надеемся на Тебя. Не предай нас в руки врагов наших!» И когда начался общий молебен, внезапно икона сама собою сдвинулась с места. Взяв в руки честную икону, архиепископ в сопровожде­нии народа вынес ее на крепостную стену и поставил против врагов. В то время неприятели устремились на приступ городских стен, выпуская тучи стрел против защитников города. И вот Пре­святая Богородица отвратила лик свой от неприятелей и обрати­лась к городу; когда же люди взглянули на нее, они увидели, что из глаз Пречистой изливаются слезы. Так проявилась великая ми­лость Пресвятой Богородицы к городу. «И внезапно на неприяте­лей напал страх, тьма покрыла их, гнев Божий привел их в смя­тение, и они начали убивать друг друга». Увидев это, горожане открыли ворота и устремились на врагов: одних из них они посекли мечами, других взяли в плен; остаток же вражеского войс­ка бежал. Пленных было так много, что новгородцы продавали их за бесценок: «и покупали суздальцев по 2 ногате», свидетель­ствует новгородский летописец. (В летописях читается подробный рассказ о битве новгородцев и суздальцев; о чуде Пресвятой Бо­городицы здесь не сообщается, но сказано, что победили новго­родцы «силою крестною, и [помощью] Святой Богородицы, и молитвами благоверного владыки Илии».) Случилась эта славная победа 25 февраля 1170 года. В ознаменование преславного чуда архиепископ Илия установил празднование Знамения Пре­святой Богородицы (празднуется 27 ноября).

Житие рассказывает еще об одном знаменитом чуде святого - его победе над бесом. Однажды, когда святитель, по своему обыкновению, стоял в полночь на молитве, бес, желая устрашить его, вошел в рукомойник, который висел в келье, и стал возмущать воду, производя шум. Святой понял, что это козни беса, подошел к сосуду и осенил его крестным знамением. Так бес оказал­ся заперт в умывальнике и не мог вырваться оттуда. Сила крест­ного знамения так жгла его, рассказывает Житие, что бес не выдержал и стал молить святого выпустить его. Наконец, после того как бес вопил в течение долгого времени, Илия сказал: «За твою бесстыдную дерзость повелеваю тебе сею ночью отнести меня в Иерусалим и поставить у храма, где находится Гроб Господень; из Иерусалима тотчас же ты должен обратно перенести меня сюда в мою келью в ту же самую ночь, и тогда я отпущу тебя». Бес обещал исполнить волю архиепископа. В ту же ночь он перенес Илию в святой город Иерусалим. Святитель поклонился Гро­бу Господню , а также и Животворному Кресту , и бес тотчас вернул его обратно в Новгород, в его келью. Уходя от святителя, бес умолял его никому не рассказывать о том, как он служил ему. «Если же ты расскажешь кому-либо о том, как ездил на мне, - сказал нечистый дух, - то я не перестану строить против тебя козни и наведу на тебя сильное искушение».

Спустя некоторое время святитель беседовал с некими горожанами и приводил им разные примеры из житий святых. Рассказал он, говоря будто бы про кого то другого, и о том, что было с ним: как он ездил на бесе в Иерусалим и в ту же ночь вернулся обратно. Слушатели сильно удивлялись его рассказу, а бес скрежетал зубами на архиепископа, говоря: «Раз ты рассказал тайну, наведу на тебя такое искушение, что будешь ты осужден всеми своими согражданами как блудник».

И с того времени бес начал мстить святому. Когда люди приходили к владыке Илии за благословением, бес показывал им разные видения: то женские одежды , то монисто, то женскую обувь. Люди стали думать о святом, не держит ли он блудницу в келье, и сильно смущались тем. Когда однажды они собрались и пошли к келье архиепископа, бес превратился в нагую девицу, которая выбежала будто бы из кельи святого и побежала перед народом. Люди стали бранить и укорять Илию как блудника и, не зная, как поступить, решили: «Отвезем его на реку и посадим на плот, чтобы он уплыл из города по реке». Святителя с позором повели к мосту на Волхове и посадили на плот. Но произошло чудо. Праведник победил коварного врага : когда плот спусти­ли на реку, он поплыл не вниз по течению, но вверх, против течения, хотя никто не управлял им, а течение возле моста было очень сильное. И направился плот к Юрьеву монастырю, что находится недалеко от Новгорода. Так был посрамлен бес. Люди же ужаснулись и поняли, что они совершили неправедное дело и оклеветали невинного. «Прости нам, отец, - кричали они. - В неведении согрешили против тебя, не помяни злобы нашей и не оставь чад своих! » Когда плот пристал к берегу и святитель со­шел с него, люди бросились к нему с плачем и стали просить прощения. Святитель простил их и рассказал о своей борьбе с бесом и о том, как бес захотел отомстить ему.

Легенда о заточенном бесе относится к числу распространен­ных сюжетов мирового фольклора. Также распространен и сюжет о невинно оклеветанном епископе. Любопытно, что рассказ о путешествии Иоанна на бесе попал (без имени святителя) и в народные сказки. Использован он и в знаменитой повести Гоголя «Ночь перед Рождеством ».

Святитель преставился 7 сентября 1186 года. Перед смертью он оставил архиепископство и принял схиму, причем дано ему было новое имя - Иоанн, то самое, которое он носил до пострижения. Тело его положили в церкви Святой Софии. Преемником святителя стал его брат - Гавриил (Григорий).

С течением времени гробница святителя была забыта, люди ничего не знали о ней ; не знали даже, кто похоронен под над­гробным камнем. Однако в 1439 году, при новгородском архи­епископе Евфимие Вяжищском , произошло обретение мощей святого. Случилось это так. Небольшой камень в притворе Софий­ского собора внезапно оторвался от своего места и упал на гроб­ницу святого, причем расколол надгробную плиту. Плиту сняли и под нею обнаружили нетленные мощи. Но кому они принадле­жали, святитель Евфимий не знал. Житие святого Иоанна расска­зывает, что ночью сам Иоанн явился к святителю Евфимию и назвал себя. С того времени началось местное почитание святого. Об­щецерковное же празднование было установлено в 1547 году мит­рополитом Макарием.
Церковь празднует память святого Иоанна Новгородского в день его смерти 7 (20) сентября.

(Илия; † 7.09.1186, Новгород),свт. (пам. 7 сент., в 3-ю Неделю по Пятидесятнице - в Соборе Новгородских святых), архиеп. Новгородский, старший брат свт. Гавриила (Григория) , архиеп. Новгородского.

Биография

Согласно «Повести о построении Благовещенской церкви» (кон. 70-х гг. XV в.), святитель и его брат свт. Гавриил происходили, видимо, из боярского рода («благородну, и благочестиву, и богату родителю чада» - БЛДР. Т. 6. С. 460; Бобров. «Повести древних лет». 2003. С. 161). В соответствии с основной редакцией Жития И., составленной ок. сер. XV в. (см. ниже), отца святых звали Николаем, мать - Христиной (Крестиной). Однако, как свидетельствует запись о кормах под 6 сент. в списке Студийского устава не позднее рубежа 50-х и 60-х гг. XV в. из новгородского Благовещенского мон-ря, И. и Гавриил были не родными, а единокровными братьями: Христина была матерью Гавриила, а мать И. звали Марией: «На Созонтов день обед по архиепискупе Иване и Григории, отця их Микулу и матери их М(а)рью и Крестину поминати, их род и племя» (ГИМ. Син. № 330. Л. 70; см.: Горский, Невоструев. Описание. Отд. 3. Ч. 1. № 380. С. 248). В «Повести о построении Благовещенской церкви» рассказывается, что после смерти родителей, оставивших детям большое наследство, братья основали Благовещенский мон-рь в Людином конце Новгорода (в юж. части Софийской стороны), где приняли монашеский постриг. Однако, согласно Новгородской I летописи, Благовещенский монастырь был создан в 1170 г., когда И. (Илия) уже был архиепископом (см. ниже о монашеском постриге и об имени святого). Автор Жития И. и вслед за ним позднейшие летописцы сообщают, что Илия был священником ц. сщмч. Власия на Волосовой ул. в Людином конце (ВМЧ. Стб. 321, 328; ср.: Новгородские летописи. С. 8-9, 131, 192; ПСРЛ. Т. 30. С. 189, 197), хотя более ранние источники, в т. ч. новгородская владычная летопись, отразившаяся в Новгородской I летописи (Старшего и Младшего изводов), об этом умалчивают.

И. фигурирует и в др. новгородских памятниках XV в. Пахомий Логофет в 30-х гг. XV в. составил в Новгороде «Воспоминание знамения», а также службу и «Слово похвальное» знамению Пресв. Богородицы, в к-рых упоминается И. К XV в. исследователи относят составление в Новгороде «Повести о посаднике Щиле», где фигурирует архиеп. Иоанн (см.: Каган М. Д. Повесть о посаднике Щиле // СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 2. С. 263-266; Преображенский А. С. «Сказание о Щиловом монастыре» и восприятие надгробных портретов в позднесредневековом Новгороде // Искусствознание. 2006. № 2. С. 20-45). Это не может быть архиеп. Иоанн занимавший Новгородскую кафедру в 1389-1415 гг., поскольку «Повесть...» посвящена основанию Щилова Покро,вского мон-ря под Новгородом в 1310 г. (при архиеп. Давиде) «стяжанием... Олониа мнеха, нарицаемого Сшкила» (НПЛ. С. 93). В «Повести...», имеющей черты фольклорного произведения, рассказывается о том, как архиеп. Иоанн отказался освятить мон-рь, построенный Щилом «от лихвенного собрания». Во время совершения архиепископом отпевания Щила гроб провалился в преисподнюю. Владыка повелел написать в храме соответствующую фреску, а сыну Щила повелел заказать заупокойные службы в продолжение 40 дней в 40 храмах, что изменило посмертную судьбу Щила. Сближение архиеп. Иоанна из «Повести...» с И. возможно на том основании, что И., как можно думать, боролся с ростовщичеством: в Поучении Новгородского епископа, автором к-рого, вероятно, был И., обличается «резоимание». Учитывая, что святитель в источниках именуется Иоанном с 1439 г., составление «Повести...» следует отнести ко времени не ранее 1439 г. Она получила широкое распространение в рукописях XVII-XIX вв.\tab

В Софийской I летописи повествуется о том, что болезнь архиеп. Сергия , в 1483 г. присланного в Новгород из Москвы вместо лишенного кафедры Феофила , новгородцы объясняли тем, что «Иоан чудотворець, что на беси ездил, тот створи ему» (ПСРЛ. Т. 6. Вып. 2. Стб. 319). По всей видимости, И., почитавшийся к тому времени как 1-й Новгородский архиепископ, здесь выступает заступником новгородцев в желании сохранить ту степень церковной самостоятельности, к-рой они пользовались прежде.

Общецерковное почитание И. было установлено на Соборе в февр. 1547 г. (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 619; ААЭ. Т. 1. С. 203; Голубинский. Канонизация святых. С. 73). Вероятно, инициатором канонизации И., почитание к-рого в XV в. было связано с идеологией независимости Новгорода от Москвы, был свт. Макарий, в 1526-1542 гг. митр. Новгородский. Очевидно, с общерус. прославлением святителя связано то, что в 1547/48 г., в ходе перестройки придела во имя св. Иоанна Предтечи в Софийском соборе, где почивали мощи И., Новгородский архиеп. Феодосий «надгробие устрои над гробом Иванна, архиепископа Новгородцкаго, велми чюдно». 7 сент., в день памяти И., архиеп. Феодосий освятил придел во имя св. Иоанна Предтечи «и повеле быти вседневнои» службе (ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. С. 621). В др. летописи новое надгробие описано более подробно: архиеп. Феодосий «над гробом чюдотворцовым доспел теремци каменые (киворий.- М. П. )... двери пробил на северную страну против чюдотворцева гроба... а чюдотворца Иоанна написал, да и сребром всю икону обложил, да и позолотил, да и гривны золотые и серебрены к образу чюдотворцову приложил... У гроба чюдотворцова свещу негасимую поставил» (Новгородские летописи. 1879. С. 68; ср.: С. 77, 145). В 1559 г. по повелению Новгородского архиеп. Пимена была устроена новая деревянная рака святителя, в XIX в. хранившаяся в ризнице Софийского собора (Описание новгородского Софийского кафедрального собора // Тр. XV Археол. съезда в Новгороде, 1911 г. М., 1916. Т. 2. С. 77; Соловьёв П. Описание новгородского Софийского собора. СПб., 1858.С. 99); к мощам святителей И. и Гавриила был устроен вход, оформленный как крипта вслед. поднятия полов собора (Янин. 1988. С. 163-164).

Имя И. входит в Собор Новгородских святых, празднование к-рому было возобновлено в 1981 г. (Собор известен с ок. 1831). Служба Собору была составлена ок. 1831 г., И. прославляется во 2-м тропаре 1-й песни канона (Минея (МП). Май. Ч. 3. С. 447).

Соч.: Калайдович К. Ф. Памятники российской словесности XII в. М., 1821. С. 219-224; Павлов А. С. Неизданный памятник рус. церк. права XII в. // ЖМНП. 1890. Окт. Ч. 271. С. 285-300; Памятники древнерусской церк.-учит. лит-ры. СПб., 1897. Вып. 3. С. 240-250, 321-322; ПДРКП. Стб. 57-62, 75-78; Прил. Стб. 347-376; Смирнов С. И. Мат-лы для истории древнерус. покаянной дисциплины // ЧОИДР. 1912. Кн. 3. С. 107-109, 375-380.

Ист.: ВМЧ. Сент. 1-13. Стб. 321-322, 327-348; Новгородские летописи (т. н. Новгородская 2-я и Новгородская 3-я летописи). СПб., 1879; НПЛ (То же: ПСРЛ. М., 2000. Т. 3); ПСРЛ. Т. 4. Ч. 1. Вып. 1; Т. 6. Вып. 1; Т. 30; Т. 43 (по указ.); Державина О. А. Лит. сборник XVII в. «Пролог». М., 1978. С. 196-197; Сказание о битве новгородцев с суздальцами. Повесть о путешествии Иоанна Новгородского на бесе. Повесть о Благовещенской церкви // ПЛДР. XIV - сер. XV в. М., 1981. С. 454-463; То же // БЛДР. Т. 6. С. 444-462; Бобров А. Г. Летописание Вел. Новгорода 2-й пол. XV в. // ТОДРЛ. 2003. Т. 53. С. 113-114 [Летописец еп. Павла]; он же. «Повести древних лет» // Там же. Т. 54. С. 161-162 [«Повесть о построении Благовещенской церкви»]; Лосева О. В. Жития рус. святых в составе древнерус. Прологов XII - 1-й трети XV в. М., 2009. С. 330-334 [«Слово о знамении Пресв. Богородицы» по Прологу 1-й трети XV в. ГИМ. Увар. № 325].

Лит.: Евгений. Словарь. 1827. Т. 1. С. 257-259; СИСПРЦ. С. 114-115; Ключевский. Древнерус. жития. С. 161-164; Никитский А. И. Очерк внутренней истории Церкви в Вел. Новгороде. СПб., 1879. С. 33-34; Леонид (Кавелин). Св. Русь. С. 42-43; Тихомиров П. И., прот. Кафедра Новгородских святителей со времени введения христианства в Новгороде (в 992 г.) до покорения его Моск. державе (в 1478 г.). Новгород, 1891. Т. 1; Димитрий (Самбикин). Месяцеслов. Сент. С. 11; Голубинский. История РЦ. 1901. Т. 1/1. С. 354, 358-663, 674, 820-821; Гусев П. Л. Новгородская икона св. Иоанна (Илии) архиепископа в деяниях и чудесах. СПб., 1903; Яблонский В., свящ. Пахомий Серб и его агиографические писания. СПб., 1908. С. 109-114; Соколов П. [П.] Рус. архиерей из Византии и право его назначения до нач. XV в. К., 1913. С. 323-331; Татищев В. Н. История Российская. М.; Л., 1964. Т. 3. С. 79, 80, 139, 246, 247; Дмитриев Л. А. Житийные повести Рус. Севера как памятники лит-ры XIII-XVII вв. Л., 1973. С. 148-185, 284-288; он же. Житие Иоанна Новгородского // СККДР. 1989. Вып. 2. Ч. 2. Доп. С. 514-517 [Библиогр.]; он же. Повесть о построении Благовещенской ц. Иоанном и Григорием // Там же. С. 267-268 [Библиогр.]; он же. Сказание о битве новгородцев с суздальцами // Там же. С. 347-351 [Библиогр.]; Щапов Я. Н. Визант. и южнослав. правовое наследие на Руси в XI-XIII вв. М., 1978. С. 164, 180, 189-193, 207, 211, 260, 265; он же. Гос-во и Церковь Др. Руси X-XIII вв. М., 1989. С. 63-68; Хорошев А. С. Церковь в соц.-полит. системе Новгородской феодальной республики. М., 1980. С. 36-39, 91-92, 94-96, 100-102, 119-120, 138-139, 151; Творогов О. В. Иоанн (в миру Илья) // СККДР. 1987. Вып. 1. С. 208-210 [Библиогр.]; Янин В. Л. Некрополь новгородского Софийского собора: Церк. традиция и ист. критика. М., 1988. С. 48-52, 54, 158-168, 185-189; Карамзин Н. М. История гос-ва Российского. М., 1991. Т. 2/3. С. 186, 348-349, 361, 363, 516, 526, 573, 574; Мусин А. Е. 1165 г.: Архиеп. Илья-Иоанн и комплекс церк. древностей с Федоровского раскопа // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Вел. Новгород, 1996. Вып. 10. С. 147-155; Макарий. История РЦ. Кн. 2. С. 103, 297, 299, 317, 318, 322, 325, 329-330, 333, 340, 388, 395, 399-400, 451, 498-500, 505, 518-520; Кн. 3. С. 159; Подскальски Г. Христианство и богословская лит-ра в Киевской Руси (988-1237 гг.). СПб., 19962. С. 162, 307-311, 510, 518; Где св. София, там и Новгород. СПб., 1998. С. 71-74; Успенский Б. А. Царь и патриарх: Харизма власти в России: (Визант. модель и ее рус. переосмысление). М., 1998. С. 279, 281-283, 294, 434, 436; Флоря Б. Н. К изучению Церк. устава Всеволода // Россия в Средние века и Новое время: Сб. ст. к 70-летию чл.-кор. РАН Л. В. Милова. М., 1999. С. 83-96; Lehfeldt W. Die altrussischen Inschriften des Hildesheimer Enkolpions // Nachrichten der Akademie der Wissenschaft in Goettingen. I. Philologisch-Historische Klasse. 1999. N 1. S. 1-54; Гордиенко Э. А. Новгород в XVI в. и его духовная жизнь. СПб., 2001. С. 86, 87, 116-117, 131, 144, 190, 229; Макарий (Миролюбов). Археол. описание церк. древностей в Новгороде и его окрестностях. СПб., 2003р. Ч. 1. С. 71-72, 106, 178, 184, 286, 301-302; Письменные памятники истории Др. Руси: Летописи. Повести. Хождения. Поучения. Жития. Послания: Аннот. кат.-справ. / Ред.: Я. Н. Щапов. СПб., 2003. С. 142-143, 203; Святые Новгородской земли, X-XVIII вв. Вел. Новгород, 2006. Т. 1. С. 106-129; Филарет (Гумилевский). РСв. 2008. С. 490-495.

М. В. Печников

Иконография

В иконописных подлинниках кон. XVI - нач. XX в. под 7 сент. содержатся следующие описания облика И.: «Сед, брада Сергиева, исподь вохра» (Иконописный подлинник новгородской редакции по Софийскому списку кон. XVI в. // СбОДИ на 1873 г. Мат-лы. С. 7; Гусев. 1903. С. 3); «подобием стар, сед, брада аки Сергиева, на главе клобук белый, риза преподобническая, то есть мантия со источники, исподь дичь, рука благословенна, а в другой свиток» (Сводный иконописный подлинник XVIII в. // ВОДИ. 1876. Мат-лы. С. 53; см. также: Филимонов. Иконописный подлинник. С. 147); «сед, брада Сергиева, на главе клобук белой, риза преподобническая, а по ней полосы бели в трех местех, испод дичь, рукою благословляет, а в другой свиток» (ИРЛИ (ПД). Перетц. № 524. Л. 57; РНБ. Погод. № 1931. Л. 30, под 7 февр.; см. также: Большаков. Подлинник иконописный. С. 28), текст на свитке: «Чада, со испытанием все творите, да не прельщены будете диаволом, да некогда з добродетелию и злобу приплетену обрящете» (РНБ. Погод. № 1931. Л. 30); «брадою подобен Сергию Радонежскому, мало пошире, власы просты, ряска дымчата, мантия со источники» (БАН. Двинск. № 51. Л. 83); «подобием сед, брада Алексия митрополита покороче, на конец космачками, на главе клабук бел, ризы святительския» (БАН. Строг. № 66. Л. 152, в отдельном перечне без указания дня памяти, назван блаженным; см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 123-124).

В пособии для иконописцев 1910 г. В. Д. Фартусова И. описан в соответствии с традицией академической религ. живописи: «Типа русскаго, благороднаго происхождения, седой старец с худощавым и смиренным лицом и с бородой средней величины, в фелони, омофоре и белом клобуке. Если писать его схимником, то - в черной мантии со скрижалями и струями и в схиме на голове. В руках малый образ Новгородскаго Знамения Пресвятой Богородицы; под иконой хартия с надписью: Се Ц[а]рице являеши нам известное знамение, яко со слезами молишися С[ы]ну твоему и Б[о]гу нашему о избавлении града» (Фартусов. Руководство к писанию икон. С. 9).

В нач. XX в. П. Л. Гусев отмечал, что в новгородских церквах, в т. ч. в соборе Св. Софии в Новгороде, нет древних икон И. (Гусев. 1903. С. 4). Судя по дошедшим описям новгородского Софийского собора XVIII-XIX вв. и происходящим оттуда произведениям, его следует считать местом особого почитания И. как святителя, чудотворца и покровителя храма и всего города. Из летописей известно, что по воле архиеп. Феодосия в приделе в честь Усекновения главы св. Иоанна Предтечи над деревянным гробом И. была поставлена каменная часовня-сень с «теремцами», освященная в 1547/48 г. («…архиепископ Феодосеи гроб украсил святителя Божия Иоанна архиепископа, церковь всю понови, и двери на стороне придела, иконам церков украси и основав церкви придела стороннии болшии» - Новгородские летописи. СПб., 1879. С. 144-145; Новгородская 2-я летопись // ПСРЛ. Т. 30. С. 151-152, 177; см.: Гордиенко. 2001. С. 117, 190).

В приделах, на столпах и стенах основного наоса Софийского собора находились иконы разных изводов с образом И. Икона с единоличным изображением святого в XVIII в. помещалась на «четвертом», юго-зап. столпе Софийского собора в составе пристолпного иконостаса (с 1968 - в главном иконостасе собора). Судя по указанию в описи 1833 г. (значится как «первый образ Иоанна архиепископа Новгородского»), эта икона была одним из древнейших памятников иконографии И. (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 525). Над прямоличным изображением И. в рост - полуфигура Божией Матери «Знамение»; оклад на иконе басменный позолоченный «с починкою» (кон. 50-х - нач. 60-х гг. XVII в.), 2 «подписи серебряные резные» и 3 резных венца (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 74 - опись 1749 г.; Там же. С. 143 - опись 1751 г.; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 576-577. Кат. 381). Возможно, размещение иконы в храме было неслучайным: икона располагалась напротив того места, где до XVII в. существовала часовня Гроба Господня, устроенная в соборе Св. Софии усилиями владык, совершивших паломничества в Иерусалим и К-поль в XII-XIII вв. (Гордиенко. 2001. С. 87).

Первый лицевой покров на гробницу И. был создан в 1548 г. кнг. Ксенией Шуйской, супругой новгородского наместника, но уже в сер. XIX в. о нем было известно лишь из текста синодика сер. XVI в., принадлежавшего Софийскому собору: «...покров десяти пядей образ иже во святых отца нашего Иоанна архиепископа Новгородскаго, новаго чудотворца, златом и серебром и шолки различными цветы...» (цит. по: Макарий (Миролюбов). 1860. Т. 2. С. 312). На мощах И. в XVIII-XIX вв. находился шитый покров с его образом, «подложен бархатом алым, около обшит гасом серебряным» (описание ризницы под рубрикой «От мощей святых» см.: Описи Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 161). В 1833 г. он располагался первым на гробнице И.: «...пунцового бархата с изображением Иоанна архиепископа, обложен кругом серебряным широким с зубчиками гасом, подложен тафтою голубою» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 538. № 161). Лицевой покров с образом И., как и др. покровителя собора и города - свт. Никиты, еп. Новгородского, имел в соборе Св. Софии статус выносной иконы. В Софийском Чиновнике (1629-1633) он упомянут как «плащаница, образ Иоанна архиепископа»; его выносили в дни великих праздников, новолетия и памяти И. (Голубцов. Чиновник. С. 21, 56, 92, 113, 143, 170, 236; Игнашина. 2003. С. 7; Саенкова Е. М. Чиновники (типиконы) Успенского собора Моск. Кремля как источник по истории русского искусства позднего Средневековья: АКД. М., 2004. С. 17, 18).

Рака для мощей И. в течение столетий меняла облик. Первоначально она находилась в «темнице» в приделе в честь Усекновения главы св. Иоанна Предтечи и была деревянной. Резное изображение И. на крышке было создано по воле свт. Пимена (Чёрного) (1559, ГРМ). И. облачен в мантию «с дорогами полосатыми», в схиму, куколь на плечах, десницей благословляет, в левой руке Евангелие; у него глубокие морщины на лбу, волосы на прямой пробор и округлая борода средней длины. В древности крышка с образом святителя была позолоченной, стенки раки украшены резьбой, в т. ч. рельефами на темы чудес и деяний святого (ныне в НГОМЗ; см.: Гусев. 1903. С. 71-72; Плешанова. 1975. С. 276-278). Между 1652 и 1657 гг. мощи перенесли из «темницы», в придел; очевидно, тогда рельеф с образом И. раскрасили темперой. Возможно, еще во времена имп. Петра I вместо рельефной крышки раки И. (осталась в ризнице Софийского собора, в 1860-1861 вывезена в С.-Петербург) была создана крышка с живописным изображением святого (XVIII в.), которая не позднее 1833 г. была установлена в главном иконостасе собора за сев. дверями: «...[образ] писан красками, венец коего, поля и края вызолочены по мастике под басму» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 519); в наст. время в Успенском иконостасе, в левой части местного ряда.

Образ И. в рост находился в возглавии его раки (Макарий (Миролюбов). 1860. Т. 2. С. 157; Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 90 - опись 1749 г.; Там же. С. 156 - опись 1751 г.). Согласно описям XIX в., над ракой И. стояла «сень резная золоченая, на коей образ Святаго Иоанна архиепископа обложен фольгою» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 537. № 161). Возможно, к нач. XX в. в музейные собрания из Софийского собора попали иконы с изображением И., описанные Гусевым: пядница XVI в. (?) плохой сохранности и храмовый образ XVII в. (?) с молением святителей И. и Никиты Спасу Еммануилу (Гусев. 1903. С. 4).

Древнейшие произведения с образом И. представлены в лицевом шитье. Пелена небольшого размера, соответствующего пядничной иконе, происходит из костромского Ипатиевского мон-ря (нач. XVI в., ГММК; Маясова. 2004. С. 104-105. Кат. 12). Основываясь на датировке ткани, особенностях стиля и технологии, исследователи приписывают пелену мастерской боярыни Настасьи Овиновой, из числа переведенных в Москву на жительство знатных новгородцев (Маясова Н. А. Светлица новгородской боярыни в Москве // ПКНО, 1985. М., 1987. С. 330-344). И. изображен по пояс, в коричневой монашеской мантии, в синей схиме с шитыми красным крестами, куколь на плечах, седая борода округлой формы, десница перед грудью в благословении, в левой руке - свиток; подпись: «Оаг иа(н) чю(д)творец ногородъцкiй». Фрагмент с фигурой И. (нач. XVI в., НГОМЗ; см.: Игнашина. 2003. С. 40. Кат. 15) с поднятыми в молении руками входил некогда в состав сборной пелены с композицией «Положение во гроб» в центре и с фигурами святых на полях. Святитель сед, с окладистой бородой, в темной рясе и в мантии с источниками, стоит под килевидной аркой.

Парные изображения Новгородских святителей И. и Никиты как наиболее чтимых святых - покровителей церкви и города служили излюбленным вариантом для создания «подносных» икон пядничного размера, писавшихся по заказу архиерейского дома уже в XVI в. Судя по описаниям в документах и сохранившимся произведениям, такие иконы имели различные изводы. Икона-пядница с образами «новгородских чудотворцов» Никиты и И. в XVIII в. находилась среди икон в алтаре собора; венцы на ней были сканые «с финифтью», на среднике - резной оклад, с серебряной басмой по полям (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 59 - опись 1749 г.; Там же. С. 122 - опись 1751 г.). Икона со святителями Никитой и И. была помещена над дверями «в придел к чудотворцу Никите» (в честь Рождества Пресв. Богородицы), на ней святые предстояли в молении образу Спасителя (над ними - 2 ангела); икона имела 5 венцов, фон и поля в басменном золоченом окладе (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 517).

Известна икона подобного извода 2-й пол. XVI в. (из собрания Г. Д. Костаки, ЦМиАР; см.: Сорокатый. 1994; Иконы Твери, Новгорода, Пскова. 2000. С. 190-196. № 44), на которой И. изображен старцем с седой окладистой бородой, в архиерейской зеленовато-коричневой мантии со светлыми источниками и с голубыми скрижалями, в серовато-голубой ризе. Он стоит справа в молении, подняв «очи горе», к образу Божией Матери «Знамение». Икона похожего извода святителей Никиты и И., но храмового размера упоминается в иконостасе придела в честь Входа Господня в Иерусалим, по левую сторону царских дверей, на 2-м месте (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 29 - опись 1775 г.; Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 539. № 176). Подобные иконы с фигурами святителей Никиты и И. и с образом Богоматери «Знамение» в верхней части изображения вкладывались в различные мон-ри, судя по сохранившимся описям. К ним относятся, напр., пядница из Преображенского собора Варлаамиева Хутынского мон-ря («...над ними вверху Знамение Пречистые Богородицы, по полям четыре святых…» - Макарий (Миролюбов). 1856. С. 29), на к-рой расположение и количество святых на полях повторяют иконографию чудотворной иконы из храма Спаса Преображения на Ильине ул.; икона из пядничного ряда иконостаса Преображенского собора Соловецкого мон-ря: «Никита епископ да Иван архиепископ Новгородцкие под окладом золочен, а во облаце Пречистые Воплощение» (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 93 - опись 1582 г.; Там же. С. 126 - опись 1597 г.). Пядница с изображением святителей Никиты и И. среди др. икон малого формата находилась в киоте в ц. в честь иконы Божией Матери «Одигитрия» на Буяне ул., подворье Варлаамиева Хутынского мон-ря в Новгороде (Там же. С. 148).

Еще один распространенный вариант «подносного» извода - иконы с образом Богоматери с Младенцем на престоле, у подножия к-рого стоят святители Никита и И., подняв в молении руки. Такие иконы известны в собрании ГММК, напр. в пядничном ряду ц. Ризоположения Московского Кремля, вероятно соловецкого происхождения, в басменном окладе, на боковых полях - святители Иона и Евфимий Новгородские (Овчинникова. 1975. С. 350). На образе в сканом окладе из частного собрания в Швейцарии (Les icônes dans les collections suisses / Introd. M. Chatzidakis, V. Djurič, M. Lazović. Berne, 1968. N 145) И. стоит позади свт. Никиты, на нем коричневая мантия и светлая ряса, борода округлая. Изображение И. (как и свт. Никиты) появлялось на полях икон с образом Богоматери в среднике, напр. на иконе Богоматери «Умиление» в драгоценном сканом окладе с венцами из пядничного ряда иконостаса Преображенского собора Соловецкого мон-ря (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 90 - опись 1582 г.; Там же. С. 122 - опись 1597 г.).

Фигуры молящихся святителей Никиты и И. встречаются также на панагиях Новгородских архиереев: в предстоянии Спасителю - на резной серебряной панагии, изготовленной по воле митр. Новгородского Макария и положенной на мощи свт. Никиты (1619-1627, НГОМЗ; см.: Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 426. Кат. 155); в предстоянии Ангелу-хранителю - на обороте серебряной резной панагии из Софийского собора (2-я четв. XVII в., НГОМЗ; см.: Там же. С. 427. Кат. 156). На 2-стороннем образке нач. XVIII в. (ГРМ; см.: Рус. мон-ри: Искусство и традиции: Альбом / ГРМ. СПб., 1997. С. 138), написанном Григорием Семёновым на части камня прп. Антония Римлянина, с одной стороны - преподобные Антоний и Варлаам Хутынский, с другой - святители Никита и И. Сохранился 3-створчатый складень XIX в., в центральной части к-рого изображена София Премудрость Божия, на боковых створках - святители Никита и И. («Угодно в очах Божиих дело сие…»: Сокровища ЦАК МДА. Серг. П., 2004. С. 192-193).

С прославлением др. Новгородских святителей изображение И. стало включаться в состав икон, представлявших Собор Новгородских чудотворцев, напр. иконы Софии Премудрости Божией со свт. Николаем Чудотворцем и с 5 Новгородскими святыми, в т. ч. И., над сев. дверями в приделе ап. Иоанна Богослова собора Св. Софии в Новгороде (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 155 - опись 1751 г.; Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 535-536. № 142).

Помимо древнейшего покрова на мощи И. в соборе Св. Софии были др. покровы и шитые предметы с образом святого. В 1673 г. мастером Михайлой Новгородцем был «назнаменован» лицевой покров на мощи И., вышитый Д. И. Дашковой (не сохр.; см.: Плешанова. 1975. С. 278; Кочетков. Словарь иконописцев. С. 453), на к-ром святитель был представлен в архиерейской мантии, без клобука, правая рука в благословении, в левой - свиток. Возможно, именно его подробное описание в описи собора 1833 г. среди «больших покровов» стоит на 2-м месте: «...атласной красной, на нем вышит образ Святителя Иоанна архиепископа Новгородского золотом и серебром, около венца по обеим сторонам и около риз кругом низано жемчугом средним кафимским, по ризам низано жемчугом мелким, обложен лазоревым атласом, на нем шит тропарь и кондак серебром, в подножии летописец, подложен тафтою» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 560. № 347). Изображение И. в темной мантии, с шитыми жемчугом источниками, в процессии Новгородских святых, молящихся за Новгород, имеется на т. н. омофоре патриарха Никона (сер. XVII в., НГОМЗ; см.: Игнашина. 2003. С. 66-67. Кат. 40). Среди образов, к-рые носили во время крестных ходов из собора Св. Софии, имелась хоругвь, шитая золотом и серебром, на одной стороне к-рой было изображение Успения Пресв. Богородицы, на другой - «писанные красками» образы святителей Никиты и И. (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 542. № 202).

Изображения И. помещались на мощевиках, напр. на серебряном чеканном ковчеге из собора Св. Софии (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 43 - опись 1749 г., с указанием, что внутри «лоскут мантии и часть мощей»; Там же. Вып. 3. С. 60 - опись 1783 г., с указанием, что внутри «2 части ризы» и 4 косточки; согласно описи 1833 г., в нем было «3 косточки и 2 частицы ризы его» - Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 592. № 672). В описях собора XVIII-XIX вв. предметы и детали облачения святителей Никиты и И. отмечены как святыни, описаны как целостный ансамбль (напр., под 1736, 1749 и 1751 гг. в составе гробницы свт. Никиты; Описи Софийского собора. 1993. Вып. 2. С. 83, 151); в описи 1775 г. указаны под рубрикой «Одеяния святых чудотворцов Новгородских» как находившиеся в алтаре ц. Входа Господня в Иерусалим (Описи Софийского собора. 1993. Вып. 3. С. 42-43). В описях 1789 и 1800 гг. одеяния святителей И. и Никиты перечислены раздельно по типам облачения. В описи 1833 г. упоминается, что на мощах И. была мантия: «...схима монашеская, сверху по схиме мантия архиепископская со скрыжалями алыми, на коих кресты вышиты золотом, и источниками атласными…» (Описи Софийского собора 1833 г. 2003. С. 537); среди вещей «святителей Новгородских» отмечен лишь посох И. (Там же. С. 599), к-рый по виду и тексту надписи совпадает с посохом митр. Геронтия, переделанным в 1710 г., при митр. Иове (НГОМЗ). В числе мн. святых И. изображен на крышке ковчега-мощевика 1894 г. (фабрика Н. В. Немирова-Колодкина, ГИМ; см.: Тысяча лет рус. паломничества: Кат. выст. / ГИМ. М., 2009. С. 281. Кат. 818).

В произведениях сер. XVI в. образ И. часто включался в состав избранных святых, в т. ч. «новых чудотворцев». Он присутствует на полях катапетасмы (1556, мон-рь Хиландар на Афоне) - вклада царицы Анастасии Романовны: святитель сед, облачен в епископскую шапку, фелонь и омофор, правой рукой благословляет, в левой держит Евангелие. По описям сев. мон-рей XVI-XVII вв., на нек-рых предметах лицевого шитья образ И. сопоставляется с чтимыми основателями этих обителей, напр. на небольшого размера пелене - прикладе иконы-пядницы с образом прп. Варлаама Хутынского из собора Варлаамиева Хутынского мон-ря, на к-рой фигура святого была облачена в литую серебряную позолоченную ризу. К этой почитаемой иконе прилагалась «пелена зелена камчата, а на ней Иван архиепископ да Варлам Хутынский в молении; во облаце Спасе… У Ивана архиепископа верхняя риза шита золотом… а около пелены шит тропарь...» (Макарий (Миролюбов). 1856. С. 29). На одном из сударей в ризнице Соловецкого мон-ря были изображены «Иван архиепископ да соловецкие чудотворцы» (Описи Соловецкого мон-ря. 2003. С. 74, 75 - опись 1570 г.; Там же. С. 114 - опись 1582 г.; Там же. С. 147 - опись 1597 г.).

Различные варианты иконографии И. среди избранных святых представлены в иконописи: на новгородской иконе «Святители Николай Чудотворец, Никита и Иоанн Новгородские, прп. Александр Свирский, с избранными святыми» из собрания П. И. Щукина (1560, ГТГ; Антонова, Мнева. Каталог. Т. 2. С. 26-27. № 366); на 2-рядной иконе северных писем «Огненное восхождение прор. Илии», в нижнем ряду поясные образы Новгородских святителей Никиты, И., Ионы и прп. Михаила Малеина (кон. XVI - нач. XVII в., ГЭ). Сопоставление с сев. святыми встречается в деревянной резьбе, напр. в складнях XVI в. с образами Новгородских святых, в т. ч. И., предстоящих Богоматери с Младенцем (ГРМ; Плешанова.

Поясное изображение И. вместе с др. святыми представлено на личной панагии свт. Пимена (1561, НГОМЗ; Гордиенко. 2001. С. 404; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 420. Кат. 150). Прославление И. способствовало появлению его образа в составе Соборов святых на иконах, созданных за пределами Новгородской епархии, напр. в нижнем ряду иконы «Походная церковь» из ц. Св. Троицы («Белая Троица») в Твери (3-я четв. XVI в., ТОКГ). И. встречается также в композиции «Избранные Новгородские святые», напр. на пелене из Варлаамиева Хутынского монастыря, созданной в мастерских Строгановых (сер. XVII в., НГОМЗ; Игнашина. 2003. С. 62. Кат. 36): среди прямоличных изображений И. представлен слева, с окладистой седой бородой, в мантии с источниками, в схиме, с куколем на плечах. На иконе кон. XIX в. с врезным крестом-мощевиком нач. XVIII в. (частное собрание) он изображен вместе с Новгородскими святителями Моисеем, Ионой и Евфимием и прав. Иаковом Боровичским.

К кон. XVI в. иконография И. приобрела больше вариантов, среди которых главным остается тип «моления»: святой стоит слегка склонившись, вполоборота, как на левой створке складня в металлическом окладе (кон. XVI - нач. XVII в., Национальный музей в Стокгольме; см.: Abel U. Icons. Stockholm, 2002. P. 84-85), где И. представлен в архиерейской мантии в верхнем ряду позади свт. Никиты. В рост, в молении, вместе со св. Иоанном Предтечей и свт. Иоанном Милостивым И. изображен на прориси с иконы XVII в. (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 284-285). Ростовой образ И. (в архиерейской мантии) вводился в деисусный чин иконостаса, напр. на иконе 2-й пол. XVI в. из ц. Покрова Пресв. Богородицы Кижского погоста (МИИРК); на иконе с надписью: «ОА(г) ИВАНЪ ВЛ(д)КА» (XVI в., ГТГ).

Общерус. почитание И. и др. Новгородских святителей привело к появлению его изображений на аналойных иконах-таблетках, напр. в комплекте, созданном предположительно для собора в честь Рождества Пресв. Богородицы в Суздале: на иконе с образом Св. Троицы на лицевой стороне и 3 Новгородских святителей, в т. ч. И., на обороте (2-я пол. XVI в., ГВСМЗ). И. изображен в коричневой мантии с красно-белыми источниками и в зеленой ризе, с большой окладистой бородой, с благословляющей десницей, в левой руке - свиток. Др. пример - на новгородской таблетке 2-й четв. XVI в. (ГЭ; см.: Косцова А. С. Древнерус. живопись в собр. Эрмитажа. СПб., 1992. С. 304-305. № 3), где святитель изображен вместе с прп. Симеоном Столпником и прор. Захарией.

В кон. XVI в. ростовой образ И., близкий к образам на лицевых пеленах и покровах, появился на полях икон-списков или повторений разного формата новгородской чудотворной иконы Божией Матери «Знамение» (икона кон. XVI - нач. XVII в., НГОМЗ; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода. 2008. С. 560. Кат. 366). Изображения И. в различных изводах моления святых, как новгородских, так и иных земель, были распространены и позднее: на новгородской иконе «Избранные святые, с образом Св. Троицы» из с. Курицка Новгородской обл. (1-я четв. XVII в., частное собрание; см.: Шесть веков рус. иконы: Новые открытия: Кат. выст. / ЦМиАР. М., 2007. С. 30, 163. Кат. 14); на иконе Божией Матери «Знамение», с Деисусом и избранными святыми (кон. XVII - нач. XVIII в., ГРМ); на иконе Божией Матери «Знамение», с Новгородскими святыми и изображением новгородского Детинца (кон. XVII - нач. XVIII в. (?) с поновлениями XIX в., происходит из новгородской ц. арх. Михаила на Торговой стороне, НГОМЗ); на иконе «Избранные святые в молении перед Ростовской чудотворной Владимирской иконой Божией Матери» (2-я пол. XVII в., ГМЗРК; см.: Вахрина В. И. Иконы Ростова Великого. М., 2003. С. 328-329. Кат. 104); на иконе «Избранные святые» в московском окладе 80-х гг. XVIII в. (СПГИАХМЗ); на 9-частном образе «Избранные праздники, образы Богоматери и святые» посл. трети XVIII в. (Дом иконы на Спиридоновке в Москве; см.: Рус. икона XV-XX вв.: Russian Icons of the 15th-20th Cent.: Из коллекции И. В. Возякова. М.; СПб., 2009. С. 160, 333. Кат. 122); на образе Божией Матери «Тихвинская», с Новгородскими святыми (1-я пол. XIX в., ГРМ).

В композиции «Собор Новгородских чудотворцев» И. представлен на иконе «Новгородские святые и чудотворные иконы» кон. XVII в. (СПГИАХМЗ); на аналогичном образе 1721 г. расширенного извода из собрания Успенских (ГЭ; см.: Косцова А. С., Побединская А. Г. Рус. иконы XVI - нач. XX в. с изображением мон-рей и их основателей: Кат. выст. / ГЭ. СПб., 1996. С. 59, 136. Кат. 54); на 2 иконах «Новгородские чудотворцы» письма свящ. Григория Алексеева - 1726 и 1728 гг. (ГИМ, ГТГ); на иконе «Новгородские и избранные святые, с Ангелом-хранителем» 1-й пол. XIX в. (НГОМЗ); на иконе «Новгородские чудотворцы» 1855 г. (РГИАХМЗ; см.: Хохлова И. Л. Иконы Рыбинска. Рыбинск, 2009. С. 300-301. Кат. 126); на эмалевом образе 1866 г. в оправе мастера К. Рябкова, принадлежавшем свт. Филарету (Дроздову) , митр. Московскому (СПГИАХМЗ); на нескольких иконах кон. XIX в. с поновлениями XX в. из ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде. Обычно И. изображался в центральной части в схиме и архиерейской мантии (иногда украшенной орнаментом), с непокрытой головой (реже в белом клобуке), с волнистыми волосами с проседью и округлой бородой, в руке Евангелие или жезл. На прориси с иконы «Новгородские чудотворцы» XVIII в., где сонм святых представлен в молении образу Софии Премудрости Божией, И.- в 1-м ряду справа позади свт. Никиты, на нимбе надпись: «иоаннъ» (Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 398-399, 618-619). Один из почитаемых «старинных» образов такого извода с изображением Софии Премудрости Божией находился «в ризнице Черниговской кафедры» (Барсуков. Макарий (Миролюбов). 1860. Т. 2. С. 120. Примеч. 255). Местонахождение иконы в приделе, пристроенном в 1778 г., не изменилось и после 1847 г., когда он был утеплен (Гусев. 1903. С. 6). Житийные композиции располагались в 2 ряда на 2 досках, присоединенных по сторонам средника с ростовым изображением И.; размер узких створок (1 сажень × 7 вершков = ок. 2 м × 31 см) дал Гусеву повод думать, что материалом могли послужить части первоначальной раки - предшественницы раки 1559 г. (Там же. С. 7). В 28 клеймах были представлены сцены из Жития, не во всем совпадающие с текстом, вошедшим в ВМЧ (напр., пострижение И. в монашество). Отдельные циклы деяний на иконе из ц. свт. Власия посвящены чуду от иконы Божией Матери «Знамение» (9 клейм) и легендарной истории о путешествии И. в Иерусалим (11 клейм). Последние отражают городскую мифологию, связанную с И. («Иоанн что на бесе ездил»), устойчивую уже в кон. XV в. (Львовская летопись // ПСРЛ. 1913. Т. 20. С. 351) и вошедшую в ВМЧ (Сент., дни 1-13. СПб., 1868. Стб. 302). К нач. XX в. живопись иконы была скрыта масляной записью.

Миниатюры, посвященные событиям жизни и почитанию (обретению мощей) И., иллюстрируют рукописи Лицевого летописного свода 70-х гг. XVI в. (Лаптевский, Голицынский тома: РНБ. F. IV. 233; F. IV. 225). На миниатюре из сборника (РГАДА. Ф. МИД. № 91. С. 65; Гусев. 1903. С. 19. Рис. 10) представлено чудо о построении ц. Благовещения Пресв. Богородицы братьями-мирянами Илией (Иоанном) и Григорием (Гавриилом). На стенках раки 1663 г. житие И. было изображено в рельефах, заключенных в 4 круга, где подробнее всего излагался рассказ о путешествии И. в Иерусалим и о том, как он был оправдан после обвинений в «блуде» (Гусев. 1903. С. 71-72). Слепок с одной из досок раки был сделан для Исторического музея в Москве (Указатель памятников Ист. музея. М., 18932. С. 565; Гусев. 1903. С. 72). Неск. сцен из Жития И. сохранилось в т. н. келье Иоанна, занимающей сев.-зап. комнату Владычной палаты новгородского Детинца (роспись 20-х гг. XIX в.; в 2008-2009 демонтирована со стен кельи бригадой реставраторов под рук. В. Д. Сарабьянова; Сарабьянов В. Д. Росписи Владычной палаты Новгородского кремля: Келья Иоанна: Предварительные заметки по результатам реставрационных работ в 2006-2007 гг. // Новгород и Новгородская земля: Искусство и реставрация. Вел. Новгород, 2008. Вып. 3. С. 119-139).

В искусстве Нового времени единоличные изображения И. встречаются, напр., в живописном и иконописном вариантах в храмах Валаамского мон-ря и его скитов (в наст. время в Нововалаамском мон-ре в Финляндии; по описи 1942 г.- АФВМ. Bd. 15. Л. 9 об., 16-16 об. и др.). На одной из них, исполненной в 1850 г. в столичной мастерской М. С. Пешехонова (Преображенский собор монастыря), И. стоит прямолично, в архиерейской мантии, омофоре и белом клобуке, с Евангелием и жезлом в руках. Уникальный сюжет запечатлен на иконе «Видение свт. Иоанну Новгородскому иконы Богоматери» кон. XVIII в. (частное собрание). И. часто писали в составе минейных циклов, напр. на невьянской минейной иконе на сент.-окт. 1802 г. (музей «Невьянская икона»; см.: Музей «Невьянская икона». Екатеринбург, 2005. С. 90, 187. № 53), на минее на сент. иконописца Т. И. Гагаева (?) 1-й пол. XIX в. (частное собрание; см.: Возвращенное достояние: Рус. иконы в частных собраниях: Кат. М., 2008. С. 226-241. Кат. 75) - во 2-м ряду, в красной фелони, синем подризнике, епитрахили, с Евангелием. Под 7 сент. (вместе с мч. Созонтом) И. в мантии, омофоре и митре, с жезлом или с четками в руке помещен на гравированных святцах 1714 и 1722 гг. Г. П. Тепчегорского, 1734 г. А. Ф. Зубова и др. (раскрашенные экземпляры РГБ: Ермакова М. Е., Хромов О. Р. Рус. гравюра на меди 2-й пол. XVII - 1-й трети XVIII в. (Москва, С.-Петербург): Опис. коллекции отдела изоизданий РГБ. М., 2004. Кат. 33. 1, 34. 1, 35. 1).

Изображение И. входит в композиции, представляющие чудо от иконы Божией Матери «Знамение» (1170), к-рое становится самостоятельным сюжетом новгородских икон со 2-й пол. XV в. Уже в Житии И., включенном в ВМЧ, подчеркивалось общерус. значение празднования новгородской святыне (ВМЧ. 1868. Стб. 332; Гордиенко. 2001. С. 112). Известны 7 подобных икон XV-XVII вв.; они воспроизводят общую композиционную схему в 2-3 регистра, хотя и отличаются в деталях (подробнее см.: Смирнова. 2007. С. 134-147). Уже на 2 древнейших иконах, написанных в Новгороде (1-я пол. XV в., ГТГ; 2-я пол. XV в., НГОМЗ), И. представлен в верхнем ряду дважды: в числе клириков, «поднимающих» образ Богоматери в храме Спаса Преображения на Ильине ул., и в составе крестного хода, сопровождающего икону по мосту через Волхов. Образ святителя выделен нимбом, крещатой фелонью, белыми ризами; он без клобука, с русыми волосами и клиновидной бородой средней длины. Вариант имеется на иконе с 2 регистрами кон. XVI в. (?) из собрания В. М. Васнецова (позднее - Т. А. Мавриной, ГМИИ, Музей личных коллекций; см.: Смирнова.

Эта схема встречается на иконах XVII-XVIII вв., где к атрибутам И. может быть добавлен посох, как на иконе из ц. Успения Пресв. Богородицы на Торгу в Новгороде, известной по акварели Ф. Г. Солнцева (не сохр.; см.: Смирнова. 2007. С. 141). На иконах позднего времени история чуда от иконы «Знамение» представлена большим количеством сцен. Среди них есть такие, в к-рых святитель изображен с иконой над воротами осажденного города, как в клейме на раме иконы Божией Матери «Знамение» из ц. прор. Илии в Ярославле (80-е гг. XVII в., ЯХМ). Все больше места занимают детали пейзажа, архитектуры; образ И. более типизирован, исполнен в соответствии с общими принципами святительской иконографии: святой в разных типах облачения в клеймах неск. икон Божией Матери «Знамение» с историей и чудесами (кон. XVII в., ГИМ; 1-я треть XVIII в., ГМЗК; сер. XVIII в., ГРМ). Сюжет чуда от иконы изображался и в храмовых росписях (1742-1743, ц. в честь иконы Божией Матери «Знамение» в Ярославле; в наст. время фрагмент в ГТГ). Одна из икон объединяет изображение чуда от образа с панорамой Новгорода, по сторонам к-рого в клеймах - фигуры святителей И. и Никиты (2-я пол. XIX в., ГМЗК). На иконе 1902 г. из мастерской Белоусовых в Палехе (ГРМ) в среднике - образ Божией Матери «Знамение», в клеймах - акафист Пресв. Богородице и чудеса от образа.

В составе Соборов рус. святых И. изображен на поморской иконе кон. XVIII - нач. XIX в. (МИИРК), на северодвинской иконе XIX в. и на иконе письма мастера-старообрядца П. Тимофеева 1814 г. (ГРМ; см.: Образы и символы старой веры: Памятники старообр. культуры из собр. Рус. музея / ГРМ. СПб., 2008. С. 72-73, 82-85. Кат. 62, 70; прорись см.: Маркелов. Святые Др. Руси. Т. 1. С. 456-457); на иконе 1-й пол. XIX в. из дер. Чаженьга Каргопольского р-на Архангельской обл. (ГТГ) - в левой группе святителей (за свт. Никитой), без клобука, куколь на плечах. На иконе нач. XIX в. из Черновицкой обл. (НКПИКЗ) И.- в 6-м ряду в левой части, в архиерейской мантии, омофоре и белом клобуке. На иконе сер.- 2-й пол. XIX в. (ГТГ) он показан во 2-м ряду, в клобуке, с Евангелием в руках.

В монументальной живописи И. представлен, напр., в росписи Троицкого собора Ипатиевского мон-ря в Костроме - в рост, на юж. стене зап. галереи, слева от входа в южную галерею (1910-1913, артель Н. М. Сафонова; см.: Куколевская О. С. Стенопись Троицкого собора Ипатьевского мон-ря. М., 2008. Т. 2. С. 362. № 70); среди подвижников XII в. в росписи галереи, ведущей в пещерную ц. прп. Иова Почаевского в Почаевской Успенской лавре (живопись кон. 60-х - 70-х гг. XIX в. работы иеродиаконов Паисия и Анатолия, поновлена в 70-х гг. XX в.). Рельефное изображение И. было помещено на юж. дверях храма Христа Спасителя, а также в алтарной арке придела во имя блгв. кн. Александра Невского над иконостасом, выполнено худож. Фартусовым по эскизам акад. Н. А. Лаврова (Мостовский М. С. Храм Христа Спасителя / [Сост. заключ. ч.: Б. Споров]. М., 1996п. С. 41, 76).

В иконописи XX в. И. представлен среди Новгородских святых на иконе «Все святые, в земле Русской просиявшие», созданной в 1934 г. мон. Иулианией (Соколовой) для свт. Афанасия (Сахарова) (ризница ТСЛ), а также на ее повторениях 50-х гг. XX в. (ризница ТСЛ, СДМ; см.: Алдошина Н. Е. Благословенный труд. М., 2001. С. 231-239). Ростовое изображение И. в архиерейской мантии и клобуке помещено под 7 сент. на рис. мон. Иулиании в лицевых святцах рус. святых и на ее эскизах (после 1959, частное собрание; см.: Juliania (Sokolova), nun. Russian Saints = Святые Руси / Ed. N. Aldošina. , 2000. С. 36. Обл.). Образ И. обязательно вводится в состав Собора Новгородских святых, напр. на иконе 60-х гг. XX в. из местного ряда нижнего иконостаса ц. ап. Филиппа в Вел. Новгороде, на списке кон. XX - нач. XXI в. из новгородского Софийского собора. В совр. подлинниках И. изображается также в богослужебном святительском облачении (Изображения Божией Матери и святых Правосл. Церкви. М., 2001. С. 12); существуют и единоличные иконы святителя.

Ист.: Макарий (Миролюбов), архим. Опись Спасо-Хутынского монастыря 1642 г. СПб., 1856; Описи имущества новгородского Софийского собора XVIII - нач. XIX в. / Сост.: Э. А. Гордиенко, Г. К. Маркина. Новгород, 1993. Вып. 2-3; Описи имущества Софийского собора 1833 г. / Публ.: Э. А. Гордиенко, Г. К. Маркина // НИС. 2003. Вып. 9(19). С. 507-644; Описи Соловецкого монастыря XVI в. / Сост.: З. В. Дмитриева, Е. В. Крушельницкая, М. И. Мильчик. СПб., 2003.

Лит.: Макарий (Миролюбов), архим. Археол. описание церк. древностей в Новгороде и его окрестностях. М., 1860. 2 т.; Гусев П. Л. Новгородская икона св. Иоанна (Илии) архиепископа в деяниях и чудесах // ВАИ. 1903. Т. 15; Плешанова И. И. Резные фигуры «старцев» в собр. ГРМ // ПКНО, 1974. М., 1975. С. 271-284; Овчинникова Е. С. Московский вариант «Богоматери Боголюбской» // ДРИ. М., 1975. [Вып.:] Зарубежные связи. С. 343-353; Бекенева Н. Г. Об иконе «Образ новгородских святых» из собр. ГТГ // Худож. наследие: Хранение, исслед., реставрация. М., 1984. С. 91-95. № 9(39); «Пречистому образу Твоему поклоняемся…»: Образ Богоматери в произведениях из собр. Рус. музея / ГРМ. СПб., 1995. С. 138-139, 214-215, 220-221. Кат. 81, 134, 138, 139; Сорокатый В. М. Иконография Никиты и Иоанна Новгородских в XVI в. // «Охраняется государством»: 3-я науч.-практ. конф. С.-Петербургский фонд культуры: Программа «Храм»: К 150-летию со дня рожд. Н. П. Кондакова: Сб. мат-лов. СПб., 1994. Вып. 5. Ч. 2. С. 105-123; Иконы Твери, Новгорода, Пскова XV-XVI вв.: Кат. собр. М., 2000. Вып. 1; Icônes russes: Les saintes / Fondation P. Gianadda. Martigny (Suisse); Lausanne, 2000. P. 66-67, 74, 132-133, 142-147. Cat. 12, 16, 47, 52, 53; Гордиенко Э. А. Духовная жизнь Новгорода в XVI в. СПб., 2001; Игнашина Е. В. Древнерус. лицевое и орнаментальное шитье в собр. Новгородского музея: Кат. Вел. Новгород, 2003; Костромская икона XIII-XIX вв. / Сост.: Н. И. Комашко, С. С. Каткова. М., 2004. С. 555. Кат. 147. Ил. 244; Маясова Н. А. Древнерус. лицевое шитье: Кат. М., 2004. С. 104-105. Кат. 12; Шитова Л. А. Рус. иконы в драгоценных окладах: кон. XVII - нач. XX в. Серг. П., 2005. С. 130, 178, 241, 253; Смирнова Э. С. «Смотря на образ древних живописцев…»: Тема почитания икон в искусстве Средневек. Руси. М., 2007; Иконы Владимира и Суздаля. М., 2006. С. 274-279, 315. Кат. 69; Полякова О. А. Архитектура России в ее иконе: Города, мон-ри и церкви в иконописи XVI-XIX вв. из собр. ГМЗК. М., 2006. С. 56-67, 243. Кат. 10, 11; Декоративно-прикладное искусство Вел. Новгорода: Худож. металл XVI-XVII вв.: Кат. / Ред.-сост.: И. А. Стерлигова. М., 2008; Новгород и Новгородская земля: искусство и реставрация: Сб. ст. Вел. Новгород, 2009.

М. А. Маханько

Святитель Иоанн, архиепископ Новгородский , родился в Новгороде от благочестивых родителей Николая и Христины. Детство его прошло в безмятежной, спокойной обстановке. После кончины родителей Иоанн и его брат Гавриил, получив небольшое наследство, решили создать в родных местах обитель в честь Благовещения Пресвятой Богородицы. Вначале они построили деревянную церковь, а несколько позднее был создан и каменный храм. Не без трудностей воплощались их добрые намерения.

Не окончив строительства каменного храма, братья полностью израсходовали свои средства. Только твердая живая вера побуждала их продолжать начатое дело. С ней они и обратились за помощью к Царице Небесной, ради Которой начали это Богоугодное дело. По их неотступной молитве Она явила им Свою милость - предсказала во сне, что подаст все необходимое для окончания строительства. На следующее утро святые братья увидели прекрасного коня, нагруженного двумя мешками с золотом. Никто не подходил к нему, и, когда братья сняли мешки, конь тут же исчез. Так Божия Матерь послала средства на обитель.

По окончании устройства обители, здесь, под покровом Божией Матери, братья и приняли иноческий постриг. Святой Иоанн был наречен Илией, а святой Гавриил - Григорием. Летописи говорят о епископском поставлении святого Иоанна под 1162 годом. Его первое архипастырское послание было обращено к духовенству и клирикам его епархии. Оно проникнуто любвеобильной заботой о пастве, написано в духе отеческого наставления: "Богу и Пресвятой Богородице было угодно, по вашим молитвам, чтобы я, худой, не отрекался от этого высокого сана, которого недостоин. Так как вы сами побудили меня на это служение, то теперь послушайте меня..." Святитель говорил о призвании пастыря - радеть о овцах своих, не только обличать, но и врачевать тех, которые проводят греховную жизнь. "В начале слова моего я прошу вас, не привязывайтесь сильно к этому миру, но постоянно поучайте людей. Прежде всего смотрите, чтобы они не предавались сильному пьянству. Ведь сами знаете, что через это больше всего гибнут люди не только простые, но даже и мы. Когда приходят к вам на покаяние ваши духовные дети, то спрашивайте их с кротостью. На кающихся не налагайте тяжких епитимий. Не пренебрегайте книжным чтением, ибо если мы не станем делать этого, то чем будем отличаться от простых некнижных людей?.. На сирот епитимий не налагайте...

Пусть все каются, ведь иго Христово должно быть легко..." В 1165 году святитель Иоанн был возведен во архиепископа (с тех пор Новгородская кафедра стала архиепископской).

Зима 1170 года для Новгорода была очень трудным временем. Суздальские войска с союзниками два дня осаждали город за то, что новгородцы не приняли князя Святослава, а также собирали дань с неподвластной им Двинской области.

В печали новгородцы молились Богу и Пречистой Богородице о спасении города. В третью ночь святитель Иоанн, когда он молился перед образом Спасителя, услышал голос, повелевший идти в церковь Спасителя на Ильине улице, взять икону Пресвятой Богородицы и поставить ее на остроге. Наутро Святитель рассказал собору о повелении и послал архидиакона с клириками Софийской церкви за иконой. Войдя в церковь, архидиакон поклонился пред иконой и хотел взять ее, но икона не двигалась. Архидиакон вернулся к архиепископу и рассказал о случившемся. Тогда святитель со всем собором пришел в Ильину церковь и на коленях начал молиться пред иконой. Начали петь молебный канон, и по 6-й песни во время кондака "Заступнице христианом" икона сама двинулась с места. Народ со слезами взывал: "Господи, помилуй!" Тогда святитель Иоанн взял икону и вместе с двумя диаконами понес ее в острог. Новгородцы в страхе предвидели свою погибель, потому что суздальцы с союзниками поделили уже их улицы для грабежа. В шестом часу вечера начался приступ, стрелы сыпались дождем. Тогда Божиим Промыслом икона обратилась ликом к городу, и из глаз Пресвятой Богородицы потекли слезы, которые святитель собрал в фелонь. Тьма, словно пепел, покрыла суздальцев, они начали слепнуть и с ужасом отступили. Это было 25 февраля 1170 года. Святитель Иоанн установил в честь этого торжественный праздник для Новгорода - Знамения Пресвятой Богородицы (празднование 27 ноября).

Суздальская война нанесла большой ущерб Новгородской области. Архипастырь и здесь не остался в стороне. Он проявил отеческую заботу о разоренных семьях, терпевших голод, щедро подавал помощь несчастным сиротам. Как и другие русские святители, он молитвой и доброделанием смирял и утешал междоусобные брани в многострадальной Руси. Так, в 1172 году архипастырь сам поехал во Владимир примирить с новгородцами. Святитель не только сопереживал невзгоды своего народа, но более всего заботился о духовном просвещении его. Большое внимание уделял святитель Иоанн духовным беседам, которые часто проходили в кругу духовенства и мирян. Сохранилось до 30 его поучений: о Крещении, Исповеди, Святой Евхаристии. Наставления к инокам были исполнены духовного величия: "Раз последовав за Христом, иноки, крестные делатели духовной жизни, должны жить в уединенных местах, удаленных от мирских людей. Пусть не обкрадывают себя ничем, ни всего посвященного Богу. Инок должен быть всегда иноком, во всякое время и во всяком месте - и во сне, и в бодрствовании сохранять память о смерти, и во плоти быть бесплотным. Не для всех монастырь служит врачевством сластолюбию, как и молчание - гневу, смерть - жадности к деньгам, гроб - хапанию... Жизнь иноческая и мирская несовместимы, как не запрягают вместе верблюда и коня. Инок подклонил свою шею под ярмо Создателя и должен таскать соху в долине смирения, чтобы умножить прекрасную пшеницу теплотою Живодательного Духа и сеять каплями разума Божия. Чернец не владеет собой; будучи богами, берегитесь, как бы не истлеть подобно людям, и не пасть с высоты подобно князю светоносному... от славы человеческой рождается высокоумие..." Духовные благодатные силы святителя были необычайны. За его душевную простоту и чистоту сердца Господь дал ему власть над бесами. Однажды, когда святитель по обычаю молился ночью, он услышал, что в умывальнике кто-то плещет воду. Увидев, что никого рядом не было, святитель понял, что это бес пытается напугать его. Святитель оградил умывальник крестом и запретил беса. Скоро лукавый дух не стерпел молитвы Святителя, которая палила его огнем, и стал просить выпустить его из умывальника. Святитель согласился, но поставил условием, чтобы бес донес его в одну ночь из Новгорода в Иерусалим ко Гробу Господню и обратно. Бес исполнил повеление святителя, но просил его никому не рассказывать о своем позоре. В одной из бесед святитель рассказал пастве, что он знает человека, который за ночь посетил Святую Землю. Месть лукавого не замедлила сказаться. Он стал подбрасывать в келлию святителя женские вещи. Однажды, когда большая толпа горожан, возбужденная завистливыми и недоброжелательными людьми, собралась у келлии святого, бес показал им, словно от него выбежала женщина. Святитель вышел на шум и кротко спросил: "Что случилось, дети мои, о чем вы шумите?" Раздраженная толпа, выкрикивая разные обвинения в порочной жизни святителя, повлекла его к реке Волхов. Святителя посадили на плот и пустили вниз по течению реки, рассчитывая избавиться от него. Но плот, вопреки ожиданию, поплыл против течения прямо к мужскому Юрьеву монастырю, находившемуся в трех верстах от Новгорода. Видя это, люди раскаялись и с плачем и криком устремились по берегу за плотом, умоляя святителя простить их и вернуться в город. Сердце простодушного архипастыря было переполнено благодатной радостью не столько за себя, сколько за свою паству. "Господи, не вмени им этого во грех!" - молился он и всем даровал прощение.

Это событие произошло незадолго до кончины святителя. Предчувствуя ее, он отложил святительский омофор и принял схиму с именем Иоанн, которое носил в юности. Преемником себе он назначил своего брата, святителя Григория (память 24 мая). Скончался святитель 7 сентября 1186 года и был положен в притворе Софийской церкви.

В 1439 году усердием совершались починки в Софийском соборе; в притворе придела храма святого Иоанна Предтечи вдруг оторвался камень и сильно ударил в крышу стоявшей тут гробницы. Святитель Евфимий велел поднять пробитую камнем доску, и храм исполнился благоухания. В гробу увидели нетленные мощи святителя, но никто не мог сказать, кто этот архипастырь. В своей келлии святитель Евфимий стал усердно молить Бога открыть ему имя угодника. Ночью явился перед ним муж, облеченный в святительские одежды, и сказал, что он архиепископ Иоанн, удостоившийся послужить чуду Пресвятой Богородицы, честному Ее знамению. "Возвещаю тебе волю Божию, - продолжал святитель, - совершать память о лежащих здесь архиепископах и князьях 4-го октября, я же буду молиться Христу за всех христиан". Память его празднуется также с собором Новгородских святителей ; в 1630 году установлено празднование еще на 1 декабря.